Грязные души - Анатолий Мотыхляев

Удар. Внезапный, сзади, ну кто так поступает. От удара в глазах заискрили искры. Я полетел через биллиардный стол, на миг потеряв сознание. В себя я пришел уже на полу. Передо мной стоял огромный детина и хитро улыбался. Он позволил мне встать на ноги. Выпрямившись, я понял, что еще не дотягиваю до этого верзилы.

– У-У-У.

– Вот, дерьмо.

Детина вытянул свои огромные ручищи, схватил меня за грудки. И швырнула через весь зал. Как мне стало обидно, ассоциировать себя с мешком зерна, что грузчики кидают в порту. Я ни когда не считал себя маленьким, но ноги мои слишком быстро оторвались от пола.

Пистолет, где мой пистолет? Как мне его не хватает. Амбал приближается, ну все, это конец!

Бабах, я вздрогнул. Громила застыл на месте. Разочарованный взгляд, как у бурого мишки. Пообещали гору сладостей, в итоге ни меда, ни радости. Словно столб, бугай плашмя грохнулся о пол, да так что стены содрогнулись. Не в силах удерживать более, из дрожащей руки Сэма выпал Смит-Вессон.

– Ну вот, сейчас я отведу тебя обратно в машину. Всё будет в порядке.

Чего я не ожидал, так это его. Выскочил как чёрт из табакерки. Тот самый альбинос, что я видел перед тем, как зайти в отель. Глаза на выпучку, обезумевший, принялся размахивать пушкой.

– Не дергайся гавнюк, не то я нашпигую тебя свинцом. Давай. Только попробуй. Ты не пройдёшь мимо меня.

– Спокойно, браток. Только не дёргайся. Всё в порядке, уходи, нет проблем.

Он все ближе и ближе теснился к выходу. Глаза бегают по сторонам.

– Только попробуй.

Альбинос сквозанул в дверной проем. Через пару секунд завелся восьмицилиндровый движок.

– Нет, у него наши бабки, лови его.

Ну вот теперь ещё догонялки начались.

Этот парень неплохо водит, но за моими плечами многолетний стаж в такси. Не люблю хвастать, но водить я умею, и делаю это хорошо.

Он попытался ускользнуть за хребтом. Дорога там виляет и делится на три части. А задумал мой оппонент следующее. Выбрав путь с более прямым и широким участком, он сделал ставку на скорость. Все-таки автомобиль помощнее, чем у меня, есть возможность оторваться.

Но вопреки этому я выбрал иначе. На развилке свернул на соседний путь. Слегка вверх и в сторону. Вижу его, хорошо идет, на опережение. Впереди холм, взмыв, колёса оторвались от земли.

Дорога ушла в сторону, уводит меня от преследуемого. Проехав еще пару сотню метров, свернул на обочину. Через ухабы, ямы, вздымая пыль, пустил машину наперерез. Мне повезло шоссе идет по дуге.

Ага, вот он, выжимает педаль. Упустить его не имею право. Парень меня заметил, летит, как безумный заяц. К сожалению, воришка не успевает.

Долбанул паршивца в бок. Родстер шестнадцатого года выбросило на обочину. Двери вдавило вовнутрь. Шофер сидит без сознания, голова повисла. По щеке течет кровь от разбитого стекла. Пара осколков застряла в виске.

Саквояж мирно отдыхает на заднем сиденье. Я просто забрал его и сел в автомобиль. Двинуться, с места вышло не сразу, бампер зацепился за колесо. Раскачав машину, сорвал её с места, бампер, клацая, упал на землю. Хватит на сегодня непыльной работы.

Интермеццо один

– Так я и втянулся в это. Только что был обычным таксистом и вот уже уважаемый мафиози.

– Тебя не напрягала необходимость убивать? У многих с этим есть проблемы, знаешь ли.

– Понимаешь, я не из тех, кто жаждет крови, не из тех, кому не хватает насилия и не любитель проблем. Но и совесть меня не мучает. Они нас хотели обхитрить, так что пришлось обхитрить их. Никаких сожалений, мне было абсолютно наплевать, судьба других меня не интересовала. Все говорили, что это просто бизнес и что семья должна держаться вместе. А ведь было время, когда я жил один, и на хрен ни кому не был нужен. Но внезапно все вдруг начали меня уважать. Каждый знает, что мы можем, но также легко можем и уничтожить. И каждый пытается тебя задобрить.

– А что на счет полиции? Ты просто так взял и ушёл с места, где было побоище? У тебя не было с этим проблем?

– Ты работаешь на полицию, тебе лучше знать. Ты знаешь, что мафия управляет всем городом. Семья Сальери имеет двадцать пять миллионов в год. В газетах только об этом и пишут, но никто ничего не замечает, если хочет остаться в живых. Мы отстёгиваем чинушам шесть кусков в месяц. Ваши боссы брали спиртное по оптовым ценам, да ещё рубили капусту, когда Сальери и Морелло подкидывали им халтурку. Дело закрыто за недостатком улик. Копы возили для нас даже грузы с выпивкой, думаю ты об этом уже наслышан.

