Подарить вам город? - Юрий Яровой

Лавров вскочил и чуть не упал — так занемели у него ноги. «Хватит с ума сходить, — разозлился он. — Что было, то было…»

Лавров вышел на проспект, огляделся, увидел станцию метро и решительно направился к ней. «Нечего терять время, — решил он. — Доберусь до Невского, хоть заказы выполню…» Но вышел не на той станции, а потом, как выяснилось, и вообще сел не на тот поезд и долго чертыхался, разбираясь в схеме. Разобрался, все вроде понял, а вышел опять не там — поторопился. Но ждать следующего поезда не стал из принципа, решив одну остановку пройти пешком. Вышел на Владимирской площади, с удивлением оглядел толпу цветочниц, чуть было не купил букет гвоздик — уж больно хороши были, но вовремя спохватился, что дарить некому, спросил, как пройти к Невскому, и пошел, зябко поеживаясь от холодного и въедливого дождя.

До Невского он так и не дошел. Вдруг поднял голову и увидел, что стоит у театра. «Так мы с ней в театр и не попали, — вспомнил он. Против воли и неожиданно для себя шагнул к кассам. — Как она хотела в театр — странно даже», — вновь всплыло отчетливое воспоминание о том вечере: шли, шли, вдруг неожиданно оказались перед каким-то театром, может, даже перед этим самым, она посмотрела на него таким просительным взглядом… Долго и напрасно он тогда вымаливал у кассира: «Парочку билетиков на сегодня».

Перед кассой была небольшая очередь, но из обрывков фраз он понял, что билеты можно купить лишь на конец недели. И когда подошла его очередь, он, повинуясь какому-то властному внутреннему голосу, вдруг вместо денег протянул кассиру рулончик.

Он не смотрел на кассира. Он знал, что она с удивлением развернет, с удивлением прочтет: «Свидетельство Сергею Семеновичу Лаврову…»

— Вам на сегодня? — услышал он голос. — Два?

Повернулся лицом к окошечку и встретился с изумленными (а может, испуганными?) глазами молоденькой женщины.

— Н…нет, мне один, — покраснел Лавров.

— Пожалуйста, партер. Очень удобнее место.

Лавров взял рулончик, развернул — в нем лежал билет.

— Хм… — только и нашелся что сказать он и поспешно отошел от кассы.

Спектакль ему не понравился. А может, ему было не до спектакля, так и стояли у него перед взором изумленные глаза кассирши. «Что она там такое вычитала? — в который раз спрашивал сам себя Лавров. — Обыкновенная шутка… А может, я что-то не так прочел? Может, в тексте там совсем другой, непонятный мне смысл?..»

Стараясь не шуметь, он извлек из внутреннего кармана пиджака несколько помятый рулончик, развернул на коленях… Слишком темно было в зале, чтобы можно было прочесть мелкий, к тому же весь в завитушках текст. Кроме слова «Свидетельство», своего имени и даты, он сумел разобрать лишь «Томи»…

Он увидел ее в аэропорту.

— Томи? Какими судьбами? Как вы узнали рейс? — обрадовался он и кинулся к ней, роняя на ходу свертки.

Секунду-две, словно не веря, она впитывала его слова, и вдруг вспыхнули, засинели счастьем ее глаза.

— Вот, это вам, — сказала она, протягивая бумажный рулончик и смеясь глазами. — Вы сегодня именинник, да? Я вам хочу сделать подарок. Подарок такой большой, что вам его не увезти. Поэтому я вам вручаю свидетельство на владение моим подарком. Берегите его. В следующий раз, когда вы приедете в Ленинград, этот город будет уже ваш. И вам не придется больше мучиться с гостиницами…

Томи засунула рулончик ему за пазуху.

— Только не потеряйте, ладно? — сказала она, по-прежнему смеясь одними глазами. — А теперь идите, — подтолкнула она его. — Посадку на ваш объявили.

Он подобрал свертки, руки оказались занятыми… Шагнул к ней, но она покачала головой: «Не надо, идите…»

И осталась у выхода на перрон с прижатыми к губам пальцами.

Он едва не потерял ее рулончик. На трапе, когда поднимался в самолет, вдруг почувствовал что-то неладное, оглянулся…

— Это вы уронили?

Рулончик оказался дарственным актом. На плотной меловой бумаге золотом был вытиснен кораблик Адмиралтейской иглы, справа от кораблика крупным шрифтом напечатано слово «Свидетельство», а ниже старинным шрифтом тушью было написано:

«Сергею Семеновичу Лаврову.

Самое дорогое, что у меня есть на свете, — мой город. Мой город со всеми его дворцами, площадями, парками, театрами. Однажды я решила, что подарю город человеку, который знает, что такое счастье. Пусть этот человек, решила я, будет не только самым счастливым, но и самым богатым ведь ему будет принадлежать самый прекрасный на земле город! Дарю Вам мой город, Сергей Семенович, он отныне к Вам будет так же ласков и нежен, каков Вы сам, — ведь я теперь знаю, какой Вы удивительный человек!

Ваша Томи».

И чуть ниже, чернилами: «Дарственный акт заверяю, нотариус…» Подпись, дата и большая гербовая печать.

«Чудачка, — усмехнулся Лавров, свертывая рулончик. — Даже нотариуса уговорила приложить печать». И вдруг его осенило: «Ба! Конечно же, все дело в этой печати. Не будь печати, кто бы стал читать бумажку? А так вполне официальный документ, даже на администратора гостиницы действует».

Он с трудом дождался конца спектакля, ему не терпелось проверить свою догадку. Но на ком? Ну хотя бы на продавце магазина. Попросить какой-нибудь дефицит, отрежет, разумеется: «Где вы увидели?» — и тут ей под нос рулончик…

Лавров вышел на Невский и стал искать какой-нибудь магазин, «Почему какой? — поправился он. — Жена заказывала коробку самых лучших ленинградских конфет…» Спросил прохожего, где можно купить коробку хороших конфет, тот ему сказал: «В Елисеевском, разумеется» — и показал, как пройти. В Елисеевском была несметная толпа, и Лавров растерялся: на ком испытать свидетельство? Наконец он протиснулся к витрине и спросил:

— Какие у вас самые лучшие конфеты в коробках?

Уставшая девушка одарила его таким взглядом… Все понятно, конец смены… Но потом все же оглянулась на витрину сзади себя и указала:

— Вот эти.

— Будьте добры, — попросил Лавров и спохватился: — Ах да! Вот, пожалуйста.

И протянул девушке рулончик, который та приняла с крайним недоумением. Но когда развернула и стала читать… А может, печать увидела? Лавров невольно улыбнулся — такое изумление было написано на ее лице, словно она в руках держала оригинал «Слова о полку Игореве».

Читала она долго, наверное, перечитывала, так что люди в очереди стали возмущаться, а потом бросила на него быстрый взгляд, слегка покраснела и сказала растерянно:

— Это правда?

— Конечно, правда, — подтвердил Лавров. — Там же печать.

— Да-а… — протянула девушка, совершенно сбитая с толку, и вернула рулончик с невысказанным вопросом во взгляде. А потом спохватилась: — Так вам набор? Берите, это у нас самые лучшие сегодня, — обернулась она к витрине и сняла с нее роскошную красную коробку.