Мечтательница - Юлия Кожева

Как ни странно, в среду весь день она была спокойна. Хорошее настроение – как в давние денечки. «Лето, тепло, живи да радуйся», – поддерживала Поля позитивные (дурацкое словечко!) мысли. Быстро же она пришла в себя – и это радовало. «Свободная, самодостаточная уверенная девушка. Да, я такая!» Она даже зашла в торговый центр и купила чудесное новое платье.

– Никому, никому не нужна, – без всякого повода разрыдалась она перед самым выходом из дома на следующий день.

Так глупо: только закончила макияж, уложила волосы, надела легкие босоножки, идеально подходящие к вчерашней обновке. И все испортила…

Вместо мыслей о красотке в отражении навалилось сознание одиночества, и она не успела проконтролировать свои эмоции. Сидела на стуле у порога и рыдала, размазывая тушь. Конечно, опоздала. Конечно, смыла все, переоделась в драные джинсы, серую футболку и кеды, сделала обычный хвостик и надела тёмные очки.

Редактор только вздохнула, проводив Полину взглядом до ее места. Дала самое простое задание: подобрать иллюстрации к материалу. «Спасибо, спасибо», – промелькнула слабая мысль в голове.

Забежала по пути домой в аптеку, попросила успокоительный сбор – завтра напряженный день – вся редакция задержится допоздна, а она совсем не в форме.

Кажется, помогло: пятница прошла почти спокойно. Она предусмотрительно свела к минимуму все, что могло испортить настроение: не наряжалась, не слушала грустные песни, почти не смотрела на себя в зеркало. Слушала, о чем болтают коллеги, старалась вникать в их повседневные заботы: рецепты, покупки и прочую скучную ерунду, которую обычно пропускала мимо ушей.

Он звонил почти каждый день, но ответить, значило услышать его голос, возможные оправдания – нет, сейчас она не была готова к такому. И вряд ли будет готова «не сейчас».

Страх поселился в ней в эти дни – страх, что если он все-таки пробьется через ее глухую защиту и она окажется с ним наедине – решимость рухнет. Его притяжение было слишком сильным – поэтому даже голос вызывал опасения. Смс-ки она не читала, звонки сбрасывала, а потом нашла способ получше – поставила на его номер тихую мелодию: по крайней мере, не приходилось вздрагивать каждый раз, когда звенел телефон.

Незаметно подкрались выходные. Юлька настаивала на встрече. Позвонила очень поздно: знала, что в пятницу Поля долго не ложится спать. Договорились сходить на дневной сеанс молодежной комедии.

В субботу Полина с трудом открыла глаза и выключила надоедливый будильник. Сразу навалились тяжелые навязчивые мысли. Она не стала вставать – лежала под одеялом в тщетной попытке уснуть снова, только бы ни думать ни о чем.

Около часа дня пришла смс от подруги: «Ты где? Покупать билеты? Жду».

Оказывается, она совсем забыла о встрече…

Такого с ней еще не бывало. Апатия, с которой отправила ответ («Иди без меня, еще сплю»), не понравилась самой. Но сил подумать и проанализировать свое поведение не было.

Она вяло передвигалась по квартире – единственный, кто заставлял шевелиться, был Сёма.

Подумала: «Надо отвезти его к брату».

Слезы подкатывали, и не было повода их сдерживать. Юлька, видимо обиделась, и молчала до вечера. Да и она игнорировала ее смс и звонки.

В воскресенье она попыталась вытащить себя из гнетущего состояния. Тщетно. Ей стало страшно оттого, что она не могла контролировать собственные мысли. Позвонила давней приятельнице, с которой не общалась полгода. Разговор ни о чём помог.

– Фух, – выдохнула Полина, улыбнулась и решила устроить грандиозную уборку. Физический труд должен был отвлечь, утомить, а это сейчас самое лучшее средство.

Хватило ее ненадолго. Захотелось посидеть, посмотреть кино и поесть мороженого. Так что в целом день прошел хорошо.

«Вот и славно», – подумала перед сном и завела будильник на 7 утра.

А утром в понедельник она не смогла встать. В прямом смысле слова – очень испугалась, но своим говорить не стала, позвонила Юльке.

– Позвоночник твой давно восстановился, – подбадривала ее подруга, растирая спину, – ты на танцы ходишь, и все отлично.

– Да, я надеялась, приступов не будет. – Честно говоря, сейчас ей было все равно, но надо же было поддержать разговор.

– Точно скорую не нужно?

– А смысл? Скажут к врачу идти. Укол мы уже сделали, так что от них пользы – ноль.

– Поль, а чего случилось-то, ведь все у вас хорошо было.

– Женатый он, Юля. – Не сразу выдавила из себя девушка.

