Колумб в космосе - Светлана Орехова

– Вы желаете взять оружие, – робко осведомилась Татьяна, зная, что вопрос не очень корректен.

– Нет, – твёрдо, но не отчитывающе, ответил Сергей Павлович, – мы не завоеватели. А сегодня мы вообще гости. Всем придерживаться плана.

Их встретили радушно, если конечно понятие радушности было в сознании хозяев, достигавших двух-трёх метров в росте.

Они, как и предсказывалось, оказались удивительно похожи на людей: те же пропорции, только более вытянутые; узкие угловатые лица, прямые греческие носы с аккуратными ноздрями, округлые влажные глаза сиреневатого цвета; сама их кожа была какой-то бледно голубой, а у некоторых отдавала в сиренево-бежевый. Похоже всё на этой планете отдавало в сиреневый, синий и лиловый.

– Приятная планета, – подумал капитан, оглядываясь, – так ли приятны её хозяева?

Сергей Павлович, уже не молодой, сорокасемилетний капитан – выдержка будет получше чем у любого вина. Он летал с самой юности: сначала помощником управляющего реакторами (тогда ещё летали на кораблях класса Буран-4, Буран-5, ни о каких прыжках сквозь Пространство и речи быть не могло!), он болтался в рейсах по всей Солнечной системе, вскоре был повышен до пилота, но поуправлять так и не довелось. Он только и делал, что сидел, сверял курс и смотрел, как искажаются звёздные следы при разгоне и торможении. В то время ещё летали физическим способом, хоть и быстро, измеряя расстояние парсеками, световыми годами. Капитаном тогда тридцатилетнего Сергея сделал весьма плачевный случай: они попали в катастрофу, незамеченная навигаторами магнитная аномалия тёмной материи стала заглатывать корабль. Сергей имел отменное здоровье, поэтому, почти не обращая внимания на невыносимейшую головную боль, сумел вопреки всем законам гравитации посадить корабль на астероид, подорвав при этом один из двигателей. Спасательный легкоходый челнок прибыл только спустя неделю, когда они поравнялись с орбитой Нептуна.

Именно с этого плачевного момента началась новая история полёта. Изобрели совершенно фантастический способ перемещения в Пространстве – квантово-реактивный прыжок! Это стало возможным благодаря изучению физики высоких энергий и информационных полей, поведения векторных и тензорных частиц и изучения их матриц преобразования. И результат был настолько поражающим человеческую психику, что первое время лётчики просто отказывались лететь на новых моделях, они не могли представить себе расщепление и сборку в рамках живого существа: переход через туннель казался смертью. Как можно было собрать заново человека по кваркам! до того же уровня молекулярного уровня! Многие из лётчиков были не то чтобы глубоко, но верующими, и сам процесс сборки собственного тела казался им невозможным; какое же место тогда отводилось душе, если физика позволяла такие чудовищные эксперименты. Все были поражены и сбиты с толку, все, кроме Сергея. Он обладал бесстрашием, которому позавидовали бы спартанцы и силой, которая не снилась и нейтронным звёздам. Он один совершил первый прыжок, так как был знаком с автоматикой и реакторами. На маленьком, управляемом компьютером узконосом вытянутом конусе с одним рабочим реактором малой силы он за час проскочил всю Солнечную систему, когда на старой модели на это понадобилось бы несколько недель, не менее.

Его транспорт был увешан датчиками и камерами на отсоединяющихся мини зондах, основной целью которых было детально описать процесс перемещения. Здесь было всё возможное оборудование: рентгеновские, гамма-камеры, инфракрасные датчики, визоры, счётчики радиации. Съёмка велась по открытому каналу, все данные и изображения тут же поступали на пост в Королёве с дублированием еще на десять независимых международных центров.

Вот наступила тревожная минута молчания, Сергей выключил двигатель, запустил программу оцифровки своего энергетического состояния и глубоко вдохнул. Система была не идеальна: все приборы погасли, он остался в почти полной темноте, как вдруг вспышка пробежала по краю иллюминатора, резко подскочила сила тяжести, его вдавило в кресло и перехватило дыхание. Сергей замер, не в силах пошевелиться, не закрывая глаз. По челноку прошла вибрация, в его голове испуганно мелькнула мысль, что это разбалансировка реактора или столкновение с инопланетным телом, которое не увидели сенсоры. Но тут же вибрация перестала существовать, как и всё, что его окружало; момент – и всё погрузилось в темноту, а потом перед глазами появились уже другие звёзды и поверхность одного из спутников Нептуна. Сергей быстро схватил управление и машинально перевёл его на автопилот – у него перехватило дыхание. За секунду, за одну секунду он оказался в пределах Нептуна, хотя только что был в пограничной зоне Земли и Венеры!

