Сердце дракона - Тодд Маккефри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не знаю, как должен себя вести человек, узнав такую новость. — ответил К’лиор.
— Ты давно разговаривал с молодняком?
— Ты боишься, что они тоже заболеют? — спросил К’лиор, внезапно насторожившись. — Могла ли ее ящерица передать болезнь драконам?
— Нет, — ответила Сайска, — хотя эта возможность меня пугает. — Она нахмурилась, обдумывая его предположение, потом покачала головой. — Ты заметил, что все они выглядят очень уставшими?
— И рассеянными. — согласился с ней К’лиор. — Похоже, они наполовину не здесь — Т’жен бормотал что-то в этом роде все утро.
— И ты обратил на это внимание? — спросила Сайска, забавляясь. Это было почти традицией, что каждый Воспитатель молодняка был убежден, что последняя группа является самой худшей.
— Да. — согласился К’лиор. — Потому что он два раза повторил одно и то же одному всаднику, но тот так и не смог правильно надеть упряжь на тренировке.
— Во время Мора, я думаю, выжили сильнейшие. — заметила Сайска.
— Но это относится к людям, а не драконам. — сказал К’лиор. — Мы не можем быть ни в чем уверены.
— Поэтому абсолютно ясно, что файры должны уйти. — сделала вывод Сайска. — Если это поможет, мы разрешим им вернуться.
— Это порадует многих из обитателей нашего Вейра. — согласился К’лиор.
Все были расстроены, когда на следующее утро всадники драконов и обитатели Вейра собрались в Кухонной Пещере. К’лиор понял, что большая часть всадников уже знает, что предстоит: те из них, у кого были файры, стояли вместе с обитателями Вейра, которые обладали файрами.
Взглянув на море лиц, многие из которых были на много Оборотов старше него, К’лиор понял, как молод он, чтобы быть Предводителем Вейра.
— У меня плохие новости из Бенден Вейра. — объявил он, его голос был достаточно громок, чтобы заполнить каждый угол огромного зала. — М’тал сообщил мне, что они нашли болезнь у файров…
— У файров! — одновременно воскликнули несколько голосов.
— Да. — подтвердил К’лиор. — Бронзовый Волла Киндана стал жертвой этой болезни вчера. Симптомы — постоянный кашель и зеленая мокрота из легких…
— Драконы тоже могут заболеть этим? — громко спросил кто-то из глубины комнаты.
— Мы не знаем точно, — сказала Сайска, становясь рядом с супругом, — но…
— Мы не можем рисковать! — выкрикнул другой обитатель вейра. — «Всадник дракона должен лететь если Нити появляются в небе!»
Все согласно загудели.
— Что мы должны сделать, Предводитель? — спросил Ж’марин, всадник Асот’а. Его золотой файр Сайямон сидел на его плече.
— Мы предлагаем отослать файров прочь, — сказала Сайска, — например, на Южный Континент.
Ж’марин, с мрачным выражением на лице, выступил вперед. Он был более, чем на двадцать Оборотов старше Сайски и К’лиора. — Не все файры смогут это сделать.
— Это так. — согласился К’лиор, не высказывая вслух страшное признание, что другим придется уйти в Промежуток. Он обратился ко всему Вейру. — Мы обязаны защитить драконов — это наш долг. Я позвал вас, чтобы сказать, что мы должны сделать, и дать вам возможность попрощаться со своими файрами.
— Папин файр должен уйти насовсем? — всхлипнул крупный мальчишка семи Оборотов, сын Ж’марина, Дженел.
Ж’марин опустился на колени рядом с сыном. — Да. — сказал он, и на его глазах заблестели слезы. — Попрощайся с Сайямон.
— Пока, Сайямон! — сказал Дженел и обернулся к своему отцу. — А мы увидим ее когда-нибудь?
— Не знаю. — признался Ж’марин, и слезы сами потекли по его щекам, когда он гладил в последний раз свою прекрасную золотую ящерицу, которая прожила так долго рядом с ним в Вейре. — Но с ней все будет хорошо. Она будет жить и играть на солнце Юга.
— А мы сможем ее там навестить? — с надеждой спросил Дженел.
— Нет. — ответил печально Ж’марин. — Они все должны уйти, чтобы драконы были в безопасности.
— В безопасности? — Дженел обвел взглядом вслед за отцом Чашу и вейры драконов, расположенные выше. — Но драконы неуязвимы.
— Это так. — согласился Ж’марин. — И Сайямон защитит их, уйдя прочь. — он погладил своего любимого файра в последний раз. — Ты скажешь ей до свидания, сынок?
— До свидания, Сайямон. — сказал Дженел. — Я люблю тебя.
Ж’марин кивнул. — Хорошо сказано. — похвалил он сына, взъерошив ему волосы, и повернулся к своей золотой. — Я тоже люблю тебя. Прощай.