– Ну и что, ты из-за этого, что ли?

– Я твою позицию знаю, подруга, но и ты меня знаешь.

– Да, конечно, но я тебе говорила, мужчины полигамны…

– Да причем здесь это? – Полина начинала раздражаться. Болезнь никому не прибавляет спокойствие; а она и вовсе не любила, чтобы кто-то видел ее в беспомощном состоянии. Она была благодарна подруге за помощь, но ее рассуждения слушать не хотела. – Он обманул меня, заставил поверить, что все между нами серьезно. Понимаешь?

– Ладно, все, поняла, – Юля, казалось, считала настроение недужной. – Вот что мы сделаем: прочитаем у Луизы Хей про позвоночник и попробуем сделать установку.

– Да все знаю, что там написано: «нет опоры в жизни», – процитировала Поля. – Ты мне в прошлый раз еще рассказывала. Ты не слишком увлекаешься трудами этой дамы?

– Вовсе нет. Она все верно пишет. Давай попробуем, повторяй: «Жизнь поддерживает все мои мысли…»

– Ладно, Юль, только не сейчас. Ты иди на работу, я тебе позвоню вечером, мне лучше, – довольно грубо перебила подругу Полина.

– Давай останусь, отпрошусь. – Та как будто и не обратила на это внимания. – Мало ли что тебе может понадобиться.

– Не нужно, правда, я одна хочу побыть, – почти по слогам как можно спокойнее произнесла больная.

– Не провожай.., то есть.., в общем, звони в любое время. – Без интонации проговорила девушка. Обиделась – это было написано на Юлькином лице.

Когда за подругой, наконец, захлопнулась дверь, Поля включила телевизор и завыла в подушку – плакать в тишине было как-то жутковато…

Полина взглянула на настенные часы: время явно никуда не торопилось… Если дни будут тянуться так медленно, и с ума сойти не долго. Неделю она пролечилась дома, еще одну потихоньку отработала. Снова выходные – угнетающие своей пустотой.

Девушка разобрала гладильную доску, принесла кучу чистых вещей, включила телевизор. Движения были привычными: одна сторона, другая, свернуть – раз, два, – готово. Стопка сложенного белья выросла, стрелки переместились.

Резкий звук телефона – и она непроизвольно поставила утюг на край пальцев, вздрогнула, отдернула руку и прижала к губам, – но боли не было. Полина не сразу поняла, в чем дело: повертела ладонь, прислушалась к ощущениям – ничего. Наконец, она опустила глаза и проследила по шнуру: вилка лежала около розетки. Она перевела глаза на последний выглаженный пододеяльник: аккуратно сложенный, но по-прежнему помятый…

– Совсем ты, чокнулась, – пробормотала она и схватила шнур, чтобы воткнуть в розетку. – Пора брать себя в руки и жить дальше.

Глава 4. Королева Сьюзен и друзья

Лето сменилось осенью, и душевное равновесие потихоньку вернулось к Полине. С момента знакомства и неудачной влюбленности прошел почти целый год. Осознанно или нет, но она избегала любых попыток построить новые отношения.

Сегодняшнее воскресенье она планировала провести в одиночестве, но настойчивый длительный звук заставил ее пойти в прихожую и открыть дверь.

– У Вани олимпиада по математике, представляешь, забыли оповестить учителей. Организаторы – тоже мне. Вот мы никогда ничего не забываем, правильно, Лиза? – Соседка Ольга с порога обрушила на Полину поток информации, даже не позаботившись о том, чтобы поинтересоваться, есть ли у девушки время на нее.

– Кстати, здравствуй.

Полина медленно закрыла дверь и, постояв у порога, вернулась в комнату, взяла стопку сложенного белья и отнесла в спальню. Ольга что-то говорила, возбужденно жестикулируя, но девушка не слышала слов. Вернувшись, она обнаружила, что усердная мамочка, усевшись на диван, извлекала из объемной сумки книгу и карандаши.

– Здравствуй, здравствуй, – натянуто улыбнувшись, откликнулась она.

Лиза, а где раскраски? – Ольга на минуту отвлеклась от хлопот, внимательно посмотрела на хозяйку и продолжила диалог с девочкой.

– Мама, я же тебе еще в группе говорила, на улице говорила, что ты раскраски мои в садике оставила на шкафчике, наверху. А ты с воспитательницей стояла и меня не слушала, а потом по телефону кричала: «Олимпиада? Когда? Через три часа? Это же другой конец города, мы не успеем». Лиза очень похоже копировала мамин голос. Правда, та отнеслась к заявлению серьезно. В отличие от Поли, которая поймала себя на том, что улыбка из напряженной стала привычной – мягкой, ее.