Играть, чтобы жить. Книга 7. Исход - Дмитрий Рус

Неназываемый!

Пашка полз неестественно медленно, стремясь добраться до портала и волоча за собой многотонное тело Ауле. Многочисленные зубастые тени акулами вились вокруг, раз за разом атакуя призрачный щит, выставленный Главой Пантеона.

Замшевые сапоги Павшего скользили по каменным плитам, залитым кровью и бог весть чем еще. В подземелье явно случился групповой приступ медвежьей болезни.

Одной рукой Неназываемый удерживал Ауле, второй – отгораживался раскрытой ладонью от кошмаров бьющегося в хрустальном саркофаге Хроноса.

Спотыкаясь о разнообразный хлам и теряя равновесие в кровавой каше, я рванулся вперед. Копируя жест бога, выбросил руку вперед, сырой силой отталкивая жадные тени. Готовых заклинаний против неясных тварей не было, да и фиолетовый маркер внекатигорийного монстра намекал на слабую эффективность стандартной магии. Противостоять химерам приходилось вот так, грубо и очень неэкономно.

Тьма не знает милосердия. Черные искры секут призрачные силуэты, оттесняя чужие страхи по углам и взрывая голову приступом острой боли. Сердце испуганно пропускает удар. Чистый рефлекс – уж слишком эта боль похожа на ТУ САМУЮ, из реала.

Зло скалюсь, мысленно демонстрирую мирозданию фак. Хрен вам по всей морде! Я теперь не безвольная фигура, а игрок! У меня первый юношеский разряд по игре в реальность, на уровне сложности «найтмаре». Без контрольных точек и сохранений! Только протяни лапу, чтобы передвинуть меня на другую клетку, – мигом получишь шахматной доской по наивной башне!

Ухватился за ворот Ауле, рванул и чуть не вывернул из сустава собственную руку. Я словно трактор, пытающийся вытянуть завязший в грязи танк и дурной мощью рвущий себя пополам.

– Пашка, помогай! – хриплю сквозь зубы, смаргивая плывущие перед глазами разноцветные круги.

Однако Павший уже отключился. Он явно держался даже не на морально-волевых, а скорее на исчерпанном до дна резерве чудес. Тело бога до сих пор пыталось исполнить последний приказ. Пальцы крошили камень, стремясь дотащить божественный тандем до выкрашенной черно-желтыми полосами портальной площадки.

Ауле негромко стонал, но в себя не приходил. На широкой бычьей шее с сумасшедшей скоростью трепыхалась голубая жилка.

Я закусил губу от бессилия. Двоих за раз мне не вытащить, нет в мире материала тяжелее, чем божественная плоть. А вцепились они друг в друга знатно, силу, что ли, в связке черпают?

Что делать?! Отрубить Пашке кисть? Она-то вырастет… потом… наверное… Но что-то мне сцыкотно… Я и так весь в косяках, словно в астральных метках. Макарию развоплотил, пантеон Равновесия создал практически своими руками, призвал в качестве богини очередной геморрой – светлую эльфийку со взглядом горящим.

Проснется Неназываемый с перекосом в свою темную ипостась, оттеснит в сторону родного Пашку да поставит на место зарвавшегося Первожреца. Нашкодившего ребенка в угол, минут на десять. А мне – «эцых с гвозями» лет на двести…

Размышления прервала могучая лапа Умки, ухватившая коренастого Ауле за шиворот. Рывок – и лишь клок божественной рубахи остался в кулаке тролля. Угу, а ты думал – зря, что ли, на всех современных бронежилетах есть петля для эвакуации? Вот за что тащить этого Отца Всех Гномов? За выдающийся шнобель?!

Умка, раздраженно ворчащий, словно трактор на холостом ходу, отмахнулся дубиной от наседающих теней. Тьма на мгновенье засверкала разноцветными искрами – черные, зеленые, алые. Благословения богов: Неназываемого, Макарии, Ауле…

Тролль сделал шаг вперед. Каменной прочности пальцы вцепились в пояса богов. Крякнув от натуги и явственно хрустнув спиной, Умка оторвал тела от земли и, покачиваясь, тяжело зашагал к портальной площадке.

Я невольно ухмыльнулся – прямо бабка с ведрами.

И тут же ахнул от резкого прострела боли в многострадальной голове. Обернулся и застыл парализованной от ужаса статуей. На расстоянии считаных сантиметров от моего лица переливалась зыбкими контурами потусторонняя химера с бездонными провалами пустых глазниц. Тварь сверлила мне разум, выковыривая наружу застарелые страхи.

Запульсировала знакомыми приступами боль, рука рефлекторно потянулась к блистеру с таблетками. Потянулась и замерла, отказываясь подчиняться и на глазах покрываясь синюшными буграми взбунтовавшейся плоти.

