Тори (СИ) - Воля Алёна

— О, боже. Что?

— Я только от стоматолога. Опозорилась так, что дышать не могу!

— Опозорилась? — она замолчала, судя по всему, готовясь услышать очередной каламбур из моей жизни.

— Прикинь. Ужас! Это просто ужас!

— Погоди. Давай по порядку.

— Разболелся зуб. Ну, ты в курсе как я люблю стоматологов. Насоветовали мне одного. Пошла.

— И?

— Погоди. Дай прикурю. Меня трусит от стыда.

— Рита, сейчас и меня начнет трусить. Что произошло?

— Короче. Обколол он меня. Потом сверлить начал. — Кое-как подкурив сигарету, затянулась с наслаждением.

— Рита!

— Сижу в кресле, полу-дурная. И тут он говорит: «Попробуй отсосать».

— И?

— Он это своей помощнице сказал! У них слюноотсос, оказывается, сломался! А я, дура, с перепугу, стала сосать его палец, который он держал у меня во рту! — услышав в ответ мычание, даже не удивилась.

— Рита!!! Ты нормальная?!

— По ходу не совсем. — Проскулила в ответ. — Ты бы видела его глаза! Я пожалела, что родилась на свет!

— Ой, не могууу… Это просто невозможно!

— Жень, я сама не знаю, как так вышло! И главное, мужик такой зачетный… и я… насосала блин!

— Рит, прости… — она давилась от смеха. — Я просто кричу с тебя! Ыыы…

— Все. Пока. Завтра поговорим. Мне надо водки. — Отключившись, побрела в сторону остановки.

Глава 4

Вечером, уложив малого спать, достала бутылку, нарезала сала, черного хлеба и соленых огурцов, стала запивать свою глупость. Да. Пить в одиночку — первый признак алкоголизма. Но на тот момент мне было нас… все равно. Чувство стыда переполняло каждую чакру.

Телефон завибрировал в начале десятого. Кто? Что? Неизвестный номер.

— Добрый вечер. — Бархатный голос был знакомым и волнующим одновременно.

— Здравствуйте. — Пропихнув внутрь мини-бутерброд, проблеяла в ответ.

— Как зуб? Не беспокоит?

Растудыть твою в качель! Стоматолог, мать его! Он!

— Александр Владленович?

— Ну вот. Не быть мне богатым. — Ответил наигранно. Ха-га! И кто бы об этом свистел?! Бедный дантист? Вы о таком слышали когда-нибудь? — Как вы? Чувствительность восстановилась?

— Да. Все отлично. Принимаю оральную анестезию.

— Даже так? Оральную?

— Водку. Спирта у меня дома нет.

— Вы второй раз за день поражаете мое воображение. — Его фраза заставила покраснеть до корней волос.

— Не старайтесь. Свой лимит смущения я выбрала еще сидя у вас в кабинете.

Он легко рассмеялся в ответ.

— Главное — закусывайте.

— А как же: бородинский хлеб с салом.

— Ох! Что вы со мной делаете?!

— Кгхм…

— Не хватает картошки с селедкой. Я голодный и сейчас захлебнусь.

— Да? Карманных слюноотсосов не производят? — боже, что я несу?!

Он открыто захохотал и долго не мог успокоиться.

— Ваше чувство юмора и самоирония — это высший пилотаж! Вы сделали мой день!

— Прекрасно. Хоть у кого-то он удался.

— Не нагнетайте. Все будет хорошо. Я жду вас в среду.

— Если к тому времени я буду в состоянии посмотреть вам в глаза — ждите.

— Вам необходимо пролечить каналы. Девитализирующую пасту… мышьяк… необходимо убрать. У нас на это есть семь дней. Это максимум.

— Зачем?

— Что бы спасти ваш зуб.

— Так вы спасатель?

— Не некотором роде — да.

— Звучит как название крема.

— Крема?

— Ну да. Есть такой бальзам от ушибов.

— Маргарита… Игоревна… в определенные моменты каждый мужчина — крем.

— Что? — по телу пошли мурашки еще до того, как я попыталась осознать завуалированную фразу.

— Доброй ночи. Надеюсь, вашей храбрости хватит на еще одну встречу. — И он отключился.

