Наблюдатель (ЛП) - Пирс Р. К.

В рюкзаке также был плед, хотя толстовка вполне сносно защищала меня от холода, фонарик, компас и большая бутылка воды. Я даже упаковала сэндвичи, хотя и не планировал остаться здесь больше чем на пару часов. В лесу из стеблей легко заблудится, и я предпочитала рискнуть встретиться с Наблюдателем, чем умереть с голоду.

Мой мобильный здесь бесполезен, так как связь полностью отсутствует, поэтому я кладу его в рюкзак и достаю компас.

Если заблужусь, то просто пойду на северо-запад, который судя по компасу находится за моей спиной. Так найти выход не должно стать проблемой.

По крайнем мере, в теории. Возможно, есть более простые способы найти обратную дорогу, но этот показался мне логичным.

Я хихикаю, вспомнив уроки географии и мое первое знакомство с компасом на лекции мистера Уинстона. О, если бы он видел меня сейчас, возможно, гордился бы мной.

Или, возможно, он бы сказал отказаться от этого безумного плана и вернуться домой, как хорошая девочка. Я сомневаюсь, что он поддержал бы идею подразнить обитающее здесь зло.

Я отмахиваюсь от этих мыслей, застегиваю рюкзак и закидываю его на плечо. Я слишком далеко зашла, чтобы останавливаться. Нужно закончить начатое. В конце концов, мне нужно предоставить доказательство людям, чтобы помочь им.

Уже два часа дня, и солнце не в зените, Эбигейл на встрече с парнем, который ей нравится, а я сказала тете и дяде, что хочу погулять по городу.

У меня есть несколько часов, чтобы побродить здесь, не вызвав подозрения. Нужно вернуться до темноты. Этого времени должно хватить, чтобы исследовать большую часть поля.

Или, по крайней мере, какую-нибудь его часть.

Я ведь понятия не имею, насколько огромно это поле. Вероятнее, оно намного больше, чем я ожидаю.

— Мне будет что рассказать о кукурузных полях и путешествии с помощью компаса, — бормочу я. Я не была бы собой, если бы не пыталась рассуждать и искать логику в каждой ситуации. Мне нравится быть рациональной, и это мое благословение и проклятие.

Но иногда нужно брать быка за рога и нырнуть с головой в ситуацию. Именно это я планирую сделать.

Глубоко вздохнув и бросив взгляд на машину, будто вижу ее в последний раз, я делаю шаг в зеленую стену из кукурузы.

Требуется всего секунда, чтобы простор остался позади меня. Мое сердцебиение резко учащается, когда чувствую подступающую клаустрофобию. Я делаю глубокие медленные вдохи, чтобы успокоить себя. Вспоминаю жизнь в большом городе, высокую плотность населения, поездки на метро в час пик и гигантские здания, загораживающие небо.

— Не слишком отличается, — успокаиваю себя я. — Стебли, как небоскребы. С тобой все будет в порядке.

Несмотря на то, что это не одно и тоже, мысли о доме расслабляют меня, и я продолжаю идти. Сосредотачиваюсь на своих шагах, считая их количество, прислушиваюсь к шелесту листьев, касающихся моих рук, и медленно мой пульс возвращается к нормальной частоте.

В отличие от фермы, где сверчки гудят и днем и ночью, здесь устрашающе тихо. Как будто на тебе наушники, и музыка, которую ты слушаешь, внезапно умолкла. Или как закрыться в машине на пустой парковке после долгого рабочего дня, и остаться на несколько минут в тишине, прежде чем поехать домой.

Казалось, каждый звук был удален из окружения, кроме моего дыхания и шелеста листьев. Когда я останавливаюсь и задерживаю дыхание, то не слышу ничего кроме стука крови в ушах.

«Прямо, как фильме ужасов».

Я улыбаюсь этой мысли.

Несмотря на обстоятельства, эта тишина кажется мирной — слишком спокойной, для того чтобы быть похожей на историю фильма ужасов. Все-таки было излишним брать с собой нож и электрошокер, так как, похоже, я была единственным существом, которое имеет здесь пульс.

— Не забегай вперед, Касс, — бормочу я, и звук моего голоса разбавляет молчаливое разнообразие вокруг. Успокаивающе слышать, что-то знакомое. Кроме того, тут не было никого, кто мог бы подслушать и осудить меня за разговор с самой собой. — Как будто кто-то посмел бы меня осудить, находясь рядом со мной на этом кукурузном поле.

