Не смотри назад - Васса Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Влад продолжил уже мягче:
– Не надо себя мучить. И меня тоже. Мы с тобой и так все знали. По сути, тут ничего нового сейчас… Иди спокойно домой и делай что должен. Все будет нормально.
Я еще с полчаса сидел в машине под его окнами, и тупо смотрел перед собой. И я точно знал, что он тоже на меня смотрит.
***
Незадолго до нового года, утром придя в штаб команды, Саша обнаружил на своем столе серебристый макбук Влада и записку. Он развернул листок.
«Спорим, Рома на ней всех расчешет? :)».
Удивленный директор откинул крышку ноута, и увидел привычный ему интерфейс «Автодеска» – программы, в которой инженеры проектировали и дорабатывали автомобили. Влад уже показывал ему этот проект на одной из ранних стадий, но теперь он, судя по всему, был полностью закончен. Машина была спроектирована на базе той же «Сильвии» S15, но с очень значительными доработками.
Саша сварил себе кофе, и набрал номер Влада, но трубку никто не взял.
Пожав плечами, он вернулся за комп, покрутил модель так и сяк, попереключал режимы отображения, чтобы внимательно рассмотреть основные узлы: двигатель, коробка, подвеска, кузов. Почитал комментарии молодого инженера – и все, что он видел, приводило его, сорокалетнего мужчину, почти что в мальчишеский восторг.
– Пушка, – наконец выдохнул он. И позвал ребят: – Леша, Матвей, идите сюда, посмотрите на это…
Эпилог
Мир идет на меня войной,
Но это еще далеко не финал для меня.
Я хочу быть просто с тобой,
Я просто хочу быть с тобой
До последнего дня
Через пять месяцев после нашего с ним идеального выходного, ранним утром 25 декабря, Влад спустился в гараж. Он закрыл ворота, сел за руль моей первой и самой любимой на свете машины, и повернул ключ зажигания.
Эксперты сказали, что мощному движку тринадцатой «Сильвии», чтобы убить его, хватило около сорока минут в наглухо закрытом гараже. Они сказали, что ему не было больно: к моменту смерти он уже был без сознания. Еще они сказали, что в его наушниках играла по кругу одна и та же песня – «Perfect Day» Лу Рида. Владу было 32 года.
Близких родственников у него не было. И никакой записки он не оставил, если не считать запиской его отложенное на утро сообщение в телеграм Саше с извинениями за беспокойство, просьбой организовать похороны поскромнее, и по возможности не привлекать к этому никакого внимания. Сообщение заканчивалось просьбой сказать мне, чтобы я никогда в себе не сомневался. И что просто так надо.
Саша сделал все в точности, как он просил. Тогда я впервые увидел, что железный человек способен плакать.
У меня же слез не было, даже на похоронах. Я вообще ничего не чувствовал: душу будто сковала ледяная анестезия, и все разговоры окружавших меня людей я слышал будто через толстое ватное одеяло.
Саша спросил, надо ли чем-то помочь, но единственное, что я хотел сделать сразу же после похорон – это вернуться на трек. Поэтому я попросил у него разрешения взять боевую машину. И Саша, и моя новоиспеченная жена поехали на автодром «Форварда» со мной. Он всю дорогу о чем-то вежливо беседовал с ней вполголоса, избавив меня от этой обязанности. Я был очень ему благодарен.
Обледеневшая трасса была припорошена снегом, но пухлые мокрые хлопья все летели и летели. Декабрьское небо давило на землю всей своей свинцовой тяжестью. Видимость была так себе, сцепления с дорогой почти не было, машину опасно мотало из стороны в сторону. Не обращая на это никакого внимания, я упрямо гонял ее по треку на максимально возможной скорости, раз за разом отпуская «Сильвию» в занос, и снова чудом возвращая себе контроль.
Это немного помогло: тугой комок, который стоял у меня в горле последние несколько дней, теперь переместился куда-то в легкие, и застрял внутри грудной клетки, с каждой минутой будто увеличиваясь в размерах: каждый вдох уже давался мне с трудом, и я почти задыхался от этой боли. Но слез по-прежнему не было.
Иногда, если тебе хочется заорать, надо так и сделать.
И глядя на тоскливые серые деревья за ограждением трассы, я будто только сейчас понял, что потерял единственного человека на свете, которому никогда ничего не было от меня нужно. Который только отдавал, но ничего не просил взамен.
Ну почему именно ты?
Присыпанные снегом кусты и бетонные блоки ограждения внезапно расплылись и заблестели. Я затормозил прямо посреди полосы разгона, набрал в легкие побольше воздуха и что есть сил закричал.
Перепуганная жена бросилась было ко мне, но Саша ее остановил: «не надо, пусть он сам».
Я беспорядочно колотил руками по рулю, приборке, сиденью, как будто весь мир вокруг меня горел, а я бился в этом невидимом пламени и никак не мог из него вырваться…
Что происходило в следующие пару месяцев, я помню очень смутно.
***
За зиму к новому сезону механики и инженеры «Форварда» построили машину по проекту Влада. Основные работы были закончены уже в конце февраля, и я прилетел на первые испытания. Нужно было обкатать тачку на диностенде, чтобы инженеры могли приняться за ее настройку.
Мне стоило огромных трудов заставить себя сесть за руль. Я долго смотрел на эту новую «Сильвию», гладил по еще не окрашенному шершавому карбон-кевларовому боку. Парни от души радовались новой игрушке, и никто не понимал, что со мной происходит. Это знал только Саша.
– Давай, Рома, – тихо сказал он. – Надо.
Когда машина была закончена, команда сошлась во мнении, что это техническое совершенство. В конце марта я уже выехал на ней на автодром «Форварда». Мощность 1000 лошадей, полностью переработанная подвеска, и больше никаких проблем с движком – это был настоящий дикий зверь, которого мне предстояло приручить.
Я побаивался ее и осторожничал. Но машина была мягкая, послушная, безупречно управлялась, и несмотря на очень значительные изменения, идеально подходила под технические регламенты любой гонки. Это значило, что на ней можно будет участвовать даже в гонках в Японии, на знаменитой трассе Эбису. Я мечтал об этом всю свою жизнь.
И в следующем сезоне RDS я первым в истории этого чемпионата не потерпел ни одного поражения, и как по маслу прошел в Топ-3. Комментаторы ликовали. Спонсоры тем более.
Нашу с ирландцем битву за первое место в финале смотрели уже сотни тысяч