Сломленный Король - К. Н. Кроуфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что за новый подход? — прорычал я.
Ревна перебила, буквально взорвавшись злорадством.
— Мы созовём Жатву!
Теперь моя спина застыла от страха. Жатва была видом боя, который унесёт тысячи жизней — и Ночных Эльфов, и Верховных. Что, если Али выберут для сражения?
— Вы с ума сошли? Мы сейчас не можем затеять Жатву. Подумайте, сколько народу погибнет.
— Тебе-то чего бояться? — спросила Ревна. — Мы все видели тебя в сражении. Меч Богов способен убить всех Ночных Эльфов за несколько минут, — затем она добавила: — Если захочет, конечно.
— Верно, — сказал Горм, не замечая тон Ревны или просто наплевав на него. — Это всего лишь возможность раз и навсегда уничтожить Ночных Эльфов.
Я никогда ни о чём так не жалел, как о том, что шлем в данный момент находился на моей голове. Если бы я мог его снять, эти трое погибли бы за считанные секунды.
Словно почувствовав мою злость, король отодвинулся от меня ещё дальше.
— Вы не можете просто созвать Жатву.
Бледные брови Горма приподнялись на лбу.
— Я думал, ты испытаешь предвкушение. Жатва — это шанс проявить себя. А тебе всегда нравилось убивать, если я правильно помню.
— Только для того, чтобы служить богам. Чтобы служить высшей цели, потому что того требовал Урд.
Ещё один шаг назад. Он осознаёт, что делает это?
— Это и есть высшая цель. Показать миру нашу силу. Кроме того, ты сказал, что это заклинание укрепления удержит Ночных Эльфов на расстоянии. У нас будет предостаточно времени, чтобы провести Жатву, и никто из них не сбежит.
— Ночные Эльфы никогда на это не согласятся, — боги, мне лишь оставалось надеяться на это.
— О, но они согласились, — сказал мой отец, самодовольно улыбаясь. — Всё уже решено. Я послал весточку Лордам Тенистых Пещер. Они приняли моё предложение. Бойня начнётся через три дня.
Мои челюсти сжались.
— Зачем им соглашаться на такое? Будет настоящая резня.
Горм пожал плечами.
— У них нет другого выбора. Они полагаются всего на один тип пищи — их грибы. Но, видишь ли, грибы заражены болезнью. Они умирают с голода. Сотни детей уже погибли, и они, похоже, питают сентиментальную привязанность к ним.
Мне хотелось задушить его. Тьма помутила мой разум вместе с ледяной яростью. Мне надо добраться до Али.
Я отвернулся и вышел из комнаты, не дожидаясь, когда меня отпустят. Али в опасности. Я должен её предупредить.
Глава 4. Али
Несмотря на утомительную работу и ужасное питание, я больше всего страшилась сна. Каждую ночь ужас переполнял мои кошмары.
Сон каждую ночь был одним и тем же. Гэлин приходил за мной в пещерах. Золотистые волосы, сверкающие глаза — он стоял передо мной без рубашки, и тусклый свет обрисовывал его мускулистую грудь. Он никогда ничего не говорил — всё было ещё хуже. Он просто одаривал меня лукавой, жестокой улыбкой. В его глазах блестело веселье, словно он с абсолютной уверенностью знал, что будет дальше.
Я пробовала всё — драться, бежать, даже прятаться — но мне никогда не удавалось скрыться от него. Он всегда находил меня, сияя этой ленивой улыбкой. Источая запах древесного дыма и шалфея, он бормотал низким урчащим голосом, хотя я никогда не могла разобрать слова.
В кошмаре моя кожа нагревалась, во мне зарождалась ноющая боль. И я осознавала, что меня тянет подвинуться ближе к нему, обнять, пылая нуждой. Он поднимал мою юбку, крепко целовал меня, брал у каменной стены, и я знала, что потерпела провал. Опять. Я поддалась жестокой красоте своего худшего врага.
Я просыпалась с бешено колотящимся сердцем, в ужасе от себя самой, но вместе с тем испытывая облегчение от одиночества.
Здесь, в шахтах, я слышала истории о днях до Рагнарёка и узнала ещё больше подробностей о том, какой он монстр. Он славился тем, что в сражении оставлял после себя целые легионы мёртвых, всюду вокруг него царила резня, и кровь окрашивала снег.
Истории гласили, что он двигался с божьей яростью, питаемый духом Тора. Может, его сила привлекла меня к нему. Истории часто упоминали любовниц, которые следовали за ним, надеясь на его внимание. Может, он посчитал меня такой же. Когда увижу его вновь, то прослежу, чтобы он понял свою ошибку.
Проснувшись, я лежала на холодном камне своей тюремной камеры и гадала, какого Хельхейма со мной не так.
Я оттолкнула эту ужасную мысль и осторожно встала, стараясь не споткнуться о кандалы на лодыжках. Я слышала спящих вокруг меня пленников, чувствовала затхлый запах шахт, смешивающийся с вонью грязных тел.
Моё зрение Ночной Эльфийки быстро адаптировалось к темноте, и через несколько секунд я смогла видеть. Не то чтобы тут было на что смотреть. Шахтный туннель был таким же пыльным и тёмным, как и до моего засыпания.
Справа он уходил вниз, к извилистому лабиринту вторичных туннелей, где я проводила дни. Слева он поднимался вверх, в направлении сторожки охранников и Тенистых Пещер. В центре туннеля пролегала узкая железная дорога, по которой ездили шахтные вагонетки. К ним были прикованы как минимум сто спящих узников.
Я вытянула руки над головой, пытаясь прогнать из головы лукавую улыбку Гэлина.
Через несколько секунд замерцал свет, и в темноте раздался голос охранника:
— Подъём!
Вокруг меня заворочались тёмные фигуры, кашляя и постанывая. Пока узники просыпались, пара охранников пошла по рельсам. Один охранник тащил за собой пустую вагонетку, а другой нёс длинный железный прут, которым он потыкал спящего узника.
— А ну встал!
Когда узник не пошевелился достаточно быстро, охранник ударил прутом лежащую фигуру. Раздался вопль боли.
— Пора пошевеливаться, шахтные крысы! — так они нас называли. Шахтные крысы, каменные слизняки, рудное отродье. Осуждённые отбросы общества Ночных Эльфов.
Охранники шли дальше по рельсам. Один из узников не пошевелился даже после нескольких ударов прутом, и ответственный за битьё охранник крикнул:
— У нас тут труп.
Мой желудок сжался. Пара охранников отработанными движениями закинула тело узника в ранее пустовавшую вагонетку. К тому моменту, когда они добрались до меня, они взвалили туда ещё четыре тела.
Каждое утро служило напоминанием о том, что мы — расходный материал, и нас использовали, пока мы не умрём или не сойдём с ума. Ни один эльф не протянул в шахтах Аудр больше года или двух. Смерть в темноте — вот судьба, на которую обрёк меня Гэлин… ну, или он так думал.
— Доброе утро, шлюха-изменница, — сказал один из охранников, когда они добрались до
