Друзья - Кадзуми Юмото

Так или иначе, но от задуманного мы решили не отступаться и терпеливо продолжали свою «слежку». Нам хватило нескольких дней, чтобы выяснить, что дед живехонек, что раз в три дня он ходит в ближайший круглосуточный минимаркет за покупками, а неприятный запах, который мы тогда заметили, идет от мусора, ровным слоем раскиданного по участку вокруг дома.

Наступил июль, однако информации о деде у нас так и не прибавилось. Дни стояли необычайно жаркие, но кроме этого ничего необычного не наблюдалось. Дед хоть и еле ноги передвигал, но жил себе и жил. Никаких опасных преступников у себя дома он явно не прятал…

Ясно одно: когда я вырасту, я ни за что не буду следователем. Как подумаешь, сколько на нее требуется терпения и времени, сразу понимаешь — это ужасно занудная и скучная работа.

Я не отказался от нашей затеи только из-за Кавабэ, который на этой слежке просто помешался. Ну и, может быть, еще из-за своего сна о призраках… Кроме того, честно говоря, ничего интереснее мы все равно не смогли придумать.

Вот мы, крадучись, идем вслед за дедом в магазин. Время от времени поглядываем в его корзинку — а вдруг он сегодня купит мороженое? Но он всегда берет одни и те же продукты: о-бэнто[3], потом хлеб, бананы, моченые овощи, селедку в консервах, суп в пакетиках и лапшу быстрого приготовления. То есть готовую еду он покупает обязательно, а все остальное — как придется, но в целом набор продуктов всегда один и тот же. Бывает, он еще берет туалетную бумагу.

Сложив продукты в пакет, дед выходит из магазина и, покачиваясь, будто вот-вот упадет, медленно бредет в сторону дома. Иногда останавливается и долго-долго смотрит то на фонарный столб, то на пустую жестянку, которая валяется на дороге, то на какую-нибудь вывеску, то на прохожего. Взгляд у него при этом не спокойный, а наоборот, возмущенный, недовольный. Но непохоже, чтобы это недовольство было хоть как-то связано с тем, на что он смотрит… Дед добредает до маленькой детской площадки. Тут он делает привал и съедает банан. Обводит площадку тем же недовольным взглядом: возмущенно смотрит на детей в песочнице и на уличных кошек. Потом с трудом поднимается и идет дальше. Всегда одной и той же дорогой. Никто его не окликает. И он не окликает никого…

В один из дней дед, как обычно, пошел в магазин, ну а мы в очередной раз потащились за ним.

— Да… диета так себе, — сказал Ямашта после того, как дед скрылся в доме.

— Что?

— Диета, говорю, у деда этого. Вы заметили, что он часто покупает себе два о-бэнто? Наверное, одну порцию вечером съедает, а вторую — утром…

— Ага, а ты бы обе вечером съел. За раз! — поддел его Кавабэ.

— Я думаю, что вторую он точно на утро оставляет. — Ямашта сложил пухлые руки на груди и, подняв глаза к небу, задумался.

— У меня мама поздно с работы приходит, поэтому я вечером всегда ем о-бэнто. Поэтому про о-бэнто, которые у нас в районе продаются, знаю все! — сказал Кавабэ. — Чем в круглосуточнике покупать, лучше еще немного пройти и купить в киоске «Гинсяри» нормальную вкусную порцию. Или суши купить в «Кётару». Хотя они рано закрываются.

— А мы дома рыбу едим. Ну, которая не продалась, — сказал Ямашта.

— Кстати, теперь я по воскресеньям тоже о-бэнто себе покупаю. Это даже вкуснее, чем то, что мама готовит.

— Что, реально вкуснее?!

А у меня мама целый день дома. И каждый день она готовит и для меня, и для папы. Вечером, когда я возвращаюсь домой с дополнительных занятий, она кормит меня ужином, например мясом с овощами. Пока я ем, мама сидит рядом и смотрит на меня. Вообще-то мне не нравится, когда во время еды на меня вот так вот смотрят, не отрываясь, но сказать это маме я не могу. Она сидит рядом, смотрит на меня и пьет вино с крекерами или орешками.

Совсем поздно, после того как я поем, домой возвращается папа. Мама снова идет на кухню. Вечером папа обычно ест что-нибудь совсем простое, вроде риса с бульоном. Мама не ужинает ни с папой, ни со мной. Интересно, что она ест на ужин?

3

Я никак не мог запомнить лицо этого деда. Хотя, если б встретил его на улице, то, конечно, сразу бы узнал. Но когда я приходил домой и, засев в своей комнате, пытался вспомнить его лицо, в памяти всплывали какие-то размытые, неясные контуры, словно дед был не человеком, а неряшливо вылепленной пластилиновой фигуркой.

