Под давлением - Фрэнк Герберт

– Хорошо. Вот видите, вы же можете, если приложите к делу мозги. А теперь расскажите, как расположены жилые каюты.

– Жилые каюты?

– Не уклоняйтесь от вопроса.

– Вот умник! Хорошо: капитанская на верхнем уровне с правого борта, сразу же за мастерской электрика. Первый офицер – по левому борту, за помещением для отдыха, служащим одновременно и лазаретом. Офицер по техобеспечению – по правому борту, под капитанской каютой, сразу же за складом оборудования. Офицер-электронщик – по левому борту, под каютой первого офицера, с тыльной стороны склада с продовольствием. Это место для меня. Пусть мне пробьют личную дверь на этот склад.

– Где находится камбуз?

– Это могу сказать точно. Он по левому борту, на нижнем уровне, вход через кают-компанию. Контрольный пульт состояния расфасованных продуктов находится напротив переборки, разделяющей камбуз и кают-компанию. Сами же эти два помещения, камбуз и кают-компания, размещены между комнатой отдыха и центральным постом.

– Что находится за жилыми помещениями?

– Механизмы индукционного движителя Палмера.

– Почему движитель индукционный?

– Потому что при максимальном давлении для этого класса подводных судов не должно быть слабых мест на корпусе, следовательно, в нем нет канала для вала винта.

– Сегодня ночью вы будете с помощью гипнофона изучать движитель. Учитесь действовать вслепую. Вот модель, которую надо проработать до послезавтра.

– О Боже!

– Назовите максимальное давление на корпус для «Хеллс Дайверов».

– 3100 фунтов на квадратный дюйм, что соответствует погружению на 7000 футов.

– За ответ – единица. Давление зависит от многих условий. В одном месте у вас будет все в порядке и на глубине в 7100 футов, но в другом – уже на 6900 футах все кончится катастрофой. Учитесь зависеть от аппаратуры статического давления. Теперь перейдем к составу атмосферы на судне. Что такое «вампир»?

– Небольшое устройство, которое во время глубинных погружений носится на запястье. Игла проникает в вену, и устройство докладывает, достаточно ли быстро идет поглощение СО2, чтобы вы не отключились. Еще «вампир» реагирует на уровень азота.

– Назовите минимальный уровень поглощения.

– Когда поглощение падает ниже 0,2 по СО2, вы впадаете в эйфорию. Если содержание СО2 достигает 4 % – начинаются неприятности. С азотом бывает по-разному. Обычно на подводных буксирах от него избавляются, снижая его уровень. Зато добавляют небольшие количества гелия.

– Что делают, чтобы организм работал, справлялся с высоким атмосферным давлением?

– Распыляют в вентиляционную систему углеродистую ангидразу. Это ускоряет поглощение и вывод СО2 в крови и препятствует образованию пузырьков.

– Тут вы ас. Вы знали об этом раньше?

– В моей системе дистанционного контроля за эмоциями «вампир» – очень важная составляющая.

– Естественно. Теперь, почему офицер-электронщик так важен?

– Связь с внешними контрольными двигателями кодируется волновыми импульсами. Если электронные системы откажут, когда буксир в погружении, он уже не подымется.

– Правильно. А теперь снова поглядим на чертежи.

– Только не это!

– Начнем с реактора. В подробностях.

– Чертовы «Дайверы»!..

Ночные сеансы гипнофонии накачивали в мозг Рэмси новые сведения: давление в корпусе, корпусный резонанс, корпус танка-баржи… система компенсации давления… магистральный канал… контроль за работой реактора… поиск и гидролокация… контроль за погружением… контроль клапанов… утечка реактора… гидроакустическая система автопилота… контроль атмосферы… автотаймер, модель IX… внешние и внутренние телекамеры, спецификации по обслуживанию… контроль гироскопа… дублирующий контроль… пластиковая баржа-танк, нефть… компоненты… игольчатые торпеды, системы внешнего захвата… складирование торпед… системы шифровки… системы… системы… системы…

Это было время, когда Рэмси чувствовал: его голова скоро лопнет.

3

Доктор Оберхаузен пришел к Рэмси на четвертый день подготовки. Помятая одежда делала его похожим на вытащенного из постели раввина. Он зашел тихо и уселся рядом с Рэмси, у которого на голове был учебный автомат с автоматической быстрой сменой слайдов.

Рэмси отнял плотно прилегающую к лицу маску аппарата от глаз и повернулся к Оберхаузену.

– А, верховный инквизитор.

– Вам здесь удобно, Джонни?

Слепые глаза глядели сквозь собеседника.

– Нет.

– И хорошо. Вы сюда не отдыхать прибыли.

Стул под доктором затрещал, когда тот переместил свое тело.

– Я прибыл по поводу Гарсии, офицера по техническому обеспечению в нашем экипаже.

– С ним что-то не так?

– Не так? Разве я сказал, будто что-то не так?

Рэмси снял свой слайдопроектор и уселся поудобней.

– Переходите к сути.

– Ах, нетерпение юности. У тебя есть досье на Гарсию?

– Вы же знаете, что есть.

– Достань его, пожалуйста, и прочти, что у тебя имеется.

Рэмси повернулся направо, взял папку с нижней полки кофейного столика и открыл ее. Фотография на внутренней стороне обложки представляла худощавого коротышку – около пяти футов семи дюймов. Латиноамериканская внешность, со смуглой кожей. Черные вьющиеся волосы. Сардоническая полуусмешка. Про таких говорят: в нем что-то от черта. Под фотографией заметка, сделанная почерком Рэмси: «Член команды по водному поло Истонского университета, выигравшей первенство. Увлекается гандболом».

– Читай мне, – сказал доктор.

Рэмси перевернул страницу и начал:

– Возраст – тридцать девять лет. Начинал с рядового состава. Бывший оператор ЭВМ. Лицензия радиолюбителя. Родился в Пуэрто Мадрин, Аргентина. Отец, Хозе Педро Гарсия и Агуинальдо, крупный скотовод, владелец ранчо. Мать умерла при родах, когда Гарсии было три года. Вероисповедание: католик. Носит на шее четки. Перед каждой операцией просит благословения у священника. Жена: Беатриса, тридцать один год.

– У тебя есть ее фотография?

– Нет.

– Жаль. Могу сказать, она довольно красива. Продолжай.

– Учился в Нью-Оксфорде. Это объясняет его британский акцент.

– Я весьма сожалел, когда Британские Острова были уничтожены, – сказал Оберхаузен. – Такая по-настоящему приятная культура. Солидная в своих основах. Нерушимая. Хотя это тоже признак слабости. Продолжай, пожалуйста.

– Играет на волынке, – прочел Рэмси. Он поглядел на доктора. – А вот это уже странно: латиноамериканец, а играет на волынке!

– Я не вижу в этом ничего плохого, Джонни. В некоторых случаях ничто так не успокаивает, как игра на волынке.

Рэмси поднял глаза горе.