Издержки дипломатии - Дарья Андреевна Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы с Табибой обе щеголяли сегодня в таких вот достаточно однотипных нарядах. Они, конечно, разные — и вышивка, и отчасти крой, — но даже если бы были идентичны, это никого бы не смутило. В отличие от эльфиек, для которых два одинаковых платья на приёме — катастрофа, у нас это повод для веселья и начала дружбы. Потому что если настолько сходится вкус и выбор в одежде, может, и в остальном повезёт?
Пришли мы удачно, почти за полчаса до начала официальной части, запланированной на два часа по полудни, как раз хватит времени поздороваться. Приглашённые прибыли ещё не все, а кто был — прогуливались поодиночке и небольшими группами. Просторный зал мог вместить и на порядок больше гостей, так что сейчас он казался пустоватым. Высокий куб витрины с короной, до поры прикрытый торжественным чёрным полотнищем, располагался в дальнем конце зала, строго напротив входа — на самом парадном месте.
Журналистов с фотокристаллами я насчитала четверых: трое знакомых в лицо шайтаров из местных изданий и один человек, который возбуждённо щёлкал по своему кристаллу, заставляя его запоминать всё подряд — экспозицию зала тролльих древностей, архитектуру и убранство дворца, игру отражений в зеркалах витрин и, конечно, присутствующих с тысячи разных ракурсов. Поведением он больше походил на восторженного туриста, но на предплечье его ярко белела повязка с надписью на шайтарском «пресса».
Первым делом я направилась к хозяевам вечера — директору музея, хранительнице фондов и примкнувшему к ним Саттару Взгляду Предков, ордынскому эксперту по тролльему искусству. С этим пожилым лысым и коренастым орком, который был в два раза старше меня и на голову ниже, мне часто доводилось пересекаться по долгу службы. Даже в орочьем парадном наряде он выглядел скорее забавно, чем представительно: мягкие сапоги, свободные штаны и подпоясанная рубашка с шитьём делали его похожим на перевязанный мешок муки. Но подобные мелочи его не заботили.
Быстро пересечь зал не удалось, пришлось перекинуться парой фраз со всеми попавшимися на пути гостями. Несколько известных и уважаемых коллекционеров, признанных знатоков тролльего искусства, несколько представителей местного Свода Культуры, принимавших участие в возвращении национального достояния, пара шайтаров от Внешнего Свода, тоже хорошо известные.
Всех их я знакомила с Табибой — с кем-то на орочьем, если собеседник его знал, с кем-то на общем эльфийском, потому что его худо-бедно знали почти все, а те, кто не знал, и интереса особого не представляли, — и вкратце говорила о тех, кто стоил внимания. Конечно, рассказывала только парадную часть, девочке пока рано знать, что, например, пожилой обаятельный шайтар с военной выправкой, Псарлай Лиграм, не брезгает контрабандой и связан с самыми радикальными нацистами, от которых даже «Байтала» шарахается, как табун от огня. А эта военная организация, основная боевая сила повстанцев, в своё время именно за радикализм и прославилась. Хотя, конечно, террористической организацию признали не за это, а за методы ведения войны.
Или вот непривычно пухлый и низкорослый шайтар Худайназар Альбей, тоже почтенный коллекционер, высокопоставленный чиновник Рабочего Свода, отвечающего в Кулаб-тане за промышленность. Он с потрохами продан эльфам ещё с молодости — учился у них и остался верен. Даже, по-моему, искренне верит, что шайтары — это на самом деле эльфы, просто кожа серая и кость широкая. Уши же заострённые! Хотя, казалось бы, где Альбей с его внушительным брюшком и парой подбородков, а где — эльфы.
Стажёрка вела себя умницей. Помалкивала, внимательно смотрела по сторонам, вежливо улыбалась, здоровалась и уверенно обменивалась с новыми знакомыми короткими вежливыми замечаниями. Я даже почти поверила, что она не так уж и многое прогуляла во время учёбы.
— Как тут много всего, — негромко проговорила девушка, когда поблизости никого не было. — В музее. Столько ценностей! Мне казалось, Кулаб-тан очень бедная страна, да и беспорядки у них постоянно…
— И тем не менее, — ответила я. — Сейчас я познакомлю тебя с шайтарой, которая очень многое сделала для сохранения всех этих шедевров.
— Вон та немолодая строгая женщина? — сообразила Табиба. — Она тоже какая-то очень знатная и занимает высокий пост? Такие длинные волосы, и причёска сложная… Это, наверное, тоже что-то значит?
— Да, конечно, — подтвердила я, про себя отметив, что стажёрка наблюдательна и умеет думать. Полезные качества. — Её очень уважают как знатока древностей.
Шаиста Шадай в свои без малого сто лет выглядела более чем достойно. Конечно, для шайтаров это ещё не старость, но сложная жизнь и обилие тревог сказываются даже на светлоликих, что уж говорить обо всех остальных.
За последние двадцать с лишним лет, которые я служу в Кулаб-тане, она почти не изменилась. Та же гладкая кожа цвета потемневшего серебра, те же блестящие чёрные волосы ниже талии — шайтары очень редко седеют и только в глубокой старости. То же красивое, ухоженное лицо, которое почти не портили морщинки в уголках глаз и лишь слегка старили горькие складки в уголках губ; историю их появления я знала, несколько лет назад Шаиста потеряла младшего сына в горниле гражданской войны. Высокая, стройная, даже несмотря на то, что дала жизнь четверым детям, двое из которых уже умерли, — она, пожалуй, вполне могла служить наглядной агитацией для эльфов, претендующих на родство, потому что статью и достоинством затмевала самых родовитых остроухих леди. Те, правда, гораздо субтильнее, но на мой взгляд — ей это только в плюс.
Мы присоединились к их троице, и некоторое время ушло на обычные в таких случаях формальности — представление, вежливые замечания. Правда, Саттар почти сразу ушёл, его отозвал кто-то из молодых сотрудников музея.
Разговаривали на орочьем, на который Шаиста непринуждённо перешла, узнав, что местного языка пополнение пока не знает. Шайтара по-хозяйски пригласила посетить музей, когда он будет открыт и найдётся свободное время, с обещанием лично провести экскурсию, всё рассказать и показать. Мы, конечно, с удовольствием согласились, притом я уже откровенно воспользовалась служебным положением и уцепилась за хвост: приглашали одну Табибу. Во-первых, лишний раз послушать рассказы этой женщины — слишком интересно и увлекательно, чтобы добровольно отказаться, лучше Шаисты в этом музее экскурсовода нет. А во-вторых, так я и отдала едва оторвавшегося от мамки жеребёнка на растерзание этой хищнице.
— О! Дорогой, как я рада, что ты всё же успел, — через пару минут обратилась шайтара к кому-то позади нас. — Познакомься, у наших ордынских друзей