Что касается мини зондов и прочего оборудования – при образовании туннеля оно испепелилось, исчезло. Губительная сила стёрла начисто всю технику, не защищённую защитным полем. Во время прыжка в зоне «горизонта» туннеля образовывалось огромное количество антиматерии, которая буквально разрывала всё материальное вокруг. Несмотря на катастрофические последствия для оборудования, лётчик остался жив. Квантово-реактивный прыжок признали неизбежной ступенью эволюции астронавтики.

С этого триумфального момента, Сергея именовали Гагариным, Колумбом космоса. Эта фамилия мореплавателя отчего-то цепко закрепилась за бесстрашным капитаном, и он стал Колумбом.

Начались полёты. Дальние исследования соседних систем, соседних звёзд, первый полёт в систему Центавра, первое восхищение, первое потрясение от знакомства с неземным разумом на его же территории. До этого они могли позволить себе лишь устанавливать радио контакты или же встречать пришельцев на Луне.

Но теперь всё обстояло иначе!

Капитан Колумб быстро взлетел по лестнице почёта, стал уважаемым профессионалом. Ему доверяли самые опасные и казалось бы невозможные задания. А он любое выполнял. И теперь лицо уже не молодого космонавта украшали морщины мудрости, он представал перед глазами товарищей человеком, прошедшим через всё, что только мог противопоставить непокорный своевольный космос маленькому кораблю. Он был расчётлив, но он был честен и безотказно бросался на помощь любому в космосе.

А сейчас он оглядывал эту миролюбивую планету и думал, что же привезёт в подарок дочери. У него была двадцатидвухлетняя дочь, учащаяся в Высшем училище космического управления (бывшем МГУ). И Сергей Павлович знал, что втайне она завидует и ему, и всем, кто летает с ним к звёздам.

– Капитан, – позвал мужчину голос, – не теряйтесь!

Колумб поднял глаза и увидел, что компания из двенадцати землян и трёх сизых представителей планеты уже довольно далеко ушла. Он почти бегом поспешил нагнать их и стал слушать.

– Нам ещё не доводилось встречать особей, общающихся звуковыми волнами, – монотонно говорил блок в его руке, – ваши устройства – мы приняли за разум.

В группе пробежался шумок, все с интересом уставились на сизых, а Таня решилась спросить, как же они отправили им радио ответ.

– Мы сами сказали его, – ответил голос, – это… – он замялся, подбирая слова, – усилитель. У нас другая техника, она нас слушается.

– Фантастика! – воскликнула Татьяна. – Мой бы вычислительный блок меня слушался!

– Что такое вы назвали? – недоуменно раздалось из динамика.

– На вашей планете нет устройств, делающих за вас расчеты, звёздные курсы и вычисления переменных? – объяснился за Таню математик.

Сизые похоже не совсем поняли его вопрос, но после некоторой паузы ответили: «Мы считаем сами. Мы говорим цифрами, мы есть цифры». На этом разговор прервался. Гости решили дать передышку своей психике: мы есть цифры, они что же компьютеры? У некоторых даже появилось на мгновение желание рассмотреть под рентгеном пару особей сизых, но они тут же отбросили эту затею – раз инопланетяне так отличаются от землян, то не обязательно что в мозгу у них будут стоять примитивные чипы для обработки. Это глупость! Нужно абстрагироваться и мыслить шире.

Две недели корабль провёл на планете сизых. Они называли её Лилоа. По крайней мере так компьютер перевёл на земной язык. А по команде уже ходила шутка – сизых стали называть лилолианцами. Что это означало никто не догадывался, но звучало красиво, к тому же сами хозяева нисколько не обижались, казалось, что они вообще не умеют обижаться. Они были как монахи с Тибета: спокойные, уравновешенные, носили одежды, похожие на рясы, сделанные из какой-то полосатой ткани. У них не было волос, но черты лица и черепа настолько прекрасные и правильные, что волосы бы только мешали. Особенно чётко выделялась длинная гибкая шея, коротенькие треугольные уши.

Уже на третий день земляне привыкли к их внешнему облику и во всю расспрашивали лилолианцев об их родине: как они живут, что едят, какие социальные отношения в их обществе. Хозяева были разговорчивы, но безразлично отвечали на вопросы гостей. Почему безразлично? Они не шевелили губами, не улыбались, им не нужен был рот для общения. Но самым главным было то, что им возможно и само общение было не нужно. Земляне стали ловить себя на мысли, что с ними общаются, только потому, что они гости и они сами этого попросили.