Любовь и виски - Смолвидж Грег

– То есть у Маслоу были причины желать смерти Хатчета?

– Может, и так, но Соломон не менее порядочный гражданин, грамотный управленец. На преступление он никогда не пошёл бы. Да и расследование однозначно показало – самоубийство. Какие тут вопросы?

Все у тебя честные до жути.

– Ну, а сами-то вы что думаете?

– Сложно сказать, сэр. Последнее время обстановка в городе была… напряжённой.

– В каком смысле?

– Недели за полторы до самоубийства Хатчета погиб интендант методистской церкви пастор Бартоломью.

– Вот как?

– Его удавили в собственном доме, без свидетелей. Говорят, ограбление, сэр.

– И какая тут связь?

– Понятия не имею. Я только хочу заметить, что головной боли мэру хватало. Не могу назвать наш город сильно религиозным, но убийство священника…

– А полиция?

– Шериф Бадлоу подозревает заезжих грабителей.

Не многовато ли происшествий для небольшого городка?

July 10, 1963, Wednesday, 11:20 p. m.

Bath, 729 Washington St, «Frankie’s Tavern»

Поздний вечер. А в портовом квартале светлее, чем на главной столичной улице. Рой фонарей освещает непрерывное ночное бдение. Но есть и тёмные закутки. Какие дела обделываются в их зловещих тенях, лучше даже не представлять. И, конечно, без оружия не соваться.

Склады, верфи, краны, доки. Народу как на воскресной ярмарке! Заслуженный отгул у моряков – долгожданный отдых на суше. Злачные места, много грязи во всех смыслах. Особенно по душе мне пришёлся разрывающийся от блевотины деятель у входа в главную забегаловку. И по совместительству – бордель.

Внутри не то чтоб не протолкнуться, но свободный столик так просто не сыщешь. Рабочие с верфей лихо оттягиваются большими компаниями. Наверное, у многих сменный график. Иначе как они завтра выйдут в цеха?

Я присел у барной стойки. Свет приглушен, кумар сродни болотному туману и гвалт почище всякого шторма. Тем лучше, проще затеряться. А то я в своём пиджаке тут как кактус в Антарктике.

– Джентльмен желает расслабиться? У нас все условия.

– Виски накапайте. Льда поменьше.

– Понимаю. Ещё какие-нибудь удовольствия интересуют?

– Возможно. Милашка на вахте?

О, как я! С места в карьер!

– Сейчас справлюсь. – Он дал знак какому-то малому.

Мои отношения с противоположным полом всегда носили сложный характер. Я бы сказал, неопределённый. Сближаться с женщинами нельзя, в этом я уверен, ибо существа они непонятные. Переспать – пожалуйста, чуток романтики не повредит. Но серьёзные отношения – увольте.

Женат я был всего один раз, давно и по неопытности. Хоть и на своей первой любви – хватило по самое некуда! Семейная жизнь, как говорят, не заладилась. Что это значит, я и сам не понимаю. Постоянное напряжение не давало покоя, чувствовал какой-то груз. Наверное, он и называется ответственностью. В общем, было тяжело. Я не выдержал.

– Двадцать минут – и Сью свободна как ветер!

– Я подожду, вы мне только обновлять не забывайте.

Через полгода подал на развод, с тех пор твёрдо решив не жениться и по возможности не сожительствовать с кем бы то ни было. Одному проще. Отвечаешь сам за себя, никому не должен. И на мозги беспрерывно никто не капает. Конечно, по дому приходится всё делать самому, но быт я со временем наладил.

А к женщинам лёгкого поведения у меня сложилось своё отношение, далёкое от пропахшей нафталином морали пуританского большинства. Ничего зазорного в походах к проституткам не вижу. Ну, хоть убейте! Охотятся же люди в заповедниках, где заранее разведена дичь. А в чём кайф-то? Ни гоняться, ни выслеживать не надо, зверь у тебя под боком, стреляй, не промахнись. Так что я, скорее, пузатых дядек, называющих себя охотниками, понять не могу. Понакупят ружей крутых, а потом с десяти футов в лося не попадают.

С путанами ситуация схожая. Ухаживать не надо, плати – и получай что хотел. Падшие женщины ведь тоже разные бывают. Одни дают от похоти, другие от сострадания. Мне вторые по душе. Их, правда, сильно меньше.

