Тупая марсианка - Джон Уиндем

- Боже мой, - сказал он ей однажды, - неужели ты не можешь заставить свое лицо хоть что-нибудь выражать? Хоть что-нибудь - радость, или печаль, или страх. Засмеялась бы, или хоть заплакала! Ведь можно с ума сойти, глядя на твою дурацкую рожу, на которой постоянно такое выражение, как у маленькой девчонки, которой рассказали анекдот для взрослых. Я знаю, что ты не поумнеешь, но хоть для виду изобрази что-нибудь на физиономии.

Она продолжала смотреть на него, по-прежнему без тени выражения на лице.

- Ну, ты слышишь, что я говорю! Улыбнись же, кукла, улыбнись!..

Ее рот слегка покривился.

- Это ты называешь улыбкой! Вот, вот улыбка! - Он ткнул пальцем в сторону картинки, изображающей какую-то кинозвезду, улыбка которой сильно смахивала на рекламу роялей.

- Вот улыбка! - и он оскалился, показал все свои крепкие зубы.

- Нет, - ответила она. - Мое лицо не может, как на Земле... кривляться.

- Кривляться! - закричал он, распаляясь, - Кривляться, говоришь! - Он отстегнул пружинную полость, которая прижимала его к креслу, и направился к ней.

Она пятилась, отступая, пока не уперлась спиной в стену.

- Я заставлю тебя покривляться, милая. Ну. слышишь, улыбайся! - Он угрожающе поднял руку.

Лелли пыталась заслонить лицо руками. - Нет, - закричала она. - Нет, нет, нет!

В тот самый день, когда Дункан перечеркнул в календаре восьмой месяц своего пребывания на спутнике, с Каллисто сообщили, что скоро на станцию прибудет корабль. Через пару дней ему самому удалось связаться с кораблем, и оттуда подтвердили, что будут у него примерно через неделю. У него было такое ощущение, будто он пропустил пару стаканчиков. К приходу корабля нужно было кое-что сделать - проверить склады, пометить, какие запасы нуждаются в пополнении, привести в порядок конторские книги. Он с жаром принялся за работу, даже что-то напевал себе под нос и перестал придираться к Лелли. По ней невозможно было сказать, как она восприняла эту новость, но, собственно, чего же от нее можно было ожидать?..

Точно в указанное время корабль повис над станцией, медленно вырастая, слегка покачиваясь над посадочной площадкой. Двигатели еще не успели втянуть в себя пламя, а Дункан уже стучал кулаком по гладкой обшивке. Едва ему открыли дверь, как он кинулся обнимать незнакомых людей, будто встретил лучших друзей. Капитан принял его радушно, пригласил в свою каюту, угостил. Никого не удивляла болтовня и некоторая назойливость человека, истосковавшегося по обществу, - они всегда себя так вели, эти надсмотрщики отдаленных станций. Наоборот, удивился Дункан, когда капитан представил ему джентльмена, сидевшего у него в каюте.

- А у меня для вас приятный сюрприз. Познакомьтесь - доктор Уинт. Он поживет у вас немного, разделит ваше изгнание.

Дункан пожал протянутую руку.

- Доктор? . - проговорил он, изумленный.

- Не врач, доктор наук, геолог, - пояснил Алан Уинт.-Компания прислала меня сюда произвести геологическую разведку, хотя слово "геология" тут, пожалуй, не подходит. Примерно на год. Надеюсь, вы не возражаете?

Дункан, естественно, сказал, что будет только рад обществу. Знакомство состоялось.

Позже Дункан пригласил его в дом. Алан Уинт очень удивился, увидев Лелли; видимо, никто ему не сказал, что надзиратель живет на станции не один. Перебив Дункана, который начал было объяснять новому жильцу устройство купола, доктор Уинт спросил: - Вы не собираетесь представить меня своей жене?

Дункан так и сделал, не слишком, впрочем, любезно. Ему не понравилась нотка упрека в голосе Алана, не понравились ему и слова, с которыми тот обратился к Лелли, как если бы она была не паршивой марсишкой, а какой-нибудь леди с Земли. К тому же, несомненно, Алан не мог не заметить ссадину у нее на щеке, которую было отчетливо видно под румянами. Мысленно Дункан сразу отнес Алана Уинта к категории скользких, настырных типов - он таких недолюбливал, и ему оставалось только надеяться, что между ними не возникнет серьезных трений

Все зависит от того, с какой точки зрения посмотреть - кто первый заварил кашу. Случилось это примерно месяца через три. Но, несомненно, скандал назревал уже давно. И он разразился бы гораздо раньше, если бы работа доктора Уинтане требовала столь частых и длительных отлучек. Бомба взорвалась однажды вечером, когда Лелли, подняв глаза от книги, лежавшей у нее на коленях, спросила: - Что значит "эмансипация женщин"?

Алан начал объяснять. Он не успел еще докончить первой фразы, когда Дункан вмешался:

- Послушайте, кто просил вас забивать ей голову всякими идеями?

Алан пожал плечами и посмотрел на него в упор.

- Довольно глупый вопрос. Но уж коли на то пошло, почему бы ей не иметь в голове идей? Что в этом плохого?

- Вы знаете, что я имею в виду.

- Не понимаю людей, которые не могут прямо сказать, что они имеют в виду. Может быть, попробуете?

- Хорошо, попробую. Я имею в виду, что вы явились сюда со своими всякими штучками и учеными разговорами и с самого начала стали совать нос не в свои дела. И с самого начала стали лезть к ней со своими любезностями, как привыкли, должно быть, там, дома.

- Да, так. Я рад, что вы заметили это.

- И вы думаете, я не знаю - почему?

- Абсолютно уверен, что не знаете. У вас мысли работают только в одном направлении. И вы думаете, со свойственной вам узостью мышления, что я собираюсь отбить у вас вашу девушку, и вас это возмущает ровно на сумму в две тысячи триста шестьдесят фунтов. Но вы ошибаетесь-у меня относительно нее неттаких намерений.

Дункан несколько мгновений молчал в замешательстве, потом взорвался:

- Она моя жена! Пусть она и тупая марсишка, но мне она законная жена, и как я сказал, так и будет.

- Пусть Лелли марсианка, "марсишка", как вы ее называете, пусть она даже ваша жена, хоть и не похоже на то, но уж в любом случае она не тупая. К примеру, поглядите, как она быстро научилась читать, стоило кому-то только показать ей буквы. Никто не справился бы с этим так здорово, а ведь она даже языка как следует не знала.

- А вас никто и не просил ее учить. Ей читать совершенно не обязательно, она прекрасно обходилась и без книг.

- Именно так и рассуждали рабовладельцы в старые времена. Я рад, что хоть в этом смог ей помочь, если ни в чем другом.

- А зачем? Да все для того, чтобы она на вас смотрела с восхищением. Как же, учитель, великий человек!

- Я с ней разговариваю так, как разговаривал бы с любой женщиной где бы то ни было, только немного попроще, может быть, - ведь у нее не было возможности получить образование. А если она считает меня лучше вас - я не могу с ней не согласиться.

- Я покажу тебе, кто из нас лучше... - начал Дункан, но Алан прервал его.

- Вряд ли это нужно. Я, когда ехал сюда, уже предполагал, что вы никчемный человек, иначе вы не очутились бы на такой работе. А когда приехал, скоро понял, что вы, к тому же, еще и подонок. Вы думаете, я не заметил ее синяков и ссадины?.. Аскарида ты несчастная!