Как быть, если не хочется жить - Дмитрий Семеник

Мне потребовалась целая жизнь, чтобы сломать внутри себя и выкорчевать арматуру этой заданности, потому что она стирает до безликости человеческую индивидуальность, зомбирует психику, подчиняя ее целям и задачам кого угодно, только не самого человека – неповторимого и единственного в своем роде.

Кто сказал, что 55 лет – предел человеческого ресурса для активной деятельности? К 55 годам, если хотите знать, человеческий организм, а в особенности – женский, достигает апогея своего расцвета во всех смыслах: интеллектуальном, творческом, эмоциональном. У человека, вырастившего детей, полностью высвобождается энергия для созидательного труда, накоплен громадный опыт, позади и время, связанное с вынашиванием и вскармливанием младенцев, и недомогания, связанные с инволюционной перестройкой. Сколько сил, желаний, возможностей!

Мы, конечно, большая по размерам страна, но череда исторических катаклизмов изуродовала ее облик, вывернула набекрень мозги граждан, исковеркала систему ценностей, привнесла много наносного и навязанного. Что поделаешь – в борьбе за ресурсы все средства хороши.

Умный работодатель, который строит долговременное дело, никогда не откажется от опытного специалиста высокого класса и не посмотрит на его возраст. Для него убедителен не только послужной список, но и блеск в глазах, и тот кураж, с которым кандидат обсуждает с ним перспективы будущей работы. А вот от человека с неадекватным психическим и поведенческим рисунком и непредсказуемыми реакциями отстраниться может не только он, но и прохожие на улице начнут шарахаться.

Поэтому выводы из первого блока рассуждений:

1. Пауза в работе Вам действительно необходима. И это даже очень хорошо, что Вас на работе не видели в динамике Вашей депрессии. Это не прибавило бы Вам авторитета.

2. Свою жизнь в кошмар Вы превратили сами ДО того, как уволились с работы, потому что взвалили на плечи неподъемную ношу, решив, что «пионер в ответе за всё». Нет, не за всё. Вашей дочери после того, как Вы ее вырастили и поставили на ноги, Вы больше ничего не должны. Теперь должна она. Прежде чем брать кредит, человек должен просчитать все риски и взвесить, по силам ли его отдавать на тех условиях, на которых сейчас работают наши банки, удивляя всю мировую общественность.

3. Вас не берут на работу не из-за возраста. Поверьте человеку, который сам по роду деятельности участвует в собеседованиях с кандидатами. Работодателей и кадровиков отпугивают Ваше состояние и тот надлом, который в Вас сидит. В этом своем состоянии Вы не только не готовы к нормальной трудовой деятельности, но и наносите себе еще больший вред.

Поэтому цель номер один – не ипотека дочери, а восстановление собственного здоровья и психологического состояния. Самая лучшая помощь, которую Вы сейчас можете оказать своим близким, – перестать их напрягать и убрать из их души тревогу.

4. Чувство вины является проявлением болезни. На самом деле, ему нет места. Оно безосновательно.

Если сорвались до такой степени, что аж уволились с работы, значит, дошли до ручки. Это уже крик организма о помощи. У Вас сильнейшее нервное истощение, во многом вызванное бесконечным давлением взятых на себя непосильных обязательств. Как мне кажется, чувство вины должны в большей степени испытывать Ваши домочадцы, которые Вас впрягли в ярмо, в частности великовозрастная дочь.

Вам необходимы отдых не менее года, отвлеченность от проблем и системное лечение у невролога.

А дочка пусть сама решает свои проблемы. Большая уже. Справится. В другой раз будет лучше думать, прежде чем влезать в обязательства, к которым не готова.

Анна, после 50-летнего рубежа мне достались такие жизненные встряски, что можно снять триллер. Я знаю вкус депрессии, знаю, что такое жить на пособие по безработице в 4900 рублей без поддержки мужа. Знаю, каково это остаться совсем без помощи. Но я знаю также и то, что ресурсы человеческого организма неисчерпаемы. Просто ему иногда надо немножко помочь восстановиться. Вернувшись в нормальную психологическую форму, Вы сможете наверстать упущенное и сделать новый рывок. Поверьте.