Только сюда я пришёл совсем не развлекаться! С другой стороны, возможности совместить приятное с полезным не упускал никогда. Повезло, конечно, что сразу нарвался на эту Сью. Время действовать.

– Мне больно! – Милашка застонала.

Её выдали глаза – лжёт вне всяких сомнений. Я продолжил с удвоенной силой. Получает ли женщина удовольствие – определяю безошибочно. Уж этому научился. До конца осталось немного.

Кудрявые волосы до плеч, приличная грудь. Дело своё Сью знала туго. В какой-то момент я даже забыл, зачем пожаловал. Понятно, что народ к ней ломится. Молодая, а так наловчилась.

Мы лежали голые. Я поделился сигаретой. Стыд после первого контакта притупляется. Помимо большой тахты и одинокого стула, мебели в крохотной комнатушке не было. Даже одежду бросить некуда. Постельное бельё хоть и засаленное, но всё-таки стиранное. В общем, классический портовый бордель.

Прилив сил на второй заход обнадёжил: старость своё взять не успела! Но расслабляться и дальше сейчас непозволительная роскошь. Остаток оплаченного времени я планировал потратить на получение информации. По самым что ни на есть неофициальным каналам.

– Ты знаешь Шэрон? – Я аккуратно стряхнул пепел в потёртую пивную банку.

Девочка напряглась:

– Бывал у неё, да?

Пожав плечами, я неловко улыбнулся:

– Нет пока.

– Пока! Все вы, мужики, кобели! – Обернувшись в простыню и вскочив с постели, Милашка уселась на подоконник. – Мог бы и подождать из вежливости. – Она нервно закурила.

– What are you talking about? – Я вскинул руки, как военнопленный. – Честно, не понимаю.

Сью выпустила струйку дыма в приоткрытое окно:

– Damn right, she’s better! Думаешь, ты первый, кто её хочет? Мне уже все уши прожужжали. На уме у каждого второго одна, мать её, Шэрон. Только по карману не всем. А таким, как я, приходится работать на потоке. И оплата другая, и условия.

– Да не кипятись ты. Мне как раз больше такие и нравятся. А про Шэрон спрашиваю вовсе не для того, чтобы с ней переспать.

Вовремя польстить тоже надо уметь.

Казалось, на мгновение лёд в глазах Милашки растаял. Но не тут-то было. Отринув так и не успевшее зародиться приятие к клиенту, она недоверчиво уставилась на меня:

– Так ты коп? Почему сразу не сказал? Легавый!

– Слушай, я не из полиции. Просто…

– Твою мать, переспать с копом! Я думала, ты нормальный, а ты грязный лжец!

– Успокойся! – Пришлось повысить голос.

Сью замолчала, вонзив в меня холодный, как сталь ремингтона, взгляд.

– Я не из полиции. Усекла?

Девушка кивнула головой.

– Наконец-то, хоть пара секунд, смогу рот открыть.

Я не спеша закурил следующую сигарету.

– Хочешь, чтобы Шэрон пришили?

Повисло молчание. Я надавил:

– Да или нет, малышка? Да или нет?

– Нет! – резко бросила Сью.

– А она очень близка к этому. Что ты о ней знаешь? Говори!

– Элитная девочка, привлекает серьёзных клиентов. Работает индивидуально, обычно на выезде. Да и вообще держится особняком. Общается только с хозяином. О ней тебе здесь мало кто расскажет.

И тебя хватит, родная! Loose lips sink ships![3]

– Я тоже не хочу, чтобы с ней что-то случилось. А раз так, почему бы нам не начать сотрудничать?

Подняв джинсы, из заднего кармана я выудил удостоверение сотрудника FBI. Естественно, липовое. Ещё одна домашняя заготовка. Разнообразных «корочек» за годы деятельности на грани закона у меня скопилось порядочно. От старшего лесничего округа Sagadahoc до члена университетского попечительского совета. Никогда не знаешь, что пригодится.

Милашка невольно раскрыла рот:

– Агент Дик Майер, – чуть ли не по слогам прочитала она, – Отделение бюро в August’е. Так ты… Ты…

– Да, я федерал. Ничего не попишешь.