Повелитель тьмы - Доун Томпсон

— Будь проклят Мариус и его развратные деревья! Все это он пробормотал на одном дыхании. Они просто почитали его, ничего не требуя в ответ. Ожидая удара молнии, Гидеон застонал. Ароматные и мягкие сосновые иглы почистили его мягкую, твердую грудь, задержавшись на сосках. Ему нравилось, когда поглаживали его соски, но в этот раз все было новым. Аромат игл смешивался с дождем, просачивающимся через переплетенные ветви и посылая захватывающие языки жгучего огня, проходящего через его поясницу. От пьянящего аромата участился пульс, кровь пульсировала, приливая к его возбужденному члену. В жуткой темноте, он увидел как молодые корешки, пробиваются сквозь землю, и крадутся к его ногам. Подобно нежным рукам, они ласкали его все выше, он сжал зубы, ожидая, ударов молний от наблюдателей и прекратят эту восхитительную муку, потому что корешки уже захватили его член. И медленно стали поглаживать головку его возбужденной плоти. Он никогда не испытывал таких ощущений. Как будто, шелковые нити искали сексуальный поток и призывали присоединиться к ним. Результат превзошел все ожидания, Гидеон не мог это вынести. Инстинкт призывал его дотянуться, чтобы заменить корешки своей рукой, но крепкие ветви держали его руки, он был в их власти, так как другой корешок захватил его яички и мягко их сжал. Дыхание Гидеона стало коротким, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Один корешок сжался вокруг его плоти и начал двигать в нарастающем темпе, пульс стучал в его ушах. Он издал животный рык, в котором едва узнал свой собственный голос. В кульминационный момент его бедра дернулись вперед, и оргазм разорвался через его поясницу. Он был бессилен, чтобы предотвратить поток его жемчужного семени, извергшегося из него. Содрогающиеся толчки невольных сокращений отдались в его коленях.

После этого опустились вниз и вернулись назад в землю, как будто никогда и не появлялись. На мгновение ветви нежно прикрыли его. Прежде, чем деревья вернулись на свои места, и сводчатый потолок распался, впуская дождь, ветер и песню сирены.

Гидеон отбросил назад свои темные волосы и, вздохнув, расправил большие крылья. Среди деревьев мелькнул быстрый взгляд, показывая, что духи отступили в глубь леса. Тихо поклонившись, Гидеон взмыл в небо. Но едва он успел взлететь, как удар молнии поразил его, швырнув на мокрый песок.

Громко ругаясь, он поднялся и расправил серебристо — белые крылья, как его снова поразил удар молнии, подобно укусу змеи, наносящей удар из вытянутых рук наблюдателя. Его сбило с ног и отбросило к кромке воды. Он заплатил бы за доставленное удовольствие, но Духи сжалились, они были сильными, и имели разрешение богов. Они сами как боги и все в их власти, и все кто посещал Лесной Остров, обязаны были заплатить за уважение или расхлебывать последствия. Так всегда было. Но только сейчас, стараясь, избегать волн и ударов молниями Гидеон понял всю их власть, это большая привилегия получить их покровительство. Угрожая наблюдателю, он не заметил, как в его зад попала очередная молния. Ревя как Лев, Гидеон полетел прямо на него, но тот исчез, он зарычал снова. Паря в падающем занавесе дождя.

Глава 3

Рианнон хорошо плавала, но глубина вселяла ей ужас, не хотелось рисковать и погибнуть в взболтанной бурей воде, зацепившись за острие скал, и в стороне увидела Пегаса. Волны гнали обломки по направлению к острову, и как только она преодолела мелководье, быстро ухватилась за деревянную балку и позволила буре нести ее к берегу.

За исключением нескольких поверхностных порезов и синяков, она преодолела скалы относительно невредимой.

Труднее всего было двигаться. Она всегда могла управлять своей судьбой, нанося на карту ее собственный курс. Был ли это правильный или неправильный, путь, выбор всегда за ней. Сейчас, будущее было вырвано из ее рук. Она больше не могла решать свою судьбу; боги сделали это за нее. Она должна либо доплыть до берега, или погибнуть в соленом море.

Единственное, что осталось это молиться, и для этого было время, она просила у богов Аркана что-нибудь. Может они даже услышали бы ее после долгого молчания? Она всматривалась, вокруг была только чернильная темнота. По случайному блику света на отдаленных волнах, было невозможно сказать, где море, а где небо, и она не видела земли, поскольку все смешалось. Стерлись все края, и впервые, сколько она себя помнила, испугалась.

Однако, божественное вмешательство, казалось, регулировало ее курс. По крайней мере, первая половина ее поездки была чудесной. Она должна была стать жрицей на Острове Шамана, пока он не был разрушен в таком же шторме.

Потребовались бы годы, на восстановление, а ее отец не мог так долго ждать. Он нуждался в дани сейчас, и она была его единственной надеждой на богатство.

Ничего другого у него не было. Следующий логический выбор был устроенный брак.

Отец вез ее, чтобы встретиться с суженым, когда шторм взял его жизнь и сохранил ее.

Ветер снова поменял направление, унося ее от курса. Надежда, что действительно было такой вещью как судьба и что боги проектировали это, она тщательно выбирала свое божество и молилась.

“Лорд Зээр, бог суши, — начала она, затаив дыхание, так как была утомлена, и ей едва хватало сил, держаться за бревно, — позвольте моим ногам еще раз коснуться земли, … если на то будет Ваша воля. Лорд Мер, бог морей, заливов и всех вод, освободите меня от страха …, если на то будет Ваша воля, или позволите смерти быть быстрой и милосердной, … я устала. Слюда Бога, бог всего …, если у Вас есть цель моего пребывания сердитая рука Мера, и позвольте мне жить, чтобы знать это.”

Потусторонний мир Аркуса был населен многими богами. Рианнон выбрала трех, кто мог бы лучше всего помочь в данной ситуации, и тихо молилась, едва движущимися губами, казалось, как будто она проглотила половину залива.

Почти час спустя, ее выкинуло на песчаный берег. Он простирался до самого леса на краю двигающихся и пузырящихся болот, извержения которых можно было услышать сквозь ветер и дождь. Откашлявшись и выплюнув полный рот соленой воды, она лежала в пенистой воде, пока не отдышалась, затем, приходя в себя, решила направиться к убежищу из деревьев.

Пройдя болота, она наткнулась на небольшую нишу, оказавшейся пещерой, сформированной в скалистой вершине. Высокие двупольные двери отмечали вход. Они были приоткрыты, и она вошла не постучавшись.

Качаясь от шторма, она осела напротив скалистой стены, чтобы отдышаться. Только потом позвала:

— Есть здесь кто-нибудь?

— Ответа не последовало. Рианнон успокоилась, позволяя странной теплоте охватить себя, обследовав мало освещенный коридор. Воздух пах медом и чем-то сладким; богатый, острый аромат подобно ладану ласкал ее нос, и она глубоко его вдохнула.