После нескольких минут ходьбы, стебли кукурузы из хаотично-растущих то тут, то там, вытягиваются в ровные шеренги с одинаковым расстоянием между рядами. Стало намного проще ориентироваться и идти просто между рядами. Все выглядит так, как я и представляла себе кукурузное поле: бесчисленные ряды восьмифутовых стеблей кукурузы, у которым не видно конца.

Это поле оказалось намного больше, чем я ожидала. Очень жаль, что фермеры перестали собирать урожай. Так много еды пропадало зря. Колд-Спрингс мог продать его и, наконец-то, позволить себе установить вышки сотовой связи или что-то еще. Даже такому провинциальному городку не помешает что-то новое.

Я продолжаю идти в течении нескольких минут, прежде чем повернуть направо и протиснувшись сквозь несколько рядов кукурузы, пойти по другому ряду. Я сворачиваю еще раз направо, иду какое-то время, сворачиваю налево и довольно быстро понимаю, что безнадежно заблудилась.

Вид не меняется независимо от того, в какую сторону я смотрю, и я начинаю чувствовать подступающую тревожность. Поднимаю голову и смотрю на небо, чтобы хоть немного успокоить нервы.

Когда я планировала эту вылазку, то подумала обо всем, даже о маловероятном, но никак не ожидала приступа клаустрофобии. Ранее я никогда не чувствовала себя настолько в ловушке. Это оказалось еще одним препятствием в моей неидеальном плане. Я остановилась на одну минуту, чтобы перевести дыхание и немного успокоится.

— Черт возьми, — шиплю я, продолжая идти. Я не уверена, сколько еще смогу двигаться вперед, прежде чем повернуть обратно. Последнее, что мне нужно, это паническая атака в глуши, если я не смогу убедить себя, что не в ловушке, и мне ничего не угрожает.

Кто знал, что можно ощущать себя в ловушке на таком открытом пространстве?

Я все же продолжаю идти, ожидая найти хоть какие-то признаки чего-то необычного. Сейчас эта затея выглядела одним сплошным разочарованием. Я не слышала и не видела ничего странного, и чем дальше я иду, тем больше убеждаюсь в том, что это просто кукурузное поле и никакого Наблюдателя здесь нет. Даже намека на его существование.

Взглянув вверх, я замечаю, что солнце опустилось ниже в небе, и это означает, что я иду довольно долго. Хотя мне казалось, что не больше получаса, но резкая разница в положении солнца, говорит об обратном. Из любопытства, я скидываю с плеча рюкзак и роюсь в нем в поисках телефона.

У меня отвисла челюсть, когда я поняла, что прошло два часа.

— Что за… — Я замолкаю, недоверчиво пялясь на экран. — Два часа?

Я понимаю, что хожу уже какое-то время, но чтобы так долго? Это кажется невероятным. Я бы устала и организм потребовал бы перерыва. Мой разум лихорадочно соображает, пытаясь вспомнить количество поворотов, которые я сделала по дороге.

Я даже не могу предположить сколько рядов кукурузы прошла. Сотни? Тысячи? Я помню лишь хаотичную смесь зеленого и коричневого.

Если я уже два часа иду в одном направлении, то самое время повернуть обратно. Четыре часа это достаточно много, чтобы тетя с дядей начали беспокоиться.

Станут ли они искать меня?

Пошлют поисковый отряд?

Я тяжело сглатываю и бросаю телефон обратно в сумку, доставая компас из кармана. И могу сказать только одно — на этом поле точно нет призраков или приведений. Причина, по которой фермеры пропали, точно не здесь, иначе я бы уже наткнулась на это.

«Или оно на меня».

Я держу компас на ладони, ожидая мгновения, пока стрелка остановится. Как только я определю, где северо-запад, то начну долгую прогулку к своей машине и вернусь на ферму прежде, чем кто-нибудь успеет забеспокоиться.

Возможно, я даже наберусь смелости и расскажу им о своем приключении, но сначала хотела бы получить больше доказательств, чтобы рассеять миф о Наблюдателе. Одна поездка в поле ничего не доказывает. Он все еще может быть где-то там.

Я жду, не отрывая глаз от компаса в руке, но стрелка не собирается останавливаться. Она продолжает медленно двигаться по кругу, словно секундная стрелка часов.