«Асот’, скажи Сайямон, что она должна лететь на Южный Континент.» — попросил своего дракона Ж’марин, слезы текли по его лицу.
«Она должна уйти?» — печально спросил Асот’.
«Да, она должна. — повторил Ж’марин. — Чтобы защитить драконов.»
«Я скажу ей.» — ответил Асот’.
Сайямон испуганно крикнула и исчезла в Промежутке.
Когда остальные начали отсылать своих файров, К’лиор схватил Сайску за руку. Та в ответ крепко сжала его руку, и каждый раз, когда еще один файр уходил в Промежуток, она сжимала руку, пока, наконец, в Кухонной Пещере не затихли все до одного голоса файров, остались только печальные всадники и плачущие обитатели вейра.
Когда уходили все файры, Фиона была в своем вейре, крепко свернувшись возле Талент’ы, ее руки тесно обхватили Огонька.
— Фиона?
Она узнала голос отца, но не ответила, а только крепче обхватила Огонька. Золотая королева повернула шею, чтобы смотреть только на нее, ее фасеточные глаза мерцали красным и зеленым.
Фиона услышала звук приближающихся шагов.
— Фиона. — сказал Лорд Бемин. — Я пришел, как только узнал.
Девушка не пошевелилась. Она слышала, как отец наклонился, видела его лицо близко-близко, видела Шутника, вышагивавшего у него на плече. В глазах ее отца стояли слезы. Фиона крепко закрыла глаза, не желая видеть его слез. Разве их не было достаточно в его жизни?
Она закрыла глаза, но не могла закрыть уши.
— Когда мы пришли сюда, на Рождение, — тихо начал Бемин, его голос был хриплым от эмоций, — я не мог и подумать, что ты Запечатлишь.
Он шмыгнул носом. — Моя дочь — всадница королевы!
Фиона услышала в его голосе гордость, но отвернулась от него, крепче прижав Огонька.
— Я никогда не надеялся, никогда и не мечтал, что наш род удостоится такой чести. — прошептал он. — Я думал, что мое сердце разорвется, так я был горд!
Фиона повернулась к нему. — Правда?
Она открыла глаза, чтобы увидеть его лицо и увидела, сквозь слезы, его огромную гордость за нее.
— Да. — сказал Бемин. — Ты принесла нашему Холду великую честь, и мне тоже.
Он сделал вдох и тихо сказал ей. — Я знаю, что это трудно, — он поднял руку и погладил Шутника, сидевшего на его плече, — но у тебя есть теперь свои обязанности, обязанности перед Вейром и перед Перном, так же как у меня есть мои перед Форт Холдом.
Он протянул ей руку, с любовью помогая ей встать. — Ты принадлежишь Форту. — продолжил он, и тон его голоса стал твердым, приказным. — Ты дважды принадлежишь Форту, Холду и Вейру.
Бемин пристально смотрел на нее, мягко улыбаясь. — Ты — мое единственное дитя, и я не могу тебя ничего лишить…
— Значит, мне можно…? — но Бемин оборвал ее слова мягким покачиванием головы.
— У нас с тобой и так многое есть. — ласково сказал он ей и показал на спящую королеву-дракончика, которая вздрагивала во сне. — У тебя есть твоя королева, а у меня есть Форск, страж порога. Ты думаешь, будет достойным оставить еще и наших файров, и подвергнуть этим весь Перн риску?
Фиона всхлипнула и посмотрела умоляющим взглядом на него, но он снова покачал головой.
— Пришло время, — сказал он ей, — прощаться.
Он повернул голову к Шутнику и пересадил коричневого файра с плеча на свои скрещенные руки, затем поймал взгляд Фионы. — Всадница, попроси свою королеву отослать их на Южный Континент.
— Отец… начала говорить Фиона, слезы потекли по ее лицу, но Бемин опять решительно покачал головой и слегка поднял подбородок, чтобы не дать слезам, стоявшим в глазах, скатиться по щекам.
— Выше голову, Госпожа Вейра. — сказал он ей.
Фиона сделала глубокий вдох и кивнула, слезы хлынули из ее глаз.
«Талент’а?»
«Что случилось? — сонно спросила молодая королева. — У тебя печальный голос.»
«Скажи Огоньку и Шутнику, что им надо уходить.» — Фиона зарыдала, передавая просьбу.
«Уходить?»
«Да, уходить. — повторила Фиона. — На Южный Континент. — ее сердце разрывалось от боли, и она закричала. — Сделай это немедленно!
Она услышала два удивленных вскрика, неожиданно растворившихся в Промежутке.
— О, Отец!
Глава 3
Люблю тебя, мой милый файр,
Всем сердцем и душой.
Любовь останется со мной
Куда б ты ни ушел.
Форт Вейр, 507.12.20 ПП
Следующий день был ярким и солнечным, хотя и по-зимнему холодным.
