Время перемен. Том 2 (СИ) - Кураев Анвар

— Два года? — вождь почувствовал, что его нагло обманули. Он инстинктивно потянулся к мечу, но на поясе было пусто, — Что?! И ты молчал всё это время?! Проклятый плут…

— Ты совсем не знаешь мир… Мне и в голову не приходило вас обманывать. Я мог просто не вытаскивать тебя из моря.

— Тогда почему ты платишь нам так мало? Ты же знаешь, что нам нужно будет обратно, как только мы приплывём в порт.

— Знаю. Но если я буду платить вам много, откуда я возьму деньги для остальных? Им тоже нужно что-то есть на суше, что-то покупать. Не просто же так они трудятся?

— Добери разницу из казны…

— Какой казны? Тром, это у себя, в Горной стране, ты мог взять столько, сколько тебе надо. Но мне заплатили ровно столько, на сколько мы договорились с тем, кто отправил нас в плавание. Мне неоткуда взять ещё денег. Разве что подвернётся халтурка по пути. Но заранее знать нельзя. Впрочем, если что-то и подвернётся, по справедливости разделим на всех.

— Понятно, — Тром строго посмотрел на капитана, — Нам достанется чуть больше, но этого опять не хватит.

— Схватываешь на лету, вождь. И не надо так глядеть на меня. Не я придумал этот мир. Одно скажу тебе наверняка — даже если достанешь много денег, попасть обратно всё равно будет непросто. Нужно ещё найти тех, кто согласится плыть в земли, охваченные войной. Это как тигру в пасть голову совать.

— Раздери меня медведь! Скажи тогда, что делать? Как попасть обратно? Как собрать денег? Как найти того, кто согласится?

С каждым новым вопросом Трома всё больше охватывало отчаяние, похожее на то, что накатило после драки с командой.

— Откуда мне знать, вождь? Я обычный капитан. Вам нужно где-то раздобыть кучу денег, нанять, а лучше — купить корабль, найти команду. Понятия не имею, где и как вы всё это сделаете, но других путей я не вижу… Поверь мне, моей вины в этом нет.

Горец чувствовал — этот человек говорит правду. Похоже, предстояло разобраться в том, как живут низинники, чтобы попасть обратно. Это значит, времени понадобится гораздо больше. Во что превратится его страна, пока он будет добираться туда? Её могут захватить или сжечь дотла. Наплевать, если даже так, он будет бить захватчиков из лесов, пока не перебьёт всех, или пока его самого не отправят к предкам. Место отчаяния быстро занимала злость, пока кроме злости совсем ничего не осталось. Он отошёл прочь от капитана, чтобы не было соблазна раздавить его голову, как гнилой орех, и попытался направить ярость в нужное русло, как не раз делал в бою. Он знал — ярость может служить топливом, если ты её контролируешь, или объять тебя всего, словно пламя, и тогда ты совершишь ошибку.

Сейчас ему нужно было топливо. Если подумать, топливо нужно всем и всегда, чего не скажешь об ошибках. Но ярость чёрной тучей угнездилась внутри Трома, и лишь давила изнутри, не желая никуда уходить, не давая ни капли топлива.

Он посмотрел на Марка. Проклятый верзила рассказывал про их битву с бедуинами, не подозревая о том, что все их усилия ничтожны, что прыжок в море, это плавание на дырявой посудине, работа, подходящая холуям — всё бесполезно. Мир низинников жил по каким-то своим правилам, где сильный не мог заставить слабого делать, что нужно, где всё решали слабые капитаны и их деньги, а денег этих было так мало, что уж обязательно не хватит. Вождь махнул рукой на всех этих бедолаг и ушёл в трюм. Там он перебирал в голове вновь и вновь всё то, что сказал ему капитан. И злился всё сильнее и сильнее. Даже вечно дружелюбный Свен не подходил к нему. Видно, Тром аж почернел от злости, раз мальчишка не приближался. Он так и уснул в одиночестве. Но сторониться команды нельзя было вечно и, засыпая, он думал, как же теперь глядеть в эти лица и не поубивать никого со злости.

Глава 2: перемена мест

Тром пихнул громилу в бок:

— Идём.

Когда они вылезли наружу, едва начинало светать. Последние несколько дней вождь почти не разговаривал с командой. Он делал всю работу, и никто особенно не обращал на него внимания. Обучением Свена занялся Марк. Злость никуда не делась — наоборот, казалось, она забродила внутри и стала ещё крепче.

Они молча работали по воздуху, и Тром нарушил тишину, лишь когда начались парные упражнения:

— Левый крест, — скомандовал он, и рубанул слева и справа, наискосок, быстро и сильно. Марк правильно защитился, и деревяшка дважды стукнула о такую же деревяшку, а Тром отскочил назад, легко и стремительно. Нога перестала болеть совсем два или три дня тому назад.