Он неизменно был одет в коричневую рубашку, темно-серые потертые брюки висели на нем мешком, и если бы не ремень, то, наверное, просто бы упали. Я отлично помнил детали: резиновые тапочки, похожие на те, что мы обычно носим на уроке физкультуры; полиэтиленовый пакет из супермаркета, зажатый в костлявой руке. Дед был ужасно худым. И абсолютно лысым. Я помнил даже родинки и пигментные пятна, которыми были покрыты его руки, а вот лица не помнил совершенно. Не мог вспомнить, и все тут.

— Не можешь лицо вспомнить? И я тоже не могу! — Ямашта энергично закивал. — Знаете, сейчас сериал по телику идет, исторический? Там есть один дед такой, ну, старый бандит, который уже и не бандит, а просто живет себе тихонько, трубки курительные из дерева вырезает. Я каждый раз, когда его вижу, аж вздрагиваю, как наш дед на него похож. А потом по какой-нибудь другой программе, бац, другого старика показывают. И я опять сразу думаю: «О, на этого он даже еще больше похож!»

— Я тоже его лица не помню, — сказал Кавабэ. — Знаете, еще говорят, что если тебе, например, девочка какая-нибудь нравится, то ее лицо тоже обычно не получается вспомнить.

Пончик как раз в этот момент глотнул сока из жестянки — так он этим соком чуть не захлебнулся.

— Ты чего, Кавабэ? Ты хочешь сказать, что этот дед и девочка, которая, скажем, мне нравится, это одно и то же? — Ямашта рассердился не на шутку. Это было на него не похоже.

— Ну, получается, что так.

— Ты совсем сдурел!

— Ну, может, и сдурел. А только скажи тогда, почему мы его лицо никак не запомним?

Да, кстати, интересно — почему?

— Потому что мы на его лицо толком не смотрим. Подсматриваем потихоньку, и все. Как уж тут запомнишь, — сказал Ямашта.

— Ага. Наверное, поэтому, — поддержал его я. А Кавабэ хоть и промолчал, но по лицу было видно, что мы его нисколечко не убедили. Да я и сам, честно говоря, не очень-то убедился.

— Эй, тихо.

Дверь приоткрылась с характерным стуком — листы дешевой фанерной обивки были прибиты из рук вон плохо.

Мы спрятались за одной из припаркованных у забора машин. Слежка началась.

Дед, как всегда, шел нетвердым шагом, медленно переставляя ноги. Вообще-то мы вполне могли бы его обогнать и подождать у магазина — ведь было ясно, что кроме как в магазин идти ему особо некуда. Но Кавабэ любил делать все «по правилам», поэтому мы шли по следу, как ниндзя, то и дело прячась за фонарными столбами и автоматами с газировкой. Перед тем как свернуть на торговую улицу, где находился магазин, дед неожиданно обернулся. Ямашта засуетился и стукнулся лбом о фонарный столб. Дед хмыкнул и с недовольным видом двинулся дальше.

— Какой чудовищный прокол! — от досады Кавабэ даже зацокал языком. — Поздравляю, Пончик, ты засветился!

— В каком смысле засветился?

— В каком-каком… В таком, что теперь дед знает тебя в лицо. А если даже и не знает, то все равно — он тебя засек.

Ямашта уставился себе под ноги. Глаза у него наполнились слезами.

— Не плачь, Пончик, мы тебя замаскируем!

— Чего?

— Замаскируем, говорю, — и Кавабэ достал из кармана красную квадратную коробочку. — Я знал, что когда-нибудь это нам пригодится.

В коробочке лежало что-то черное и мохнатое и тюбик с клеем.

— Набор для приклеивания фальшивых усов, — пояснил Кавабэ. — Сейчас мы тебе их приклеим. — Он крепко схватил Ямашту.

Ямашта попытался вырваться — маскироваться ему явно не хотелось. Не обращая на это никакого внимания, Кавабэ начал деловито откручивать колпачок тюбика с клеем.

— Оставь его, — сказал я, а сам подумал, что где это видано, чтобы пухлые школьники в шортах расхаживали с густыми мохнатыми усами?! — Так он будет выделяться еще больше. Пойдемте-ка лучше скорее в магазин.

— Ага, пойдемте! — крикнул Ямашта, вырвался из рук Кавабэ и припустил в сторону магазина.

Но когда мы прибежали в магазин на дальнем конце торговой улицы, деда там не оказалось. Тогда мы пошли на детскую площадку — но там его тоже не было. Тут мы слегка заволновались.

— Он догадался, что мы за ним следим, — виновато сказал Ямашта.

— Догадался — не догадался, а найти его надо. Ты, Пончик, беги проверь — может, дед уже дома. А ты, Кавабэ, поищи на торговой улице. Встречаемся здесь через полчаса.

— Есть!

И мы, как команда опытных, умелых разведчиков, рассредоточились по местности.

У меня была одна идея. Немного в стороне от детской площадки на невысоком холме стояла больница. Я начал взбираться на холм, представляя, как меня будут хвалить Кавабэ и Ямашта, когда я вернусь с победой.