Дочь ведьмы - Нина Боуден

Смит отсмеялся и обратился к своему напарнику:

— И сам не забывай следовать своему же совету. Не напивайся в городе. От спиртного у людей развязываются языки…

— За кого ты меня держишь? — возмутился Табб.

Смит ничего не ответил и повернулся к Бьянке:

— А теперь — марш в постель, — проговорил он грубо и резко, словно вдруг устал от забавы, которую сам и затеял, что повторялась не раз. И тогда Смит выпроваживал девочку, словно надоевшего котенка или щенка. Поскольку Бьянка привыкла, это не обижало и не задевало ее. Не сказав ни слова, она вышла из комнаты и начала подниматься по темной лестнице.

Забравшись в постель, девочка сонно трогала острые грани и думала, действительно ли стеклышко приносит счастье, как сказал мистер Жаба, и надолго ли он задержится здесь, и где находится Южная Америка — остров это, как Скуа, или большая страна, как Шотландия. В тот момент, когда глаза ее снова сомкнулись, мужчины, должно быть, вышли в гостиную, потому что Бьянка отчетливо услышала голос мистера Жабы:

— Нет… в гостинице больше никого нет. Только мистер Хоггарт, его жена и двое детишек. Он ботаник. До чего странное занятие для взрослого человека — собирать цветочки.

Смит что-то сказал в ответ, чего Бьянка не разобрала, и мистер Жаба рассмеялся:

— Не волнуйся… Вряд ли они обратили на меня внимание.

Пещера колдуньи

— Он, должно быть, совсем спятил, — сказал Тимоти Хоггарт. — Или глуп как пробка.

— Кто? — спросил отец без всякого интереса. — Он следил за тем, чтобы старенький «форд», который одолжил им мистер Тарбутт, не угодил в очередную колдобину на проселочной дороге.

— Да этот малый.

— Какой малый?

Тим тяжело вздохнул:

— Просто поразительно, как ты совершенно не замечаешь людей. Я имею в виду человека с клюшками для гольфа, который все время жует конфеты.

— А… Его зовут мистер Табб. Открой ворота, Тим.

Мальчик вышел из машины. Створки ворот скреплялись проволокой, скрученной весьма замысловатым узлом. Потребовалось немало сил и времени, чтобы распутать его. Когда же Тим распахнул ворота и машина, подпрыгивая, проехала мимо, потребовалось столько же сил и времени, чтобы снова закрутить концы.

— Сколько бесполезных усилий, — проворчал Тим, возвращаясь в машину и усаживаясь на сиденье. — Я имею в виду эти ворота. Ясное дело, что они вынуждены их ставить, чтобы не пускать скотину. Но ведь можно устроить все так, чтобы ворота открывались проще и быстрее.

— В Скуа времени хоть отбавляй. Им незачем его беречь. По-моему, это единственная вещь, которую им просто некуда девать. Вот и придумывают, куда бы его израсходовать. — Мистер Хоггарт улыбнулся и протер очки. — Эти ворота еще хоть отпираются. А вот в Ирландии, насколько мне известно, есть место, где стена проходит прямо по дороге. И когда машине надо проехать, ее разбирают, а потом возводят снова.

Тим от удивления открыл рот, но тут через ветровое стекло он увидел то, что заставило его завопить от восторга:

— Смотри… папа… Орел…

Мистер Хоггарт так резко затормозил, что Тим ткнулся носом вперед.

— Бинокль!

Тим выхватил из бардачка полевой бинокль и протянул его отцу. После короткой паузы Хоггарт разочарованно выдохнул:

— Всего лишь канюк. Думаю, что в Скуа вообще нет орлов…

Он смотрел, как большая, коричневого цвета птица, распахнув крылья, какое— то время парила перед ними, а потом скрылась, скользнув меж двух горных вершин.

Хоггарт снова завел машину:

— А почему ты решил, что он спятил?

— Кто?

— Табб.

— Потому что он привез клюшки для гольфа, — ответил Тим. — Разве человек в здравом уме потащит с собой клюшки в такое место? Всем известно, что Скуа — дикий, заброшенный остров, где только один городишко и нет благоустроенных дорог. Откуда же здесь взяться площадкам для гольфа?

— Отчего же всем? Он явно об этом понятия не имел.

— В этом весь фокус. — Тим нахмурился, пытаясь соединить мелькавшие в уме отдельные мысли… — Он ведь купил их специально для того, чтобы хорошо отдохнуть. И уж если человек потратил время на то, чтобы купить новенькие клюшки, он непременно постарается выяснить, есть ли там, куда он едет, подходящие лужайки. Тебя это вообще не заинтересовало?