Он заблокировал такую же атаку от Марка и провёл ответную в темп, без паузы.

Марк опять успел, но вопросительно взглянул:

— В чём дело, вождь?

— Ты знаешь, что денег, которые нам платят, не хватит, чтобы нанять корабль даже на неделю?

— Вот как?

— Бей давай.

Марк ударил. Тром заблокировал и яростно ударил в ответ.

— Да что такое? — недоумевал верзила.

— И больше он нам платить не будет, — Тром отбил атаку, нанёс в свою очередь два удара и продолжил третьим, без предупреждения.

Марк еле успел отскочить:

— Да что с тобой?

— Бесполезная работа, этот дурацкий корабль, который плывёт не в ту сторону, глупые низинники, не уважающие право сильного — это всё ты виноват! Не нужно было прыгать.

— Ну уж нет, Тром…

Вождь не дал ему ответить, четырежды ударив. Об этой связке не договаривались, но Марк успешно защитился и настороженно встал, готовый к новым атакам:

— Как ты мне надоел!

— Что? — взревел Тром и обрушил два стремительных удара.

Но Марк был готов и даже провёл ответный, чуть не угодив Трому в плечо:

— Ты как большой ребёнок, вечно ноешь, вместо того, чтобы сделать что-нибудь.

— Ах ты, — опять налетел на него Тром.

Укол в грудь с переводом в голову Марк прочитал, отскочил от низкого захлёста по ногам после финта и опять контратаковал обычным рубящим справа, и опять чуть не попал.

Трома это лишь больше разозлило:

— Всё бесполезно, всё из-за тебя!

— Я только спас твою шкуру, больше ничего. Кто шёл ко дну, когда замёрз, там, в море?

— Рррааа! — вскричал вождь, и его удары вновь посыпались на верзилу. Укол, который Марк отбил, сразу быстрый росчерк параллельно земле по груди и бедру, но и тут громила успел отойти назад, затем удар сверху и пинок ногой в живот. Прошло. Сотник сделал два шага назад, но больше никакого эффекта.

— Мы ничего здесь не добьёмся, — заорал Тром, — Всё зря!

— Так предложи что-нибудь, ты же вождь!

— Вот сейчас, только отлуплю тебя как следует.

— И что это решит, дурень бородатый?

Но Тром не ответил, а вместо этого ударил, отбивая меч Марка в сторону и метя вторым ударом по запястью. Промахнулся, увернулся от быстрого ответного укола и закружил вокруг противника. Марк начал поджимать, обрезать углы, угрожать и финтить вытянутым мечом. Тром хотел с силой отбить меч в сторону, но меч громилы нырнул вниз. Вождь промахнулся, а Марк чуть не уколол его в грудь. Только невероятная скорость Трома позволила увернуться и отскочить назад. Но Марк наступал, не давая ни пространства, ни времени перевести дух. Меч в его руке был то здесь, то там, словно змея. Он постоянно делал обманные движения, надоедая Трому мельтешением и провоцируя на атаки. И после этих атак он давил ещё сильнее. Вскоре Тром почувствовал, что дышать стало тяжелее. Он отступал и снова накатывал на Марка, как волна на берег. «Тюк, тюк», — то и дело клацали мечи. Тром кружил вокруг, атаковал, искал бреши в защите. Но лишь раз ему удалось достать Марка навершием в лоб. Он хотел добавить локтём в челюсть, но громила вовремя вцепился в его руку и, если бы Тром не отскочил назад, то получил бы деревянным мечом по ляжке.

А здоровенный горец совсем не сбился с темпа. Он привязался к Трому, как банный лист, гоняя его по палубе и не давая времени ни на что.

Принимать удары на меч становилось всё тяжелее. Очередной блок, и рука Трома опустилась слишком низко. Верзила схватил свободной рукой руку Трома с мечом. Тром сделал то же самое. Несколько вдохов они боролись, пока Марк не оттолкнул его. Вождь потерял равновесие и приник к полу, но всё же убрал голову от удара меча. Неожиданно получил ногой по плечу, упал на одно колено, следующий удар тупым деревянным лезвием припечатал его левое ухо, а потом меч верзилы крутанулся и ударил с другой стороны, прямо по щеке. Сильно, точно и быстро. Последнее, что видел Тром перед тем, как погрузиться в темноту, были приближающиеся доски палубы. После этого — темнота и посверкивающие в ней искорки. Он не спешил открывать глаза. Вообще не хотел их открывать. Сейчас очнёшься, и это будет совсем другой мир. Мир, в котором он проиграл, но не умер. Где ему не хватило ума понять, что Марк лучше в бою и не хватило смелости умереть, сражаясь до конца. Плевать на деревянные мечи, получается именно так. То, за что он совсем недавно унижал калеку в избе боли, настигло его самого. Проклятые деревянные мечи. Может, он всё-таки умрёт от этого удара?