Лжец великолепный - Артём Курамшин

Брэд встрепенулся и оглядел меня. Взгляд холодный, пронизывающий. Невольно поёжилась, почувствовала незащищённость. Мой внешний вид показался неуместным: распущенные мокрые волосы, легкомысленный халатик. Невольно запахнула его до самой шеи. Не вытерпела и опустила взор вниз, к полу.

— Д-да… — протянул Брэд, как бы оправдываясь за вторжение. — Знаешь, я попал в аварию…

— О, боже… — Я озабоченно оглядела Брэда. Только теперь заметила разорванную рубашку и ссадину на лице.

— Ерунда, — ответил Брэд бесцветным безразличным тоном. — К счастью, не сильно пострадал, врачи сказали, что я в полном порядке. Даже не вздумай переживать.

Попытка проявить участие с треском провалилась. Не ждал Брэд никакого сострадания. Уязвлён и поспешил закрыться, чтобы не дать повода заподозрить себя в желании сыграть на чувствах.

— Угу, — кивнула я и окончательно поникла. — Слава богу, что всё обошлось.

— Знаешь, машина вдребезги, — Брэд выдавил из себя улыбку. — Полный разгром, восстановлению не подлежит. А мне — хоть бы что, можно сказать — ни царапины… Первая мысль была — кто-то там наверху не хочет, чтобы я пропустил командировку… Ну, помнишь, я рассказывал? — Брэд оживился. — Так вот, шеф утром позвонил, попросил заехать к нему, надо полагать, будем обсуждать подробности предстоящей поездки… А тут такое: какой-то тип подрезал, псих, наверное… — Брэд рассмеялся — сухо, деланно. Видно, что думает совсем о другом, но говорит о командировке, дабы оттянуть момент, когда перейдём к главной неприятной теме.

— Кошмар… — сказала я.

— Да уж, — протянул Брэд и взглянул на зажатый в руке лист бумаги. Помрачнел и упавшим голосом проговорил: — Я прочитал… Думаешь, всё? Никак по-другому нельзя?

Словно током сразило. Я услышала стук, с которым ударилась о пол выпавшая из моей руки расчёска. Страшнее слов представить себе невозможно. Меня охватил дикий страх, что это и в самом деле конец.

— Это временно, — возразила я. — Нам нужно разойтись, на время. Давай сделаем перерыв, тайм-аут. Я улетаю ненадолго, — пришлось соврать, — на два месяца. Этого периода будет достаточно для того, чтобы обдумать ситуацию, ходы и выходы, взвесить и решить…

— Послушай, всё ещё можно переиграть. — Брэд посмотрел на меня с надеждой. — Может быть, не стоит расходиться? Когда мы вместе, то можем обсудить, прийти к какому-то компромиссу…

Я замерла, дыхание спёрло. Неужели он сказал это? Или только почудилось? Да чёрт с ним, с контрактом, я могу послать их куда подальше! Брэд, скажи же! Скажи, что любишь, что я нужна тебе, и я останусь. Вот сейчас, одно слово, две фразы, три предложения! Ну же, Брэд, скажи!

Но он молчал. Он разглядывал записку, выискивая в ней тайный смысл, и не пытался понять того, что происходит внутри меня.

Я отчётливо ощутила бездну, которая разделяет нас с Брэдом, ужаснулась нашим отношениям — отношениям пустым, никому не нужным и давно погибшим.

Хотелось многое сказать. О том, что дальше так нельзя, что чем дальше, тем хуже, чем дальше, тем больше мы отдаляемся, что ничего хорошего нам не светит — по крайней мере, до тех пор, пока мы вместе, что вместе мы скорее физически, нежели эмоционально. Но слова застревали в горле, не было нужды в подобных словах: и так всё понятно. Я об этом знаю, и Брэд, конечно же, отдаёт себе в этом отчёт.

И чувство вины — оно сковало меня по рукам и ногам, словно парализовало речевые центры. Я винила себя в том, что довела до такого, позволила нам зайти так далеко в наших заблуждениях. Ведь можно было одуматься намного раньше, и не было бы так больно.

Последние слова Брэда казались пустой формальностью, он произнёс их просто так, для успокоения совести, для того, чтобы хоть что-то сказать. Холодный безразличный Брэд.

— Прости, — я едва сдерживала слёзы, — я верю в астрологию. Карта не может врать.

— Понятно, — ответил Брэд. Голос стал спокойным, кажется, он смирился с произошедшим. — Собственно, я на пару минут, переоденусь и уйду: шеф ждёт… Не буду удалять тебя из списка хозяев квартиры: если что, всегда можешь зайти и забрать то, что забыла.

Да, он принял, и не только то, что мы разбегаемся. Он уже похоронил наши отношения, не рассчитывает, что я вернусь. Как быстро ты сдался…

— Спасибо… — Я подавила рыдания и заговорила безразличным тоном: — Это излишне. Боюсь, что вернусь на Землю не скоро.

И это он тоже принял. Не заметить моё смирение было невозможно. Брэд посмотрел мне в глаза, и сейчас в его взгляде читалось лишь любопытство.

— Кстати, куда ты летишь? — спросил он.

— Далеко, на «Ксению». Я как-то рассказывала тебе о ней.

— Ах, да, припоминаю. Там строят какую-то базу. Ты и раньше хотела там работать.

— Хотела, — с вызовом ответила я. — Можно сказать, мечта сбылась. Там лучше…

Брэд не ощутил сарказма, чем ещё сильнее раззадорил. Хотелось сказать ещё что-нибудь едкое, ядовитое, поддеть его.

— Знаешь, ты всегда был двуликим. Или даже двуличным, — я постаралась вместить в слова всю злость, какую испытывала по отношению к Брэду. — Два разума в одном теле. Один здесь, со мной, второй — чёрт знает где. И мне сейчас кажется, что тот, второй, который не тут, намного сильнее того, который передо мной. Ты никогда не любил меня, а я никогда не была твоей. Прощай, Брэд!

Он медленно, с неимоверной тяжестью в каждом шаге, прошёл в холл. Выглядел он словно побитая собака. Взгляд обиженный, движения скованны. Приблизившись, Брэд остановился и посмотрел мне в глаза.

— Прощай, Дейдра, — тихо произнёс он.

Глава 4. Чужестранка

«Ксения» начала вращаться несколько минут назад, поэтому сила тяжести ещё не велика. По мере того, как станция набирает обороты, искусственная гравитация возрастает, до тех пор, пока не достигнет нормы — величины, соответствующей земной.

Я с лёгкостью подпрыгнула к потолку, уцепилась за поручень и прильнула к обзорному окну. Отсюда хорошо видна база, вокруг которой мы вращаемся, — гигантская металлическая полусфера, серая, безжизненная. По сравнению с ней Земля кажется маленькой и далёкой. Бело-голубой шарик раз в несколько минут появляется в окне, проплывает мимо и вновь исчезает, дойдя до границы обзора.

Земля находилась так далеко, что я не ощущала её присутствия. Странное чувство. Словно