Я крепко зажмурился, стиснул зубы и рывком встряхнул давшую слабину душу!

Это морок! Страшилки для слабаков! Я бессмертен и неуязвим к болезням! Мое тело, измученное возрастом и экологией, уже давно прикопали в сырой земле! А здесь я – Первый после Павшего, и не призрачным тварям из чужих снов меня пугать! Сгинь, убожище!

Щедро зачерпнув ласковой и бархатной Тьмы, я укутался в нее, словно в материнский кокон. Краски потускнели, звуки стали глуше, однако наведенные кошмары потеряли остроту и сместились на второй план. Мышцы еще подергивались, судороги сотрясали тело, но двигаться я уже мог.

Позади тоскливо и безнадежно выл Умка.

– Бомбочка… Я каменею… Прости, не увидеть мне наших деток…

Тролль застыл в неестественной позе, поддавшись первородному страху своей расы – истовому ужасу превращения в камень.

– Умка, отставить! Борись, это всего лишь давление на разум! Морок!

Я зачерпнул остатки Тьмы – внутренний сосуд опустошался с невероятной скоростью – противиться давлению кошмаров древнего бога было очень не просто. Энергия списывалась по самому разорительному тарифу.

Метнул живительные брызги в тушу альбиноса.

Тролль вздрогнул, в глазах на мгновение мелькнул разум.

Я тут же заорал, привлекая к себе внимание и забивая скромные мощности его входящих информационных каналов.

– Умка! Умка, твою мать! Ты… тебя… тебя как Бомба наедине называет?!

Тролль наморщился, лоб пересекла единственная складка. Повернул ко мне голову, с трудом шевельнул губами.

– Кар… Карлсончик… И еще – Винни-Пухом… Я все спросить хотел – это кто? Она смеется, не говорит…

Я пятился к порталу, не решаясь подставлять тварям спину, и забалтывал разум друга.

– Я расскажу! Обязательно расскажу! Тащи свою поклажу в арку, сейчас выскочим и за рюмкой чая – как на духу! Ну же, шевели батонами! Господи, какой же ты медленный, как каток…

Хронос вздрогнул в своем саркофаге, чуть поменял позу. Едва подсохшие раны вновь заблестели темной влагой. Древний бог раздраженно поморщился.

Время явно скакнуло. Желудок прыгнул к горлу, словно самолет попал в бесконечную воздушную яму. Ноги вязли в пространстве, в ушах звенело, окружающие нас химеры бились о хлипкий Щит Тьмы.

– Скорей-скорей! – только и мог я беззвучно шевелить прокушенными губами. Эльфийские зубы остры, как осколки алмазов, что далеко не всегда идет на пользу.

Из глубины подземелья доносилась заполошная стрельба. Видать, вскипела-таки нежная электроника дроидов, не выдержав запредельного давления древнего бога. Звенело битое стекло, что-то глухо взрывалось и трещало электрическими разрядами. Хана нашим складам и винным кладовым…

– Я сам… – раздался позади едва слышный хрип.

Пашка!

Не выдержав, обернулся, и тут же бросился на помощь к шатающемуся от слабости Главе Пантеона. Вот теперь на своих двоих – обязательно уйдем!

Нырнул под руку бога, подставляя ему плечи для опоры. Пашка повернул ко мне пепельно-серое лицо и слабо улыбнулся.

– А, мой Первожрец… Ты, как всегда, в центре событий. Надо признать – это была хреновая идея упрятать нас в этом скотомогильнике. Хронос ревнив – как дюжина старых дев.

– Ну извини, – жизнерадостно оскалился я в ответ и сплюнул хрустевшую на зубах кровь. – В следующий раз отволоку тебя в женское общежитие, там всяко веселей.

Павший вымученно улыбнулся. Затем серьезно произнес:

– Я рад тебя видеть…

Облизнув разлохмаченные собственными зубами губы, я кивнул.

– Будем жить!

Разглядев, что Умка уже начал продавливать своей тушей мыльный полог портала, предупредил:

– Арка. Ныряем?

За спиной что-то неразборчиво пробурчал во сне Хронос. Однако Неназываемый услышал.

Обернулся и, сузив глаза, прошептал:

– Я еще вернусь!..

Хлопок перехода. На мгновение зрение гаснет, а разум привычно мутнеет. Сказывается разница в атмосферном давлении. А может, это реакция организма на молекулярную разборку в одной точке и повторную сборку в другой? Кто знает, как выкрутилась реальность Друмира, реализуя хотелки геймдизайнеров…

Не понял? Вместо сочных красок заката нас встретила глубокая ночь, щедро подсвеченная огнями десятков костров и многочисленных факелов.

– Милый! – Вынырнувшая из темноты Йаванна бросилась к лежащему ничком Ауле.

– Дорогой! – От одного из костров к нам метнулась округлая фигура Бомбы.