Хана драконьему факультету - Орлова Тальяна

Постепенно все замолкали, а самодовольная улыбка госпожи Дикран становилась все шире. Не просто так их род считался самым влиятельным – они на каждый довод имели сотню нерушимых аргументов. Заодно это был и самый многочисленный род – Дикранов из разных ветвей династии можно было легко угадать по растущей радости на лицах. Они предоставляли слово главе первого дома, но готовы были вцепиться в глотки неразумных оппонентов, которые не прислушаются к Седату.

Я и волновалась, и тихо радовалась, и беспокоилась, как бы Дикраны меня не упустили, и оттого у меня все мысли в голове перемешались. Я все же заняла место с самого края ряда и схватилась за голову, чтобы попытаться сосредоточиться. Кажется, все в порядке – и все по очереди смиряются с тем, что именно Дикраны заполучат такую невестку. К тому же именно с их семейством я уже знакома, то есть мне будет намного проще адаптироваться. Второй шаг пройден, дело сделано, проблемы решены, и теперь я могу продолжать жить, учиться и встречаться с любимым человеком.

Из-за всей этой мешанины в разуме я пропустила одну очень важную деталь, а когда она вновь пронеслась мимо, напряглась и снова принялась вслушиваться в каждый звук. От осознания начало морозить, и некоторое время я не могла поверить, что все правильно понимаю.

Глава рода Дикранов, который еще секунду назад меня так рьяно защищал, сбавил тон и ответил на последний прозвучавший вопрос:

– Конечно, мы обязуемся взять угрозу под контроль. Если сама Кларисса производит впечатление добродушной и беззлобной девушки, то никто не может гарантировать того же в отношении ее потомства. Успокойте нервы, господин Нинкран! В нашем роду несколько ветвей. Понятное дело, о первом доме и речи не идет – мой сын женится на чистокровной эйре, как и положено. И Кларисса не будет обзаводиться детьми, пока мы не убедимся, что это безопасно!

Я поежилась. Теперь меня обсуждали как племенную свиноматку. Но еще хуже было продолжение:

– У нас уже есть прекрасный кандидат – своему брату я верю как себе. И он обладает немыслимым опытом в магии, потому будьте уверены, что ничего без контроля не произойдет. Это вам не молодая горячая кровь, мой любимый брат – вдовец, много лет занимающий ответственный пост ректора академии. Он умеет держать себя в руках и уж точно обладает достаточно холодной головой, чтобы не допустить катастрофы! Да и между ними давно сложились теплые отношения, зачем нам мешать уже состоявшейся паре быть вместе?

Я медленно повернула голову и уставилась на ректора. Он тоже посмотрел на меня – и в его взгляде я не прочитала удивления. Именно об этом он и пытался меня предупредить еще в своем кабинете – уже знал исход сегодняшней встречи. Он сможет контролировать, чтобы я не родила детей. И уж точно у него достаточно твердая рука, чтобы прихлопнуть меня, если пророчество все же начнет сбываться. А Сату… Сату надо продолжать род, как первому наследнику первого дома… Да и Сат молод, не так опытен, Сат скорее бросится защищать меня, как уже поступал, чем примется защищать мир от меня. Я моргала, закусывала губу, но никак не могла проснуться от этого кошмара.

Последний вопрос был решен еще быстрее, чем предыдущий. Эйры уже расходились, когда я подлетела к ректору и потребовала объяснений коротким вопросом:

– Что?!

– Потише, Кларисса, – он ответил тихо. – Другого решения все равно не было. Это максимум, чего вообще можно было добиться. И намного лучше, чем твоя смерть, не правда ли? К тебе приписали наблюдателя на всю оставшуюся жизнь под предлогом брака по взаимному согласию. Роль сыграла и моя старая шутка про наши отношения, но вряд ли тебе сейчас было бы проще, если бы тебя приписали к незнакомому Дикрану из младших домов. Так что не ори и изображай мою невесту. Или пойди и утопись сама – тогда твой вопрос в наших кругах навсегда будет закрыт.

– Но… – я разводила руками, потом обнимала себя, и ничего не помогало успокоиться. – Я теперь ваша невеста? Что за абсурд?! А как же Сат? Ведь мы с ним любим друг друга!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я пробежала взглядом по залу, но Сата там уже не обнаружила – все эйры покинули здание совета, оставив нас наедине.

