Рассказы - Анна Тьма

— Был, — сказал седоусый ублюдок, кромсая моё тело ещё глубже. — И сплыл.

Готово! Трансформация завершена!

Я рассмеялся. Сначала тихо и зловеще, так, чтобы отступили Дангах и учёный, а потом всё громче и громче! Зловещий, леденящий душу, фирменный смех Призрака. Дождавшись, пока смущённые, ничего не понимающий люди постепенно начнут гадать, к чему бы этот дьявольский смех и не двинулся ли этот Призрак головой, я резко натянул «Струны», швырнул в атаку весь арсенал «Игл», развернув «Плеть» оборвал все щупы разом. Что-то мелкое выскользнуло из портала, но я не успел заметить куда оно шмыгнуло, да и не до того было. Сбивая ударами «Плети» края Разрыва, я выпустил слитые воедино «Плазму» и «Лучи». Мощнейший удар сократил края разрыва до белой нити. Добавив «Плетью», я запечатал Разрыв.

В руку послушно скользнула капсула «Хроноса». Из моего тела всё ещё торчали обрывки щупов. «Хроносом» я ударил уже по себе.

Последнее, что я видел, был вогнутый зеркальный стакан «Хроноса», поглотивший меня…

Сердце колотилось где-то в горле, градом катил холодный пот, меня всего колотило крупой дрожью. Раскалывалась голова, зверски болело всё тело.

Дрожащими руками я отключил антенну Призраков. В моей руке стальная игла стала прозрачной и втянулась под кожу. Закрыв ноут, я отставил его в сторону. С третей попытки содрал с головы обруч. Браслеты снимать сил не было. Перед глазами плыло.

Кто-то снял с моих запястий браслеты и сунул в руки стакан с чем-то холодным. Я залпом выпил и только тогда посмотрел на брата. Шон понимающе усмехался. Брат знает и понимает больше, чем говорит. Хотя, едва ли он знает, чем на самом деле я занимаюсь. Шон покачал головой и в полголоса сказал:

— Надо быть осторожней. Тебя что, никто не страховал?

— Сегодня я страховал. И попал, — шёпотом ответил я.

Брат хотел спросить что-то ещё, но его прервал пронзительный телефонный звонок. «Что ожидает нас, друг, на пороге ада?!» — вопрошал солист из динамика сотового. Апокалипсис…

— Привет, Ван, — главное спокойно.

— Ты жив?! — донельзя взволнованный голос.

— Нет, я умер и с тобой говорит мой труп! Жив я, жив, не кипятись.

— Слава богам… — выдохнул напарник и заорал так, что я отставил трубку подальше от уха: — ДЕБИЛ!!! («Совершен согласен!» — крякнул Шон и тут же погрозил мне увесистым кулаком. А я что, а я ничего, разлетались тут всякие молнии…). КАКОГО ХРЕНА ТЫ ВЫТВОРЯЕШЬ?!

— Ван, не ори…

— «Не ори»?!

— Ван…

— Да я бы тебе башку ещё открутил!!!

— Ван…

— Как ты вообще посмел так себя подставить, идиот?!

— Потому что я мог это сделать!

— Ты… ты… ты… — друг задохнулся от возмущения. — А ты подумал, что в тот момент СО МНОЙ было?! Ты ОБО МНЕ подумал?!

— Я не мог подставить под удар ТЕБЯ, Ван!!! А себя — мог! Для меня почти не было риска, а ты… — я не закончил, но этого и не требовалось. — Я только о тебе в тот момент и подумал, придурок. А про всё остальное — забыл.

— Скорее «забил», — проворчал Апокалипсис. Помолчал, тяжело вздохнул: — Я тебе уже говорил, что ты — дебил, Ирдес?

— И не раз, — хмыкнул я. — Только когда я — дебил, ты — придурок.

— В следующий раз, когда я совершу ошибку…

— …я опять влезу, и ты потом будешь на меня орать, — закончил я.

Ван нервно рассмеялся. Кажется, буря миновала.

— Чёрт с тобой, дурак безголовый. Будет звонить Рысь, передай от меня, что она стерва.

— Лучше ты сам ей это скажи, — я зевнул. — Я спать хочу. Заслужил я хоть пару часов сна?

— Да хоть пару суток. Отбой, Ирдес.

— Отбой, Ван.

Я лёг, поставив на сотовый автоответчик, который сообщал звонящим, что «абонент временно умер». В голове крутились обрывки прошедших событий.

То, что мы делали сегодня, только одна из наших прямых обязанностей. Защита мира от внешних угроз. Веселее бывает убирать внутренние угрозы.

Я бы действительно не попался, возьми они меня даже в «силки» — моё физическое тело, источник сигнала двигался со скоростью полторы тысячи километров в час. Это невозможно отследить, уж я-то знаю. А мысли Призраки приучены держать под жёстким контролем, так что даже случайно никто из нас не назовёт другого по имени и даже мельком не подумает ни о чём личном.

Надо же — Дангах! Эти люди совсем разума лишились. Они бы ещё Дасгаха пригласили и устроили кровавое жертвоприношение для вызова демона! И всё-таки… почему щупы были по ту сторону разрыва, а не по эту? И что это за дрянь проскользнула мимо меня? Что-то с этим Разрывом нечисто… Вот только что?..

…Вскочив в холодном поту, я не сразу осознал, где нахожусь, всё ещё пытаясь отбиться от монстра из сна и чувствуя липкий тёмный страх. Бросил короткий взгляд в иллюминатор — самолёт заходил на посадку. Я припомнил свой кошмар. В голове как всегда всё перемешалось в невообразимую кашу. Снилась сегодняшняя атака, только почему-то Ван вдруг оказался Дангахом который открывал путь, а потом и вовсе превратился в Дасгаха и пытался принести меня в жертву на алтаре. Встряхнувшись, я выбросил из головы остатки сна. Порядок в мыслях наступает только во время рейдов. В остальное время — полнейший бардак!

Что ни говори, а я не мог забыть тот дурацкий разговор о расовой принадлежности. И таскаясь за родителями по аэропорту, я не мог перестать думать о словах друга. Честного говоря, я считал, что Ван — человек. Ну, много в нём человеческого. Наглый, беспринципный, бесцеремонный. С другой стороны, много не человеческого… Да и какой нормальный… представитель любой расы, будет жить в Свободном Городе? Может Ван действительно орк? Слегка обдумав эту мысль, я её отбросил. Не может быть. Или может?

— Малыш… — мамина ласковая тонкая ладонь слегка сжала моё плечо. — Ты не рад человеческим землям?

— Рад, мамуль, — я вымучено улыбнулся. — Просто не выспался.

А вдруг Ван — гном?! А что — вполне возможно. Начиная от имени, заканчивая замашками — почти подходит. Но только «почти».

— Только не выспался? — мама коснулась моего лба, убирая в сторону чёлку. — Я слышала, как ты ругался с другом по телефону, — да уж, ванов ор бы даже глухой услышал. — Может, тебя что-то тревожит?

— Да нет, мам… — я вздохнул, слегка отстранился. — Просто Ван подкинул мне информацию к размышлению. Вот я и размышляю. Не волнуйся, всё нормально.

— И что же это такое великое и жуткое, что ты даже не смотришь в окно?

— Дела команды, мам. Не хочу говорить, это не только меня касается. Не волнуйся.

Мать смерила меня внимательным взглядом, но больше не спрашивала.

А может… может Апокалипсис — тёмный?! Не просто тёмный — а тёмный изгой?! Или сын тёмного, которого в своё время сослали в этот неприветливый край?! Как я об этом сразу не подумал!