Гитлин и Сталер - Александр Кацура

Ч е р ч и л л ь. Это правда, для русских важнее пить, чем есть. (Пьёт шампанское прямо из горлышка.)

7. Туалетная бумага

Спецобъект в Кунцево. Кабинет Сталина. Несколько бутылок шампанского, перевязанных подарочными лентами. Рядом — машинописный лист с указанием дозировки ядовитых газов по каждой бутылке.

С т а л и н (беря в руки лист и медленно читая его). Адольф, всё хотел тебя спросить. Как тебя кормят? Жалобы есть? Нарекания?

Г и т л е р. Диетически кормят, Иосиф. По крайней мере, лучше, чем в имперской канцелярии. (Криво улыбается.) Во время войны с вами я отказался от чёрной икры, узнав, сколько она стоит. Тебе рассказывали об этом? Так, вот. Война закончилась, я снова ем икру! Кстати, как у вас с урожаем? И вообще с народным хозяйством? Я смотрю, хорошо?

С т а л и н. Твои солдаты сильно уменьшили поголовье кур и гусей. Но люди работают, поголовье пытаемся восстановить. Накапливаем запасы американской тушёнки.

Г и т л е р. То есть, русские голодают?

С т а л и н. Русский народ — терпеливый народ. Выдержит. Хочешь шампанского?

Г и т л е р. Спасибо, пока нет.

С т а л и н. Зря, хорошее шампанское. (Дочитывает текст и с сожалением откладывает в сторону.) Россию победить невозможно. Она всё вытерпит!

Г и т л е р. В сорок первом мы шагали от победы к победе. Мне было радостно от мысли, что ты слушаешь, как звучат наши марши! А форма! Форма! Тебе понравилась форма?!

С т а л и н. Адольф, скажу тебе честно, в сорок первом мнэ хотелось излавить тебя и па-арезать на куски. (Начинает игру, ставя камень на разрезание двух чёрных отрядов.) В сорок втором я перевёл дух. (Смотрит на доску, пыхнув трубкой.) А в сорок третьем понял, что всё-таки ты даёшь мне не только трофейный шнапс. (Внимательно следит за рукой противника, неуверенно барражирующей над доской.) Ты даёшь мне шанс овладеть миром! Но пока ми с тобой резали гусей, американские капиталисты сделали бомбу. Чем ми можем им ответить? (Изучает кривовато поставленный Гитлером камень.) Дабы уровнять шансы, советские учёные работают днём и ночью, даже живут на работе. (Сильнее пыхает трубкой.) Не сделают бомбу, перестреляю их как кур. Разведчики добыли для них все необходимые данные. (Тянется к чаше и берёт толстыми пальцами камень.)

Г и т л е р (откинувшись в кресле и с воодушевлением). С атомным оружием я просчитался! Арийская физика — лучшая физика мира. Бомба была в кармане длинного пальто херра Шпеера. Ган! Штарк! Гайзенберг! Нет! Предатели интересов нации уговорили меня все ресурсы пустить на ракеты. Не на те ракеты, с помощью которых мы бы сбили эту тучу, которую нам нечем было отогнать, кроме гёринговских штанов с лампасами! Оружие возмездия настолько увлекло всех, что мы совершенно упустили из виду оружие оборонительное! (Отчаянно жестикулируя.) Фон Браун был умный парень, а жирные гауляйтеры Бормана годились только на сало. Не волнуйся, Иосиф, мы передадим вам реактивную авиацию и ракеты земля-воздух. С ними я как раз ошибся в приоритетах. Ты, конечно, читал мою книгу? Я имею в виду первый том «Моей борьбы»?

С т а л и н. Согласен, не всё потеряно, Адольф. Советский народ построит бомбу. Сделает её даже больше, чем у зажравшихся господ с Уолл-Стрита. И тогда они у нас попляшут гопака! Если бы ты не напал на Советский союз, то твоя книга была бы экранизирована. Вся, целиком. И ми бы дали для такой экранизации лучших актёров нашего советского кино! Я тоже написал книги, Адольф. Одна называется «Б.И.С.Е.Р.»

Г и т л е р. Попляшут гопака, Иосиф? Это русский танец? Его можно танцевать в подвале? Бисер — про Го? Ты пошёл по стопам Гессе? Го меня устраивает тем, что это единственная в мире нееврейская игра! Единственная, Иосиф!

С т а л и н (вздрагивает). В подвал? Почему в подвал? Моя книга не только о Го, Адольф. «Б.И.С.Е.Р.» расшифровывается как «Беседы Иосифа Сталина с Еленой Рерих».

Г и т л е р. Ого! Какой тираж? Подпишешь? А про подвал — перестань! (Делает над доской нервные движения камнем.) Всех своих врагов вы сажали в подвал и всем им отдавливали яйца. Рерихи, я слышал, сумели не попасть туда. Какое красивое слово — «подвал»!

