Дабог - Андрей Ливадный

Очевидно, что ящер принял его за какой-то диковинный вид местной жизни, потому что вдруг развернулся, высоко задрал свой хвост, украшенный на конце увесистым костяным набалдашником, и с громким ревом хлестнул им по башне вездехода, расколов бронированный купол и расплескав по сторонам тонны зловонной болотной жижи.

Из искалеченной машины повалил густой дым, и это напугало злобную рептилию. Ящер отступил в сторону, раздувая ноздри и принюхиваясь.

Тем временем внутрь планетарного танка хлынули потоки воды. Дым моментально иссяк, но сама машина уже не подавала никаких признаков жизни. Накренившись на один борт, она медленно и беспомощно погружалась в болотную топь.

– Видите, ребята? – задала вопрос учительница своей притихшей, напуганной аудитории. – Как наши предки могли успешно бороться с враждебной к людям средой Дабога, если самые мощные планетарные машины оказались бессильны перед дикой природой планеты? Они вязли и тонули в болотах, их ломали в схватках жившие здесь гигантские животные, и с каждой такой потерей драгоценной, привезенной с Земли техники шансы наших предков на выживание катастрофически сокращались.

Дети внимательно слушали, не прекращая при этом озираться по сторонам. Их явно пугал ТАКОЙ Дабог.

– Тогда наши с вами предки опять собрались вместе. К этому времени под землей уже была построена огромная сеть бункеров, на несколько этажей уходящая в глубь планеты. В некоторых местах, где удалось добраться до источников планетарного тепла, были построены электростанции. Подземные воды, пропущенные через специальные фильтры, годились для питья. Нефть, которую нашли в подземных породах, дала возможность добывать топливо и изготавливать пластмассу. Жизнь в подземельях понемногу налаживалась, но наши предки не оставляли мысли об освоении поверхности Дабога.

Тогда, на историческом собрании всего населения подземелий, было решено еще раз объединить усилия и использовать скудный запас оставшихся машин на постройку подземных автоматических заводов, которые в будущем смогут выпускать новых роботов. Люди поняли, что им не одолеть планету одним рывком, и они решили пожертвовать собой ради своих внуков и правнуков. «Пусть мы проведем всю свою жизнь в подземельях, но наши потомки увидят в конце концов солнце и будут жить наверху», – так решили они, собравшись вместе.

Учительница протянула руку и что-то переключила на стене возле входа в панорамный зал.

Свет на секунду померк, и обстановка вокруг изменилась.

По-прежнему в центре панорамы протекала река, но теперь она стала глубже, шире, куда-то исчезли торчавшие из воды, обкатанные временем валуны. Растительность вокруг оставалась густой, высокой и непроходимой, но в ней произошли некоторые изменения – по соседству с древовидными представителями исконной жизни Дабога теперь росли вполне знакомые небрежницы, их заросли тянулись вдоль берега реки, клоня к ее мутным водам свои лохматые, растрепанные ветви.

– Вот пример первой победы людей над дикой природой планеты. Земные предки небрежниц назывались ивами и имели немного другой вид. Это первое серьезное растение, которое сумело не только прижиться, но, изменившись, размножаться на Дабоге.

Глаза детей восхищенно заблестели.

Познав робость перед дикой, враждебной природой древнего Дабога, они приветствовали неказистые, но знакомые деревья с восторженным одобрением. Наблюдавшая за этим учительница тоже выглядела довольной – первый урок был правильно усвоен детьми. В конце концов они научатся ценить то, что создали их предки, любить природу нынешнего Дабога, беречь ее…

Дав детям вдоволь насмотреться на пейзаж чуть видоизменившихся джунглей, Дарья Дмитриевна привлекла их внимание, жестом указав на туманный горизонт:

– Сейчас вы видите планету такой, какой она стала по прошествии ста лет после посадки колониального транспорта. А теперь посмотрим, как за эти годы изменилась техника людей.

Внутренний космодром крейсера «Тень Земли». Тридцать две минуты до начала вторжения

Сирена выла не переставая.

Ее звук, сопровождаемый мерными вспышками кроваво-красных огней, обрамляющих квадратные ложементы стартовых катапульт, на которых покоились тупорылые, сигарообразные десантно-штурмовые модули с короткими крыльями для стабилизации атмосферного полета, вызывал невольную дрожь возбуждения у сотен людей в серых, камуфлированных черно-желтыми пятнами бронескафандрах, которые нескончаемыми цепочками бежали к откинутым рампам.

