Притчи человечества - Виктор Лавский

Действительность

При дороге стоял ствол засохшего дерева. Ночью прошёл вор и испугался: он подумал, что это стоит, поджидая его, полицейский. Прошёл влюблённый юноша, и сердце его радостно забилось: он принял дерево за свою возлюбленную. Ребёнок, напуганный страшными сказками, увидев дерево, расплакался: он подумал, что это привидение. Но во всех случаях дерево было только деревом.

Мы видим мир таким, каковы мы сами.

Наслаждение и совершенство

В давние времена жил очень богатый человек, совершивший жертвоприношение, которое требовало, чтобы жертвовавший отдал всё, что имеет. Но этот человек не был искренен, — он хотел приобрести известность и славу совершившего такое жертвоприношение, пожертвовав предметами, потерявшими для него ценность, вроде старых, бесплодных и искалеченных коров.

У этого человека был сын, которого звали Начикетас. Мальчик видел, что его отец поступил неправильно, что он нарушил свой обет и должен погибнуть. В Индии отец и мать — живые боги, и дети в их присутствии не смеют без разрешения ни говорить, ни что-либо делать, но должны просто стоять. Поэтому мальчик приблизился к отцу и, не смея обратиться с прямым вопросом, спросил его:

— Кому ты отдашь меня? Жертвоприношение требует, чтобы всё было отдано.

Отец был очень огорчён вопросом и отвечал:

— Что ты говоришь, дитя? Разве отец может отдать своего собственного сына?

Мальчик повторил свой вопрос во второй и в третий раз, и отец, рассердившись, сказал наконец:

— Я отдам тебя Яме (богу Смерти).

И мальчик действительно отправился к Владыке Смерти. Но бога Ямы не было дома, и юноше пришлось три дня ждать у дверей Владыки Смерти. На третий день Яма вернулся.

— А, учёный человек, — сказал он, — ты ждал меня три дня, ничего не евши; ты — гость, достойный полного уважения. Добро пожаловать! Я очень сожалею, что не был дома. Но за это я вознагражу тебя. Проси у меня три вещи — по одной за день ожидания.

— Моя первая просьба, — сказал мальчик, — чтобы отец перестал на меня сердиться, был добр ко мне и узнал меня, когда ты разрешишь мне вернуться.

Яма обещал, что это будет исполнено.

Следующая просьба касалась разъяснения относительно жертвоприношения, которое переносило человека на небо.

Затем мальчик высказал третье желание: «Я в полном недоумении. Когда человек умирает, то одни говорят, что он после того существует, другие — что его больше нет. Я хочу получить ваши разъяснения по этой проблеме!»

Этот вопрос смутил Яму. Он был готов исполнить другие просьбы, но тут сказал: «Сами боги в древности затруднялись ответить на этот вопрос. Этот закон нелегко понять. Проси о чём-нибудь другом, не настаивай и освободи меня от необходимости исполнить эту просьбу». Но Начикетас был юношей решительным и сказал: «Ты говоришь, Владыка Смерти, что даже боги сомневались относительно этой проблемы и что нелегко понимать такие вещи. Но я не могу найти другого, подобного тебе, наставника, и никакая иная милость не заменит эту».

Тогда Яма сказал: «Проси сыновей, внуков, которые жили бы по сто лет; проси скота, слонов, лошадей, золота. Проси земного царства и какой хочешь долгой жизни. Или выбери другие милости, по-твоему, равные этим. Я могу дать тебе способность удовлетворить все твои желания. Проси даже о таких вещах, которые труднее всего получить в этом мире. Вот, посмотри на этих небесных девушек, на эту музыку, на эти колесницы, подобных которым не знают смертные; пусть они служат и тебе, о Начикетас, но не спрашивай меня о тайне смерти».

«Всё это, о Владыка Смерти, вещи преходящие, — сказал Начикетас. — Они истощают энергию органов чувств. Даже самая долгая жизнь коротка. Оставь у себя твоих лошадей, танцовщиц и музыкантов. Человека не может удовлетворить богатство. Разве мы сохраним наши богатства, когда взглянем тебе в лицо? Нет, мы живём лишь столько, сколько ты захочешь. Поэтому та милость, о которой я уже просил, единственная, которую я хочу получить от тебя».

Яме понравилась смелость мальчика, и он сказал: «Действительно, дитя моё, совершенство — одна вещь, а наслаждения — другая. Эти две вещи, имея различные результаты, определяют человека. Тот, кто выбирает совершенство, становится чистым; тот же, кто выбирает наслаждения, не достигает истинной цели. Совершенство и наслаждение сами предлагают себя человеку, и только мудрый исследует их и отличает одно от другого. Он выбирает совершенство как высшее пo-сравнению с наслаждением; но глупый выбирает наслаждение ради своего тела. Ты, Начикетас, обсудив природу вещей, которых так желают в этом мире, совершенно правильно отверг их». И затем Яма начал учить Начикетаса тайнам жизни и смерти.

