Завтра будет вчера. Лирические стихотворения - Анатолий Жариков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я пил, разбавляя неправдой добро…»
Я пил, разбавляя неправдой добро,я портил ей жизнь, выжигая нутро.И вот из далёких космических днейсказали, что я виноват перед ней,и жёлтая чашечка звёздных Весовупала и мне исказила лицо.
Я видел всё в свете превратном с тех пор,я слышал обман, где вели разговор,я чуял предательство там, где молчали,я знал о конце, где едва начинали,я видел в рожденье твоём, человек,страданье длиною в твой жизненный век.
Я с богом не бился, я только писали пил, то с товарищами, то сам,лукавая осень считала деньки,как строчки редактор, как ангел грехи.Я видел в стекле, изучая планеты, —нет жизни и водку не пьют на том свете.
Я пил, повторялась привычная драма:жена терпелива, а слабость упряма.И осень ушла, засыпаны снегомстихи и дороги и пахнет побегомв такие пьянящие, новые дали,где даже и боги быть не мечтали.
«Я на мгновенье замер, я замёрз…»
Я на мгновенье замер, я замёрзв кусочке льда, в смешном желанье Гёте.Прекрасно сумасшествие колёс,прекрасно то, что навсегда проходит.
По городу осенний дождь проходит,глаза отводит мокрый старый пёс,он в нашей жизни жизни не находит.Я на мгновенье замер и замёрз.
«Нам не больно – играют за нас…»
Нам не больно – играют за нас,брызжет кровь, обрываются чувства,из разбитого тазика в тазпроливается влага искусства.
Глаз не видно, кромешная тьма,стервенеют и стулья, и ложи.И король не сошёл бы с ума,если б мы не хотели того же.
«Мир грязи, полный скотства и любви…»
Мир грязи, полный скотства и любви…Я выжил. Жизнь, на смерть благослови.
«Холодный день сорит лучами света…»
Холодный день сорит лучами света,за ветерком ленивых листьев свита,панель чиста, как совесть президента,с шести утра кафе уже открыто.Мне всё едино, старому бродяге,какой январь идёт навстречу жизни,я пью за тихий сон моей отчизны,и сыплет снег над Веной или Прагой.
«Воскресные дни по аллеям проходят…»
Воскресные дни по аллеям проходят,на листьях отметки любвииюльского солнца и груди в модепод номером семь, се ля ви.
Ошейник и жёсткая клетка на мордеи так же хозяйка грустит.Я ей бы помог, полагая, что в моделишь то, что дрожит в горсти.
Живущий листок от солнца до ветране чувствует наших утех.И падает в лужу твоя сигарета,и кашель похож на смех.
«Не по себе равняем, а по истине…»
Не по себе равняем, а по истинеслова, что по Сократа лысинеравняли юноши златые кудри,смакуй с философом нектар цикуты.
Простое – сложно, лживое – правдиво,скучна раскрытая загадка дива,жалка раскрытая загадка девы,но сладок уксус мыслящего древа.
Кати, Фома, своих сомнений камень,мы в суете своей тебя помянем.Встаёт от сна разбитая дорогаи свет неверный, словно образ бога.
«Уходя, оглянись…»
Уходя, оглянись:глина свежая, дождь,равнодушная ложь…Уходя, торопись.
«Июльский полдень облачился в тучу…»
Июльский полдень облачился в тучу,очнулись в предвкушении дождядорога, дерево, компоста кучаи каменная статуя вождя.
Оставь мечтанья на шестой странице,из городка уходят шесть дорог,и все приходят в красную столицу,где каждый третий – червь,и каждый третий – бог.
Рим щит вручит, Москва слезам не верит,так вытри их, родная, ё-моё…Живи в селе, баюкай сиськи зверя,который дважды в день кефир даёт.
«Мы ждём тепла, как Павел ждал еврея…»
Мы ждём тепла, как Павел ждал еврея,мир, задыхаясь и вовсю ржавея,не видит зла, добро не называя,лежит истории святой у края.
Разведены мосты, разорваны дороги,опущены на дно карманов боги,раздавлены умы и подобрели страсти,играет всё и камни тёмной масти.
Летят на запад, обезумев, птицы,в разбитых зеркалах дряхлеют лица,судимы раз, да не судимы будем,забыли первый день, последний нас забудет.
«В разрывающей вены вселенной…»
В разрывающей вены вселеннойнет ни места, ни листопада,мы печальны и звёзды тленныв неизбежности скорой распада.
Согласись, это всё некстати —выпаденье зубов и бессилье,жил да был, не скупился, тратил,опадай на диване, сирый.
Бьёт картечью осенний ливень,выпей спирту, как перед атакой.Ночью снова приснятся липы,Пенелопа и небо Итаки.
«От белой вьюги потемнело…»
От белой вьюги потемнело,морозы остеклили ветки,на улице живут лишь окнас иссиня-чёрными крестами.
«Такое сложное устройство…»
Такое сложное устройстводано растительному праху,а ты не поддавайся страху,ищи в себе и в почве ройся.
Останутся пустыми норы,сползут листки, как кожа, с древа.И на хрена мне Пифагора,и вам, крутая теорема?
«Уже цветёт черешня, зреет слива…»
Уже цветёт черешня, зреет слива,в печи трещит горючий антрацит.Пишу быстрей, живу нетерпеливей,и родина, как мусорка, коптит.
«Кем-то выпит уже небосвод…»
Кем-то выпит уже небосвод,три звезды, как слюда от селёдки,пролетел над землёй самолёт,расстрелял чувака и красотку.И они в тихом трансе лежат,тихо ночь свою бездну качает,коротает поэт бездну с чаем,и в углу её мыши шуршат.
«В одной стране бюджет, общак, чулок…»
В одной стране бюджет, общак, чулок,с одних подмостков и попса, и Блок,бессмертная и нищая странапод сердце и в печёнку нам дана.
Бескрайние км и беспредел,пахан у власти, но почти без дел,блажен народ, как притчи про Христа.Немного веры, счастья, маета…
«Коридоры больниц и тюрем…»
Коридоры больниц и тюрем,светозарные щели вселенной,мы с подругой, целуясь, курим,дым кругами уходит в нетленку.
И земля в сумасшедшем ражеуползает в созвездье Дивана,заявляет сосед о пропажедвух соседей, от счастья пьяных.
Их всю ночь искает милицияна краю пустоты синеокой,
Конец ознакомительного фрагмента.