Хоггарт в оправдание признался:

— Вообще-то, до тех пор, пока ты не сказал… Прости, Тим, но я все время думал об орхидеях, все время высматривал их и в данный момент занимаюсь тем же самым. Оставив машину на дороге, они двинулись по торфянику к лощине. На дальнем ее конце, защищенном утесом, стоял полуразрушенный небольшой фермерский дом. Почерневшие стены без крыши и с зияющей дырой на месте, где располагалась дверь.

Отправившийся на разведку Тим наткнулся на остатки железной кровати, что валялась в траве среди овечьего помета.

Это был уже четвертый брошенный дом, который им попался на пути с тех пор, как они тронулись утром в путь.

— А где же люди? — недоуменно озираясь, спросил мальчик у своего отца, который тем временем достал нужные инструменты из рюкзака и принялся выкапывать мох и укладывать образцы в специальные коробки.

— Депопуляция, — Хоггарт взглянул на сына, вздохнул и, прервав работу, объяснил подробнее: — Земля очень скудная, и люди живут бедно. Их дети стремятся к лучшей жизни и уезжают отсюда. А когда их родители, состарившись, умирают, не находится никого, кто стал бы приглядывать за фермой. А иной раз уезжают сразу семьями — на материк или в Америку…

Сначала Тим решил, что Скуа — самое прекрасное из всех виденных им прежде мест, но сейчас почувствовал ощущение заброшенности и отдаленности от остального мира.

Отец улыбнулся:

— Мы пришли сюда за орхидеями, ты не забыл?

Они искали черную орхидею — как называл этот вид Хоггарт, описывая нужное растение, чтобы не забивать сыну голову длинным латинским названием. И еще добавил, что черная орхидея — чрезвычайно редкое растение, что ее удалось найти лишь в очень отдаленной части Скандинавии. И что на самом деле ее лепестки, конечно, не черные, а, скорее всего, бордового или темно— лилового цвета.

Они искали ее все утро. Им попалась только бледно-розовая дикая орхидея — невероятно маленькая и изящная. И все. Хоггарт мог бы рыскать хоть целый день, но ближе к обеду решил, что Тим уже притомился. Очистив от земли инструменты и положив образцы в коробки, они устроились на краю обрыва. Жевали сэндвичи и смотрели на море.

Внизу волны бились о камни. И звук, который доносился до них, был глуховатый, словно стреляли из пушки.

— Где-то там, внизу, — пещера, — сказал Тим и, достав карту, прочертил прямую линию от тоненькой ниточки дороги, по которой они ехали, к тому месту, где они сидели, и победно ткнул пальцем в выступающий мыс.

— Вот видишь, пещеры, — закричал он. — Посмотри, это место называется Пещерный мыс.

— Это где-то далеко внизу, — Хоггарт лег на живот и свесил голову. — Совершенно отвесная стена. Здесь не пройти. Даже горным козам.

— Тут должен быть какой-то желоб, — проговорил Тим, внимательно разглядывая карту. — А на самом его конце — пещера колдуньи. Отсюда до нее приблизительно миля.

— Только в книгах пещеры кажутся такими привлекательными, — попытался остудить его пыл отец. — В жизни они вызывают только разочарование. Душно, валяются трупы погибших овец, вонь стоит невыносимая …

Но Тим уже вскочил на ноги и закинул рюкзак за спину. Отец встал и двинулся за ним следом. Они обогнули вершину утеса. Ветер дул им в лицо. Чайки кричали над их головами. Тим не ошибся в своих расчетах. Они прошли по желобу около пятисот ярдов, как вдруг земля разверзлась под ногами.

Обрыв с травянистыми склонами круто уходил вниз между скалами. Оттуда слышался шум воды.

— Опасно, — сказал Хоггарт.

— Если боишься, можешь оставаться здесь, — доброжелательно предложил Тим, сел и скользнул вниз.

Отец тотчас последовал за ним. Желоб сделал крутой поворот и вывел их на поросший травой уступ возле водопада. Поток, прихотливо извиваясь меж камней, собирался сначала в неглубокую прозрачную запруду, а оттуда с грохотом обрушивался вниз.

— Как тут хорошо, — с надеждой в голосе проговорил Хоггарт. Но Тим уже исчез, скользнув дальше.

— По этой стороне водопада можно спуститься, — крикнул он. И его голос подхватило эхо, отраженное скалами.

Хоггарт тяжело вздохнул и последовал за сыном.

Он весь взмок, когда оказался на небольшом, усыпанном галькой берегу, и сел на камень, чтобы перевести дух. Тим, хватаясь руками, перебрался через валуны.

— Какие камни! В самый раз для моей коллекции! Посмотри, папа… — Согнувшись, Тим нес гранит, похожий по форме на яйцо гигантского страуса, усыпанный розовыми и зелеными крапинками.

— Ты не собираешься прихватить с собой этот утес? — спросил Хоггарт.