Артур Брайн. Чудес не бывает - Игорь Шелег

Глава 2

Довольно потянувшись и не открывая глаза, Артур Петрович удивленно замер. Он в деталях помнил свой бой с отмороженными кавказцами, которые собирались похитить двух девочек. Жестокие удары. Валящиеся с ног противники. И пистолет…черный пистолет… который раз за разом из себя горячие куски свинца и лишил его жизни.

— В меня же стреляли! — подумал Артур Петрович- Но почему тогда ничего не болит?! Нет не так. Почему у меня ВООБЩЕ ничего не болит! Мало того, что оставленные от загнанных в тело пуль раны, совершенно не ощущаются. Так еще я не чувствую ни одной старческой болячки! Где постоянные тянущие боли, ревматический артрит, начавшийся радикулит. Где все это? Почему я их не чувствую?

А может я сейчас просто нахожусь под наркозом и ловлю галлюцинации? Лежу на каком–нибудь операционном столе, а доктора в белых халатах с синими масками на лице борются за мою жизнь? Так. Стоп! А почему хирурги обязательно с синими масками? Да просто так! Я всегда представлял себе хирургов именно в синих масках. Блин, уже совсем старик из ума выжил. Сам с собой разговариваешь!

Но если я под наркозом, то почему тогда я могу так отчетливо мыслить, черт возьми? И почему тогда я вообще может чувствовать свое тело?! Прислушавшись к собственным ощущениям, Артур Петрович обнаружил себя лежащим спине. Волосы и лицо приятно обдувал теплый летний ветерок, а сам он казался лежит на пропитанной солнечным теплом земле… Какой еще ветерок в операционной?! Они там что, вообще с ума походили?!

Совершенно ничего не понимающий Артур Петрович решительно открыл глаза и изумленно замер.

Прямо перед ним, на расстоянии нескольких метров стоял огромный черный конь. И флегматично пережевывал траву.

Артур Петрович за всю свою жизнь видел не малое количество коней: и белых, и черных, и рыжих, да всяких, благо родился в крестьянской семье и до поступления в педагогический ВУЗ на факультет физической культуры и спорта проживал в деревне. И наличие непосредственно животного не могло его так сильно удивить. Но он как–то не мог припомнить того случая когда кони в его деревне ходили в специальной кольчужной накидке под седлом. Как в старину! И уж точно у ихней деревенской скотины на боку не было навешано кучи исторического оружия! Складной лук, маленький разряженный арбалет. Какие- то деревянные дротики с металлическими наконечниками. Выпирающий с другой стороны коня, щит.

Артур Петрович ущипнул себя, а потом судорожно протер глаза. Но ничего не изменилось. Более того он с все возрастающем удивлением изумленно уставился на свои руки! Кожа молодая можно сказать нежная, только пальцы в каких–то не понятных подпалинах. Огромные ладони с грубыми, некрасивого вида жесткими мозолями. Указывающими на то, что их владельцу приходилось очень много и тяжело физически работать. Закатав рукава серой льняной рубахи, Артур Петрович принялся за осмотр рук ниже локтя, выше просто не позволяла мелкоколечная кольчуга из толстой проволоки.

Руки были очень мускулистыми, как у какого–нибудь верзилы качка и что самое примечательное оказались к тому же достаточно крепкими. Что знающему человеку говорило о многом.

Решив осмотреться Артур Петрович повернул голову. Рядом с ним на расстоянии около метра, лежало тело мертвого человека. Облаченного в какие–то металлические доспехи. Артур Петрович пытался понять, кто же это такой этот человек и в этот самый момент его голова будто бы взорвалась. После чего ветхий старик в молодом здоровом теле погрузился спокойный лечебный сон.

Уснувший человек видел очень странный сон. В нем он был маленьким мальчиком по имени Брон, который вместе со своей семьей жил в замке у славного барона Эйнса Гиго.

Его отец Дэус Брайн , будучи очень хорошим мастером, служил у господина барона кузнецом. И был у того на хорошем счету.

Крупный, высокий мужчина с мощными руками, покатыми плечами и огромной борцовской шей, Дэус Брайн был похож на большого бурого медведя, ставшего на задние лапы и выпрямившегося во весь рост. Такой же большой, грозный и опасный. Своей силой и статью он очень сильно напоминал русского богатыря девятнадцатого века, борца Ивана Поддубного.

Дэус был человеком не дюжей силы. Он с легкостью гнул подковы. А на спор мог смять в блин железный шлем, при этом кстати ни капельки не напрягаясь.

Будучи единственным приличным кузнецом в ближайшей округе, Дэус не только выполнял заказы и повеления своего господина. Но так же за умеренную плату принимал заказы у крестьян приходящих из ближайших сел. И крестьяне знали, что если за работу брался мастер Брайн , то вещь за которую он делает, будет служить долгие годы. Благодарные крестьяне приносили за оплату продукты питания: кто мясо, кто птицу, а кто и мешок зерна. Поэтому большая семья Дэуса состоящая из старшего сына и пяти дочерей даже в самые бедные и не урожайные года не голодала.

Будучи настоящим фанатом своего дела, Дэус сумел и своему сыну привить любовь к кузнечному ремеслу. Благодаря чему тот с малых лет работал в кузне и помогал отцу по работе, а став не много постарше начал ковать не сложные вещи, поражая всех хорошим качеством получающейся продукции. По этой причине уже в десятилетнем возрасте, Брон, с разрешения отца принялся за более серьезные вещи и мог уже больше чем просто выковать подкову или предметы повседневного использования.

С утра, до вечера находясь в кузнице с малых лет, Брон к четырнадцати годам вымахал в крепкого здорового парня, шириной плеч обгоняя многих баронских дружинников. Глядя на то, каким сильным и крепким становится сын, Дэус лишь залихватски подкручивал усы и довольно улыбался.

Многие пророчили сыну кузнеца славу сильнейшего человека баронства. Ведь он уже сейчас борол на весеннем празднике любого желающего. Чем очень сильно обижал уже вошедших в силу зрелых мужчин. Естественно отца он побороть так и не смог, как собственно барона и его сына. Первый был все еще сильней, второй как всякий благородный не принимал участия в забавах смердов. И также запретил этим заниматься своему наследнику.

Джеймс Гиго, сын барона Эйнса Гиго был достаточно крепким и сильным парнем. С ранних лет барон занимался его воинской подготовкой. Нанимал лучших наставников. И сын оправдал возложенные на него надежды. На два года старше Брона он не уступал тому в плечах. А в воинских умениях на много превосходил. Они крепко сдружились еще в раннем детстве, когда нож Джеймса, упав под колеса тяжело нагруженной телеги сломался. Понимая, что ему «влетит» от отца, Джеймс бросился в кузнецу к мастеру Брайну. Того можно было упросить что бы он сделал нож и ничего не говорил отцу. В то, что мастер Брайн сделает нож лучше прежнего, Джеймс был более чем уверен, а вот в то, что он не доложит об этом его отцу–нет. Мастер, как достойный слуга, расскажет о проступке молодого барона, но сделает он это только после того как починит нож и тогда Джеймса не так сильно будут ругать.