Деревня Тюмарково - Екатерина Бердичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаешь, — я повернула направо, согласно ржавому указателю с плохо различимыми буквами, — в их жизни много труда, но есть и свои радости. Бабушка Маша рассказывала, какие в их деревне были гулянья. Еще могу тебе сказать, что мое детство и юность были… намного грустней. Учеба, работа… Снова учеба. Даже не помню, как вышла замуж.
— Да ну! — Сережка развернулся ко мне, чтобы видеть мое лицо. — Ты просто была заучкой с комплексом неполноценности. Удивлен, что ценящий женскую красоту папа как-то тебя разглядел.
— Даже боги ошибаются. И все же… В наших буднях так не хватает воздуха, теплого летнего дождя, утренней холодной росы, спелых, прямо с дерева, душистых яблок и… парного молока!
— Зато у меня есть компьютер.
— Конечно. — Я согласилась, доставая из кармана телефон. За разговорами мы подъехали к городу, где была назначена встреча.
***
К моему безграничному удивлению, девушка с милым голоском оказалась риелтором. Встретив нас на центральной площади небольшого городка, улыбнулась красными щечками:
— Можно я к вам сяду? Дело в том, что продавец живет в пятидесяти километрах отсюда. А до той деревни, где дом — все семьдесят.
— Не проще было бы назначить встречу прямо у нее? Я сэкономила бы два часа дороги и горючее. — Не удержалась я. — Вы же знали, откуда я еду!
— Но Вы все равно приехали. — Она ласково коснулась рукой Сережиного плеча. Тот плавно шагнул назад и осветил свое лицо улыбкой.
— Конечно, мы не возражаем! Но, знамо дело, оставили бы свою собаку дома. А так Вам придется делить с ней задний диван.
И он распахнул перед девушкой дверку, из которой высунулся черный овчарочий нос.
— Ой… — В ее глазах мелькнул испуг. — Может, тогда я сяду впереди?
— Меня укачивает, а Маня не кусается. — Сообщил сын и, обойдя машину, хлопнул своей дверцей.
— Вообще-то, у меня еще два просмотра… — Риелтор в новой курточке и сапожках никак не хотела садиться рядом с собакой.
— Вам решать. — Я пожала плечами. — В принципе, мы уже накатались.
Минуты три в ней боролись жалость и жадность. Победила вторая.
— Хорошо. — Кивнула она помпоном на белой шапочке. — Едем.
И легко запрыгнула к Мане. Собака, потянув носом ее духи, отодвинулась как можно дальше, а я завела двигатель.
— Куда едем? — Спросила девушку, глядя на центральную клумбу и низенькие дома, дружно греющие небо.
— Вон тот проулок. — Бодро махнула рукой наш гид и с опаской посмотрела на Маню. Но та замерла, положив морду на лапы.
***
И снова вокруг нас потянулись поля с лесами. Сын задремал, а девушка задумалась, иногда показывая на развилках дорогу.
— А у вас тут ходит автобус? — Поинтересовалась я, глядя на белую припорошенную вчерашним снегом трассу. — И как часто чистят?
— Чистят. — Подтвердила она, не уточнив периодичность. — Автобус, да, ходит.
— Вот и замечательно! — Сказала ей. — Значит, мы вернемся по другому шоссе.
— Ой… — Испугалась риелтор. — А он будет… только завтра!
Я тяжело вздохнула: прогулка, еще не завершившись и наполовину, из увеселительной превращалась в проблемную. Однако до хозяйки коттеджа в экологически чистом районе мы доехали за сорок минут.
Уже другая девушка, закутанная в пуховую шаль и с годовалым ребенком на руках, протянула нашей спутнице ключи. Бросив на машину быстрый взгляд, снова шагнула в тепло дома и захлопнула обитую дерматином дверь.
— Вот и все. Едем дальше! — Улыбнулась риелтор, уже привычно забираясь к Мане.
К моему удивлению, дорога, бегущая через заснеженный сосновый лес, была идеально ровной. Ни снега, ни льда.
— Здесь всегда так хорошо? — Задумчиво спросила я, не понаслышке зная о сезонных метаморфозах.
— Конечно! — Бодро воскликнула та. — Асфальт! Не к дому, но до конца деревни. Скоро сами все увидите!
***
И мы увидели… Вольно раскинувшаяся среди перелесков и полей деревня прятала свои шиферные крыши под ослепительно сверкающими сугробами и глядела на нас отнюдь не крохотными деревенскими окошечками, а вполне современными окнами, вделанными в высокие стены. Высоким был и чердак, прячущийся под двускатной крышей. Сами дома и даже террасы стояли на кирпичном фундаменте.
— Э-э… — Открыла я рот. — Это что? Деревня?
— Ну да. — Риелтор энергично кивнула просунувшейся между сидениями шапочкой. — Остановитесь вот здесь. Нет, никому не помешаете, поскольку дальше — тупик. Как видите, — начала она экскурс, — деревня жилая. Тот дом, что продается, третий с краю. Рядом, как вы могли заметить по печному дыму, круглогодично живут соседи.
— Может, выйдем? — Я открыла дверь и поставила ногу на ровную твердую дорогу.
— А тут ничего так, просторненько. — Сообщил выбравшийся раньше меня сын. Маня, возмущенно глядя на нас через стекло, настойчиво поскребла в него лапой.
— Выпусти. — Попросила я Сережку. — Вроде ни скотины, ни аборигенов не видать.
— Если эти два понятия в данной местности не являются синонимами… — Сузив глаза, парень посмотрел на дом с криво занавесившей окно тряпкой. — Деревне несказанно повезло.
Выпрыгнувшая на снег собака повела носом в сторону ближнего к нам дома и задумчиво наклонила голову.
— А пойдемте я вас проведу! — Жизнерадостно сказала риелтор. — Ключ у меня есть, посмотрите все изнутри!
И, пройдя по расчищенному снегу около жилого дома, уперлась в метровый сугроб. Сложив брови домиком, она осторожно подняла ногу…
— Здравствуйте! — Раздался позади женский голос. — Кланин дом смотреть приехали?
Мы дружно обернулись, но первой со старушкой, одетой в зеленый платок и бордовую китайскую куртку, поздоровалась собака.
— Гаф-ф-ф! — Приветливо сказала она.
Старушка подпрыгнула и спряталась за углом. Маня, предвкушая игру в прятки, рванула за ней. Мы — за собакой.
Когда мы выбежали из-за угла дома, то увидели прижавшуюся спиной к стене и растопырившую руки хозяйку, а перед ней, в трех шагах, виляющую хвостом и показывающую в улыбке все свои клыки собаку.
Сын цапнул Маню за ошейник, а я извинилась.
— Она не кусается. Просто хотела познакомиться. Мы тоже хотим. — Моя улыбка почти не отличалась от собачьей. Разве что зубы были ровнее. В глазах ребенка прыгал смех, а в собачьих — любопытство. И только девушка-риелтор поглядывала на свои модные часы.
Здешняя бабушка перевела дух и отлепилась от стенки.
— А я ведь собак боюсь! — Сказала она, четко выговаривая букву «о».
— А я — коров. — Пожала я плечами. — Они такие большие, рогатые… Лягаются.
— Бывает, что и лягаются. — Оттаяла соседка. Тут я узнала, что буква «я» акцентируется даже больше, чем «о».
— И зубки у них немаленькие. — Пришлось поддержать разговор на сельскохозяйственную тему.
— Так оно привычно. — Пожала плечами бабушка. — Но уже пару лет, как коров не держу. Тяжело. Вот только козичку