– Переживете, – жестоко отрезал ректор. – Я не говорю, что это будет просто, но больше не жди от него взаимности – эйр никогда не возьмет то, что принадлежит другому эйру.

– Да о чем вы мелете?! – я закричала в полный голос, а до меня дошла еще одна бредовая деталь общей картины: – Я даже имени вашего не знаю! Какой вы мне жених?

Если уж начистоту, то и он моего настоящего имени не знает. Так ему и надо! Но ректор становился все мрачнее:

– О, а я тут, получается, в восторге. Но мне хватает ума понять, что этот вариант и был самым очевидным, если мы собирались спасти всех. Кстати, меня зовут Нарат Дикран. Приятно познакомиться. И заткнись уже, Кларисса. Я сам жалею, что столько сил потратил на твою защиту, потому и стал самым очевидным кандидатом.

Мне стало неловко – ведь он в самом деле воевал за меня, начиная с самого восстания магов в академии. Хотя вовсе не был обязан, а поначалу вообще прямым текстом заявлял, что собирался меня прикончить. Но как же жаль прощаться с мечтой о взаимной любви на всю жизнь:

– Но… я не хочу замуж… Теперь уже вообще ни за кого не хочу.

– Посмотрим, как дело пойдет. Думаю, что пару лет точно можно будет называть тебя моей невестой – это гарантирует тебе неприкосновенность и отсутствие лишнего интереса со стороны совета эйров. Радуйся. Я же, видишь, радуюсь. У меня дочь с тобой одного возраста – вот как ей расскажем, так втроем радоваться начнем. Замок бы выдержал. Кстати, вам с Сатом лучше не общаться – вам же самим будет проще. Мы уже обсуждаем его досрочную сдачу экзаменов и получение диплома, это займет немного времени.

Я постаралась унять внутреннюю бурю, но она вновь подскочила к горлу, когда на выходе я увидела Сата и его родителей. Неконтролируемо понеслась к нему, но он выступил наперерез. Вероятно, не хотел, чтобы остальные слышали наш разговор – вполне возможно, что самый последний:

– Не поднимай голос, Лорка. Я сам до сих пор в ужасе, но нам с тобой придется друг другу помочь сохранять спокойствие.

– Как ты такое допустил? – я по просьбе приглушила тон, отчего прозвучало змеиным шипением.

Он смотрел мне в глаза несколько секунд, лишь затем медленно произнес:

– Когда стоит вопрос о твоей безопасности, я не способен думать. Вначале мне тоже казалось, что все получится. А теперь мне больнее, чем было после ранения. Но я молод и слишком сильно тебя люблю – я не могу гарантировать, что буду способен на адекватные решения. Драконы тебя боятся, Лорка, хотя всеми силами изображают дружелюбие. И такой вариант оказался единственно возможным. Я стараюсь успокоиться хотя бы тем, что дядя тебя не обидит.

– Очнись, Сат! Он уже меня обидел! Ректор запер меня в зверинце, когда узнал, кто я, и был готов убить!

– Мне нечего добавить, Лорка. Просто нечего. Но он защищал тебя, приносил на советы кучу аргументов в твою защиту, то есть приложил все усилия для того, чтобы сделать нас с тобой счастливыми. Он ради меня старался – не ради тебя, и тоже не предполагал, что именно так вопрос повернется. Но вся его помощь вылилась в единственную возможность утихомирить панику. Хотел бы я жить в другом мире, а не в этом, где даже страхи стереотипны.

Я злилась на него – из-за его бессилия, которое он всегда умел преодолевать. Сат будто стал выглядеть старше и серьезнее, но это не убавляло моей ярости:

– А как же твоя подачка моей семье? Или вы между домами взаиморасчетами расплачиваетесь? Мне женишку-то сообщить, сколько он тебе должен?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– О чем ты вообще говоришь? И жаль, что этот разговор, который мы будем помнить до конца своих дней, закончился непонятными упреками.

Я отмахнулась. Те деньги перестали быть главной заботой. Сат с тоской глянул на меня еще раз, развернулся и ушел. А я осталась торчать в пространстве, опустошенная новостями. Мы так часто расстаемся навсегда, что это скоро войдет в привычку.