– Так что на счёт двух твоих новых друзей?

– Ну, они отделались легче, чем ты думаешь. Сальери держит хорошего доктора для своих ребят. И не похоже, чтобы он часто задавал вопросы. Через пару недель они уже были здоровы и снова рассекали по улицам. Единственный, кто беспокоил нас, это был Морелло. Он хотел стать большой шишкой, а этого Сальери позволить не мог. Сальери не собирался быть второсортным боссом. Знаешь, человек становится доном из-за того что жаждет власти, и его не волнуют никакие законы, кроме собственных. Вот оно как, детектив. Он хочет быть сам по себе. Не зависеть ни от полиции, ни от властей, ни от кого. Вот почему человек становиться доном. Сальери и Морелло оба хотели заграбастать всё. Они продолжали наезды друг на друга. Но оба знали, что если всё выйдет из-под контроля, настанет ад. Большая разница между ними была в их методах. Я слышал маленькую историю о Морелло.

В центре города, где всегда оживленное движением, один деревенский простачок заглох перед перекрестком. Может быть, в его машине закончился бензин, быть может машина была на столько стара, что отказалась двигаться дальше. Никто не помнит всех подробностей. Все запомнили другое. Блестящий серый лимузин догнал простофилю на перекрестке.

От удара древний авто отскочил на пару метров. Из него долго никто не выходил. Из лимузина напротив, немедленно вышел пассажир и направился к своему обидчику. Человек выглядел очень респектабельно: Абсолютно белый костюм, белоснежный плащ и шляпа. Он стремительно отворил дверь у деревенской развалюхи, потянул за шиворот водителя.

– Мне, мне очень жаль, сэр. Я, я не хотел.

– Ты идиот! Понимаешь, что ты наделал. Ты понимаешь сколько стоит эта машина?

– Я, я ехал медленно, мистер Морелло. Не знаю ка…

– Ты что хочешь сказать?! Что я, врезался в твою машину?

– Х-х… Нет. Сэр, я, я просто, я хотел. Нет, сэр…

Морелло выбросил хук, потом еще один и еще. После второго удара у невезучего водителя пошла кровь, после третьего глаза закатились. Но и на этом мистер Морелло не успокоился, он схватил обидчика за шею. И принялся долбить лицом о капот разбитой машины.

– Ни один ублюдок не смеет стоять на моём пути.

Изумленные прохожие стояли с раскрытыми ртами. Шокированные происходящим, зеваки продолжали глазеть. А Морелло, выпустив пар, преспокойно вытер платком брызнувшие капельки крови. Беззаботно погрузил свою особу в лимузин, удалился восвояси.

– Сальери все уважали за деловые качества. Каждый знал, что его не нужно бояться, если делаешь то, что должен. Люди знали, что если им что-то нужно, то можно прийти к Сальери. Так Сальери заводил друзей. Часто помогал людям с разными проблемами и ожидал того же самого в ответ. Если кто-то переходил дорогу, он нарушал основное правило, и все знали, что за этим последует. Морелло же был просто подлый мерзавец, он строил свою власть на жестокости. Даже его друзья боялись. Большинство людей старались просто его избегать.

5. Сара

Однажды вечером после скучного дня я сидел один в баре и просто пил.

Бар был почти пуст, посетители постепенно расходились. И тишина, витавшая в этих стенах, давила на уши.

У меня теперь водились приличные денежки, и я начал их просаживать налево и направо. К тому же ещё пристрастился к выпивке. Пропуская стакан за стаканом в клубах табачного дыма, я сидел за стойкой и размышлял о жизни.

С уходом последнего клиента Луиджи подошёл ко мне и спросил, не окажу ли я ему услугу.

– Эй, Томми, – окликнул он меня, – ты ведь знаешь мою дочь?

Старый бармен указал на девушку в фартуке, протиравшую, сухой тряпкой разносы.

– Она милая девушка.

Бутылка показала дно после опрокинутой стопки.

– Ты должен гордиться ей.

Девушка была в самом деле хороша: Прекрасная стройная фигурка, аккуратно уложенные бурые волосы, в больших карих глазах можно утонуть. Румяные губки и тонкие черты лица, выражали её хрупкую, ранимую душу. Просто ангел.

– Спасибо, Томми. Она иногда помогает мне здесь за стойкой.

По-стариковски голос у Луиджи слегка попискивал. Несмотря на свой возраст и появившуюся сутулость, изо дня в день на нём была надета черная бабочка поверх белой сорочки, служившая ему рабочей униформой и визитной карточкой всю его долгую карьеру.