– Быстрее! Шевелись! – Резкие окрики команд бились в коммуникаторах, подстегивая тяжелый бег массивных фигур. Звонко клацали о металлический пол ангара магнитные подошвы ботинок. Лица людей за поднятыми забралами гермошлемов были очень разными. Одни казались злы и сосредоточенны, другие выглядели подавленными, третьи радостно-возбужденными, иные отражали растерянность, которая выползала на покрытые бисеринками пота лица пятнами предательской бледности, но никто из них не пытался выпасть из общего ритма движения, навязанного воем сирены, мерными вспышками злобных огней да бьющимися в коммуникаторах фразами:

– Быстрее! Быстрее! Шевелитесь, сукины дети, вас ждет новая родина!

Внезапно на огромной стартовой площадке внутреннего космодрома крейсера «Тень Земли» возник иной звук. Он не смог перекрыть надсадного воя предстартовых сирен, но вплелся в него новой, органичной, угрожающей нотой…

То был гул антигравитационных турбин планетарных боевых машин.

По всему периметру внутреннего космодрома с шипением сжатого воздуха поднимались ворота ангаров. Предстартовая суматоха усилилась еще больше, когда из крайнего парковочного бокса появилась громадная БПМ, боевая планетарная машина, с четко прорисованной цифрой «один» на покатой башне плазменного генератора.

Если проводить аналогии, то можно сказать так: эволюционным предком человека несомненно являлись приматы. В таком случае, применяя то же сравнение, – далеким предком данной машины являлся танк. Технология XXVII века от Рождества Христова отказалась от гусениц – машина передвигалась на восьми ребристых литых колесах, но обладала намного большей проходимостью и маневренностью, чем ее далекий гусеничный предок. Такое стало возможно благодаря генераторам антигравитационного поля, которые сводили вес машины до определенного минимума. Пока работали генераторы, планетарная машина, которая в действительности весила около сорока тонн, обладала лишь той массой, которая была необходима для сцепления ее колес с почвой. В таком техническом решении крылась потрясающая универсальность. Меняя вес боевой машины в зависимости от обстановки, бортовой компьютер мог сделать ее легкой, как пушинка, когда нужно было преодолеть крутое препятствие, или наоборот, вернуть давление сорока тонн брони и заставить машину буквально «врасти» в землю… Контролируемая сила тяжести давала ей почти неограниченные возможности к маневру, а тяжелое вооружение делало боевую планетарную машину страшным, практически непобедимым и неуничтожаемым противником.

Сейчас десять БПМ выползали из парковочных боксов.

До сих пор считалось, что мир не знает более надежной и смертоносной боевой техники. Выстоять в бою против боевой планетарной машины могла разве что другая БПМ.

Никто не сомневался: захват планеты окажется стремительной и бескровной акцией.

Погрузка личного состава крейсера в чрева десантно-штурмовых модулей уже закончилась, и теперь пилоты челноков ждали, когда планетарные машины поддержки вползут на откинутые рампы…

В небольшом, прилепившемся под сводами внутреннего космопорта блистере несколько офицеров-техников уже приготовились отдать последний приказ автоматике. На пультах управления этого отсека радужными соцветьями вспыхивали и гасли сигналы готовности.

Когда модуль номер один принял на борт боевую планетарную машину, его десантная рампа начала закрываться и одновременно ритмичное завывание сирены перешло в истошный вой.

Первый ложемент электромагнитной стартовой катапульты с закрепленным на нем челноком начал разворачиваться к стволу пусковой шахты.

Дабог. Национальный музей

Экскурсия продолжалась.

Учительница отвела детей к стене, которая транслировала голографическое изображение кое-как разбавленных знакомыми небрежницами первобытных джунглей Дабога.

– Вы видели, насколько не приспособлена оказалась привезенная с Земли техника для эффективного освоения планеты, – продолжила она свой экскурс в далекую историю. – Нашим предкам судьба не оставила никакого выбора – они должны были что-то придумать. Устройство колониального транспорта предполагало только одну посадку. Люди уже не могли покинуть найденную планету и были вынуждены бороться за выживание.