Память, согревающая сердца - Федор Раззаков

Все понимаю: болезнь у него была тяжелая, неизлечимая, прогрессирующая. Но смириться с тем, что он ушел из жизни не из-за своего недуга, а из-за нелеченой пневмонии и из-за передозировки дриптана, не могу. Я потеряла не мужа – ребенка, который не мог пожаловаться, отвести руку с лекарством или попросить что-либо нужное ему. Хожу теперь и задаю вопросы себе и врачам… Почему его оставили без медицинской помощи? Почему после терапевта 12 марта не был вызван невропатолог? Почему, если он заболел в понедельник, «Скорую» вызвали только в среду? Почему в коматозном состоянии его не увезла «Скорая помощь»? Почему, когда я неожиданно для себя, ничего не зная, прибежала в четверг и застала «Скорую», его увезли в реанимацию? Почему ему давали в возрастающих дозах препарат, который спровоцировал интоксикацию всех органов? Почему врачи каждую смену говорили: нам ничего не нужно, мы справляемся? Почему, когда я на третий день вошла в реанимацию, капельница не работала, кислород не был включен и т. д.? На все «почему» мне ответили.

Остались одни «если»…

Если бы он не пробыл на морозе два часа, не было бы пневмонии… Если бы вызвать врачей в первый день… Если бы мне позвонили вовремя… Если бы я приехала не в четверг, а в понедельник… Если бы я заранее прочла аннотацию этого неизвестного мне препарата… Если бы увезла Игоря в другую реанимацию… Если бы раньше вызвала консультанта… Если бы врачи сказали, что нет надежды… Если бы настояла и осталась в реанимации… «Если бы», «если бы», «если бы», на которые не будет ответа, и с этим мне жить всю оставшуюся жизнь. Если бы!!! Страшная жизнь, страшная смерть…

И все-таки я разгадала не понятую мною фразу, которую он повторял недвигающимся языком: «Оля, я очень плохо себя чувствую». Просил о помощи. Надеялся… А я не смогла помочь… Не смогла. А он надеялся…»

Похоронили И. Нетто на Ваганьковском кладбище. 12 июля 2002 года на могиле прославленного спортсмена был открыт памятник. На нем была выбита надпись: «Тебя любили миллионы». О. Зубкова в газете «Жизнь» писала:

«Все три года родной брат Игоря Александровича 77-летний Лев Нетто вынашивал эту идею. Ночей не спал, чтобы осуществить желание брата и поставить зеленый, под цвет футбольного поля, монумент. Лев Нетто признался, что во время изготовления памятника творилась настоящая чертовщина!

– Игорь прожил тяжелую жизнь, – рассказывает брат футболиста. – И после смерти судьба его никак не хочет оставить в покое. Пока готовили памятник, то вдруг гранит оказывался бракованным, то со скульптором в самый разгар работы инсульт случался, то строители, которые должны были уже устанавливать памятник, заболевали все как один!

На открытии были все самые близкие друзья Нетто. Алексею Парамонову, Валентину Иванову, Виктору Понедельнику и Никите Симоняну было доверено стать ведущими мероприятия. Все ждали бывшую жену Нетто актрису Ольгу Яковлеву, но она не пришла – отдыхает где-то».

НЕФЕДОВ Игорь

НЕФЕДОВ Игорь (актер кино: «Пять вечеров» (1979; племянник Томы Слава), «Охота на лис» (1980; Владимир Беликов), «Наследница по прямой» (1982; Володя), «Серафим Полубес и другие жители Земли» (1983; Николай), «Прохиндиада, или Бег на месте» (1984; друг Марины Славик), «Когда становятся взрослым» (Саша), «Свадьба старшего брата» (главная роль – младший брат Костя Полозов) (оба – 1985), «Зонтик для новобрачных» (1986; Гоша), «Нужные люди» (1987; строитель), «Криминальный талант» (1988; капитан милиции Вадим Петельников), «Авария» – дочь мента» (один из насильников), «В городе Сочи темные ночи» (милиционер), «Светик» (главная роль – Бабрыка) (все – 1989), «Убийство на Ждановской» (1992) и др.; покончил с собой 2 декабря 1993 года на 34-м году жизни).

Рассказывает Н. Маркина: «Вся жизнь Нефеда – трагикомедия на грани подступающих к гортани слез. Каким он был настоящим – знали только его близкие друзья, жена, дочь. Мгновенные переходы от буйного, сметающего все, грохочущего веселья к глубокой черной депрессии…

Он выпивал уже давно. Замечания, выговоры, предупреждения, снятие с ролей. Модному театру (Нефедов был воспитанником О. Табакова и играл в «Табакерке». – Ф.Р.) нужны актеры-победители, счастливчики, звезды. Проблемный, пьющий, с вечными суицидальными заморочками Нефед не вписывался в общую благостную картину. Его пытались воспитывать – пружина сжималась еще туже.

«Быть или не быть» – Нефед, Гамлет подворотен, этот вопрос уже пытался решить десятью годами раньше. Его вынул из петли товарищ, но страха и раскаяния за содеянное не было. Было лишь полузабытое ощущение свободы. С тех пор мысль о смерти стала навязчивой. Он сооружал петли, вбивал крюки под потолок, невменяемый, кричал жене: «Убери дочь, я это сделаю!»

Ночью 1 декабря 1993 года Игорь пришел к Лене мириться. Для храбрости привел с собой друга, которого тоже накануне помирил с женой. Разговор был долгий и выматывающий. О жизни, о театре, о планах, о дочери. Все вставало на свои места, намечался выход из пике. Потом Игорь собрался за водкой. Его долго отговаривали: дескать, хватит, потом махнули рукой. Лена на прощание притянула его к себе за шнурки капюшона. И он ушел. Друг тоже засобирался домой. Лена уговаривала его подождать Нефеда. Ждал он недолго, вскоре попрощался и вышел. Почти сразу из коридора донеслись крики и, как показалось Лене, знакомые голоса. «Еще не хватало на весь дом отношения выяснять, всех перебудят…» Лена открыла дверь, чтобы позвать их в квартиру, и услышала: «Вызывай «Скорую». Игорь повесился». (Нефедов спустился на площадку между вторым и третьим этажом, вбил в потолок крюк, подобрал с пола чей-то шарф, завязал петлю… – Ф.Р.)

Что это было? Неосознанное пьяное бредовое состояние, прорвавшаяся усталость, неудачная страшная шутка в надежде на скорое спасение, как уже случалось?

Его отпели в церкви – вопреки всем догмам и канонам. В гробу он был неправдоподобно взросл и неузнаваем, непокорные черные кудри почему-то распрямились и были аккуратно уложены. Похорон Лена почти не помнит (Нефедова похоронили на Котляковском кладбище. – Ф.Р.). Она смогла простить Нефеда лишь много позже. «Я восприняла все случившееся как предательство. Он знал, насколько невыносимо плохо будет мне и нашей дочери».

После поминок в театре, когда в дом Елены приехали друзья и коллеги Нефедова, Евгений Дворжецкий обронил фразу, которой суждено будет стать пророческой: «Ну что, Нефедов, открыл счет?» Так и вышло: вскоре буквально один за другим стали уходить из жизни однокурсники Нефедова. Через четыре года умерла Ирина Метлицкая (болезнь), потом не стало Елены Майоровой (самоубийство), а затем и Евгения Дворжецкого (автокатастрофа).