Отложив телефон — налила еще стопку и махнула, скривившись. Это что он такое сейчас сказал? Я все правильно поняла?! Чего он вообще позвонил? Внутренний голос подсказывал, что все не просто так. «Понравилась. Я. Ему. Интересна» — стукнуло где-то в мозгах. А-пу-петь!

Следующие четыре дня заставили усомниться в этом предположении. Александр Владленович больше не звонил и никак о себе не напоминал. Женское чутье продолжало спорить с фактами. Он женат. Это единственное, что приходило на ум, учитывая его молчание изо дня в день. В среду стала искать другого стоматолога. Какая к черту разница, кто мне пролечит каналы и сделает постоянную пломбу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За три часа до предполагаемого приема телефон зазвонил, высвечивая знакомое имя. Ешкин кот!

— Алло. — Попыталась унять внутреннюю дрожь.

— Здравствуйте, Маргарита Игоревна.

— Добрый день. — Выдавать сразу, что записала его телефон, не стала.

— Как ваш зуб?

— О! Это вы? Зуб в норме. Молчит. Смирился с реальностью.

— Вы меня узнали?

— А кто еще может спрашивать меня о столь интимном?

— Ну, мало ли…

— Ваш голос я узнаю всегда. Страх и стыд — особые чувства. Они, как правило, связаны с кем-то или чем-то и делают пожизненную прописку в подсознании.

— Приходите сегодня. Я постараюсь избавить вас от ненужных переживаний.

— Думаете, это будет так легко? Не уверена.

— Предлагаю попробовать. Вы уже записались к другому врачу?

— Да. — Ответила честно.

— Отмените. Если вам что-то не понравится — я тут же остановлюсь.

После этих слов все внутренние органы сжались и попытались сделать сальто. Ах ты ж е-мае!

— Обещаете?

— Всенепременно.

Мы сейчас точно о стоматологических услугах говорим?! Волнение, словно море, нахлынуло волной и затопило все укромные уголки. Стало трудно дышать.

— Хорошо. До встречи, Александр Владленович.

— До встречи, Маргарита.

Выходя из маршрутки, я еле отодрала взмокшую ладошку от поручня. Ноги не слушались. «Надо бы перекурить все это дело» — отошла в сторону от остановки и нарыв пачку сигарет, затянулась дымом. Предчувствие билось внутри, словно листик осины на ветру. По телу шла истома. Предвкушение запускало адреналин в кровь.

Достав две жвачки, я попыталась побороть сухость во рту. Ментол прочищал носоглотку, заставляя периодически дышать открытым ртом. От страха сердце стучало через раз. М-дааа… давно я так не тряслась перед встречей с… мужчиной. Ведь дело не в больном зубе? Ведь нет?

Задаваясь этим вопросом, вошла в клинику. Длинноногая нимфетка радостно улыбнулась мне из-за стойки:

— Добрый день.

— Здравствуйте. У меня на четыре назначено.

Она опустила веки с накладными кукольными ресницами вниз, листнув журнал.

— К Александру Владленовичу?

— Да.

— Шолохова Маргарита Игоревна?

— Совершенно верно. Паспорт показать?

— Нет. Не надо. — Судя по ее реакции, такого вопроса ей еще никто не задавал.

— Я упаду тут? — показала на свободное место.

— Конечно. Присаживайтесь. — Опять смутилась она. Ну да. Не успела предложить первая. Какая жалость!

За те десять минут, что я просидела в приемном холле, девушка дважды прошлась мимо меня, сверкая кружевом чулок из-под опупенно короткой юбки с разрезом сзади. Выражение лица при этом — каменное. Она лишь изредка, встречаясь взглядом с посетителями, расплывалась в искусственной улыбке. Как стюардесса в салоне самолета.

Бесшумно открылась дверь и вышла женщина лет шестидесяти. Она держала в руках кружевной носовой платочек. В проеме показалась фигура Александра. Он, словно зная, где я сижу, повернулся всем торсом:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Маргарита… Игоревна?

— Ага. Да. Собственной персоной.

— Проходите. — Взявшись за дверную ручку, открыл дверь еще шире, не отступая ни на шаг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Протискиваясь, что бы войти в кабинет, я вдохнула его запах и чуть не присела. Мама дорогая! Смесь боли и ожидания. Какая-то неотвратимость. Вот чем от него веяло!