Из-за тяжелой болезни обоих родителей мне пришлось уволиться и полтора года не работать как раз перед пенсией. К этому моменту я еще полностью не отошла от недавнего разрыва с мужем, с которым прожила 30 лет. Мне казалось, что моя жизнь кончена, я была на грани, сидела на таблетках. Но потом взяла себя в руки, мобилизовалась и распланировала свою жизнь в новых реалиях. Я лечила себя от отчаяния активной деятельностью, не давая себе возможности пребывать в состоянии бездеятельности. Поступила на учебу в институт по программе второго высшего. Просто чтобы иметь отдушину. Перестроила себя психологически, когда ухаживала за своими родителями, когда приходилось делать не очень приятные вещи. Но убеждала себя в том, что каждое из моих прикосновений исцеляет родителей. И так в это поверила, что стали происходить настоящие чудеса: пораженные черными гангренозными диабетическими язвами ступни отца начали активно рубцеваться, а багровый цвет воспаленной кожи обретал нормальный розовый цвет, едва я прикасалась ладонями к ногам, чтобы начать обработку. Человеческая психика – одна из самых больших загадок. А человеческий разум – космос.

Я так себя загрузила, что на депрессию совсем не оставалось времени. Итог: оба родителя выздоровели и стали сами себя обслуживать, я получила второй диплом, забыла дорогу в психоневрологичсекий диспансер, отдохнула от работы, оформила пенсию и вскоре получила приглашение на новую работу. На собеседование я пришла с хорошим настроением, красивой прической, свежим маникюром и на шпильках. Но главное – блеск в глазах и восстановленная энергетика. Кадровик и руководитель предприятия общались со мной часа полтора, и, как мне показалось, им этот процесс нравился. Сужу по тому, сколько раз руководитель, которому было не больше 43–45, поправлял свой галстук, приглаживал волосы и удовлетворенно кивал на мои реплики, весь подавшись вперед. Решение о приеме на работу мне было объявлено сразу же. Остальным кандидатам, ожидавшим в холле собеседования, сказали «спасибо». А в требовании к должности между тем стояло ограничение по возрасту «до 40 лет». В мой паспорт так никто и не заглянул.

А если бы я пришла устраиваться на работу в разобранном на запчасти состоянии, кому бы я была интересна? Да хоть на шпагат я сядь, никакого впечатления моя унылая, потерявшая стержень личность не произвела бы. Руководитель любого предприятия хочет видеть в сотрудниках опору и надежный тыл. Невротики в стадии обострения не вселяют в работодателя энтузиазма.

Так что, Анна, куда двигаться, знаем. Все, что с нами происходит, происходит по необходимости и к лучшему. Отдохните годик, придите в себя, можно найти какую-нибудь необременительную подработку, чтобы дома не закиснуть, оформившись по договору без записи в трудовой и не портя послужного списка. А за год много воды утечет, инцидент забудется, и вполне возможно, что Вы сможете вернуться на прежнюю работу. Почему нет?

У меня был такой случай в жизни, когда я тоже психанула. Меня ждало заслуженное повышение, документы уже были отправлены на утверждение в главк, на работе никто не сомневался в том, что новая должность мною заслужена по праву, что мое назначение – вопрос ближайшего времени. Все уже поздравляли меня. Но тут началась ликвидация райкомов партии (дело было в самом конце 1980-х), и весь этот аппарат надо было куда-то пристраивать. Директору позвонили сверху и приказали пристроить на вакансию инструктора райкома. Он этому давлению противостоять не смог. И меня «задвинули».

Коллектив наблюдал со стороны, будет коррида или нет. Но я спокойно встретила нового руководителя, добросовестно посвятила его во все тонкости работы, передала дела, которые вела как и.о. А потом положила ему на стол заявление об увольнении. «Почему?» – обескураженно спросил человек, решивший, что лучшего помощника, чем я, ему и не сыскать. Я, глядя прямо в глаза этому человеку, ответила: «Потому что Вы заняли место, которое по праву мое. Я поднялась с самой нижней ступени, прошла трудный путь и знаю эту работу так, как Вы никогда не сможете ее выполнять. А если считаете, что сможете – доказывайте, прежде всего – самому себе. Но без меня. Я же без Вас справлялась, не так ли? Вот и Вы без меня справляйтесь».

Повернулась и ушла. А потом дома рыдала целую неделю. Ведь действительно я прошла очень трудный путь с самого нижнего уровня длиною в 7 лет.

Для того чтобы завалить всю налаженную работу подразделения, которую я крепко держала в руках, райкомовскому инструктору хватило четырех месяцев. Пришла проверка из главка, составили такой акт, что директор предприятия схватился за голову. Телефона у меня тогда не было, и за мной прислали директорскую «Волгу». В один день я была восстановлена на работе, оформлена на повышение, а райкомовского инструктора уволили «по собственному». Я успешно проработала на этом предприятии до самой его ликвидации. А что стало с тем инструктором – неизвестно. Где-нибудь прилип.