С т а л и н. Тираж небольшой, я не хочу делать из своих книг культа. Скажи, Адольф, а разве можно по-другому? Как можно проявлять мягкотелость, когда яйца врагов первого в мире государства рабочих и крестьян такие твёрдые? Мы отпустили Рерихов в Монголию, Адольф. Я лично посоветовал товарищам из ЧэКа не трогать семью художников. Я заберу этот камень? (Перекладывает трубку и готовится забрать добычу с доски.)

Г и т л е р. Забирай, ты же его окружил. (Морщится, но делает спокойную мину.) Генносе Сталин, всё хотел спросить, кто вас научил так хорошо есть камни на поле жизни? Принимать решения недрогнувшей душой. Ведь это великое искусство! Этот дар далеко не всегда падает с неба. И не всегда поднимается из преисподней. Обычного человека должен кто-то подтолкнуть!

С т а л и н. Я, по-твоему, обычный? Я же большевик, Адольф!

Г и т л е р. (Быстрая улыбка, больше похожая на гримасу.) Большевизм страшнее и глубже глистной инвазии.

С т а л и н (копается в столе). Вот вторая книга. Я бы советовал начать чтение с неё. Здесь хорошо показано, как надо поступать с врагами.

Г и т л е р. «Б.И.С.М.А.Р.К.»? Это о великом германском гении?

С т а л и н. О другом гении. Аббревиатура, Адольф. Полное название — «Беседы Иосифа Сталина о Марксизме». Хотим продавать у вас. Поэтому на немецком. Товарищи подсказали такое название.

Г и т л е р. Интересно! Чья вёрстка?

С т а л и н. Верстала девушка из «Красной звезды». В свободное от работы время.

Г и т л е р. По ночам? Неплохая вёрстка, Иосиф. (Листает.) Хороший шрифт! Правильно, что не готика. Готику навязали евреи. Советуешь начать с этой книги?

С т а л и н. Советую. Ты живёшь в центре Европы, а великие таланты тяготеют к краю.

Г и т л е р. И кто же этот великий талант?

С т а л и н. Бэс.

Г и т л е р. Ах, бес. Я так и думал. О бесах мне рассказывал Белофф!

С т а л и н. Вот здесь всё написано. (Достаёт с полки увесистый том.) БЭС, Адольф, это большой энциклопедический словарь. Открываем, читаем на букву «Л». Ленин. Урождённый Ульянов. Но мы, соратники, называли его «Ильич».

Г и т л е р. Ах, Ленин? (Разочарованно.) Опять большевистская пропаганда! А почему Иллич? Что за имя?

С т а л и н. Он был вынужден скрываться, менял имена. Жил в шалаше, там освоил Го. Это наука, Адольф, — правильно прятаться. Весь марксизм стоит на идее камуфляжа. У меня этому посвящена целая глава. Вот, я тебе открою на странице. Читай!

Г и т л е р (медленно читает по-немецки). «Я на пустой доске так спрячу камень, Иосиф, что ни ты, ни Троцкий, ни даже Зиновьев с Каменевым его никогда не найдёте!» Так, Каменева за фамилию расстреляли?

С т а л и н (угрюмо). И за фамилию, и за дэло. У нас просто так никого не расстреливают!

Г и т л е р. А от кого прятаться?

С т а л и н (усмехается). От кого! Вот от кого! (Показывает пальцем вверх.) Сам имена менял и нас научил. Следы заметать.

Г и т л е р. Ах, вот как!

С т а л и н. Не притворяйся, ты тоже не Гитлер.

Г и т л е р (вспыхивает). Как это?

С т а л и н. К чему нам обманывать друг друга? Мне изложили достоверные факты. Кухарка Шикльгрубер в городе Граце работала в еврейском доме Франкенбергеров. И этот Франкенбергер сделал ей подарок по мужской линии. (Гитлер делается малиновым.) Получился мальчик, назвали Алоизом. Вот так, дорогой мой Адольф Алоизович. А фамилию Гитлер он приобрел только в сорок.

Г и т л е р. Ложь! (Вспыхивает, но также внезапно успокаивается.)

С т а л и н. Так что никакой ты не Гитлер.

Г и т л е р. Гитлер — это по-рыцарски. Это имя принца. От него пахнет Нибелунгами. Мечом Зигфрида.

С т а л и н. Пахнет? Возможно. Но пахнет не только мечом, Адольф. Пахнет евреем. Где Гитлер? — грозно спросит архангел. — Где позор Нибелунгов? А ты так яичиком извернёшься, чубчиком тряхнёшь и пропоёшь — не могу знать, я скромный и невинный Шикльгрубер, кухаркин сын, страной управлять не обучен. У них в канцелярии, знаешь, тоже бюрократия. Почище нашей, советской, бюрократии. Расстреляют тебя во вселенском смысле, и все дела!

Г и т л е р (презрительно). Для меня еврейско-католический бог не авторитет.

С т а л и н. А вот мы в Советском Союзе подумали и пришли к другому выводу. Приняли непростое решение начать православное богослужение.

Г и т л е р. У вас, большевиков, вроде своя церковь? Что-то вроде красной мессы. Зачем вам диалог с христианами?