Нужда отпала

Кришна собирался поужинать. Он отщипнул кусочек лепёшки и стал жевать, но вдруг вскочил и побежал к двери.

Рукмини, его жена, спросила: «Что ты делаешь, мой Господин? Куда ты идёшь? В чём спешка? Почему так внезапно?»

Кришна остановился в дверях, подождал мгновение и вернулся назад. Принял печальный вид, снова сел и начал есть.

Рукмини удивилась. Она сказала: «Теперь ты озадачил меня ещё сильнее. Почему ты вскочил так внезапно? Почему ты вернулся, зачем? Ты вскочил, будто в доме пожар. Я не вижу, чтобы что-нибудь случилось. И почему ты вернулся назад, если что-то случилось?»

Кришна ответил: «Было нечто. Один из моих приверженцев идёт по городу. Он поёт мою песню, играет на вине3, танцуя на улице, — но люди бросают в него камни, и кровь течёт у него со лба. Он совсем не реагирует, он абсолютно безмолвен, абсолютно сосредоточен, абсолютно беспомощен. Я был нужен, чтобы немедленно помочь ему».

И Рукмини спросила: «Тогда почему ты вернулся от двери, если был нужен так срочно?»

Кришна ответил: «Нужда отпала. В тот момент, когда я достиг двери, он взял в руки камень. Теперь он помогает себе сам. Моя помощь уже не нужна».

Обезьяна и Учитель

Когда-то в саду у учителя жила обезьяна. И поскольку обезьяны — любопытный народ, она стала интересоваться Учителем. Она видела, что Учитель сидит в молчании, ничего не делая, и потихоньку начала приближаться к нему. Чем занимается этот человек, было тайной. Конечно, для обезьяны самым таинственным явилось то, что кто-то сидит тихо, ничего не делая.

Постепенно обезьяна начала подбираться ближе к Учителю, чтобы наблюдать за ним. Чем ближе подходила, тем больше удивлялась. Не только сам человек молчал, но и пространство вокруг него было потрясающе тихим. Даже обезьяна смогла почувствовать вибрацию, когда подошла поближе.

Она полюбила этого человека, и наблюдать за ним стало одним из её любимых занятий. Всякий раз, когда у неё было время и Учитель сидел в саду, она подходила и садилась рядом с ним.

Однажды она спросила учителя: «Что ты делаешь? Пожалуйста, расскажи мне. Я предаюсь тебе, прими меня как ученика».

Учитель посмотрел на обезьяну, почувствовал величайшее сострадание к ней и сказал: «Я не делаю ничего. Ты тоже сможешь сделать это, ибо это — недеяние. Сиди тихо — весна придёт, и трава вырастет сама. Ты просто сиди и молчи. Когда наступит нужный момент, ты внезапно исполнишься необычайной радостью и покоем, и Богом. Тебе не нужно ничего делать. Всякое деяние в тебе — это возмущение. Оно создаёт рябь, создаёт волны. А когда твой ум в волнении, Бог не может войти. Бог входит, когда ум — спокойная поверхность, когда всё тихо и безветренно. Он входит через дверь безмолвия, но это возможно только в том случае, когда ты — неделатель. Итак, ты можешь сделать это, ты можешь попытаться?»

Обезьяна покачала головой. Она сказала: «Это невозможно. Я думала, что здесь есть нечто такое, что я могу сделать, но это — невозможно. Если бы ты сказал мне достать луну, я смогла бы принести её; если бы ты сказал мне передвинуть Гималаи, я смогла бы сделать это; если бы ты сказал мне повернуть вспять воды Ганга, я смогла бы сделать это — ведь известно, что в старые времена другие обезьяны делали это, например — Хануман. Я обезьяна, у меня есть запас сил, я тоже могу сделать это. Но сидеть тихо, ничего не делать — это невозможно. Это против моей природы, это сведёт меня с ума. Если Бог приходит через тишину, то тогда Бог — не для меня и я — не для Бога».

Последняя ступень

В Таиланде есть очень древний храм. В самом начале творения Бог разгневался на одного ангела. Ангел был обвинён в неповиновении, и это было так серьёзно, что Бог сбросил его на землю, и тот полетел жить невидимым змеем в этом храме.

В храме была башня с сотней ступеней, и каждый паломник, желающий войти в храм, должен был подняться в башню. Это было частью паломничества. И Бог сказал ангелу: «Ты будешь жить на первой ступени башни и подниматься всякий раз вместе с паломниками, которые будут приходить сюда». В Таиланде сознание делят на сто ступеней, — а змей мог подняться только до того уровня, на котором находилось сознание паломника. Если паломник достигал двадцатой ступени, то и змей мог следовать только до двадцатой. И Бог сказал ему: «Если ты трижды достигнешь последней ступени, то будешь освобождён от греха». Но только один раз змей смог подняться до последней ступени.