Клан Врага Народа. Антимаг - Марко Лис

СВИНЬЮ!!!!

И говорили они точно обо мне!

Значит чуда не произошло, и меня всё-таки заперли в этом куске сала.

Незнакомцы продолжают о чём-то спорить. Но я не слушаю, наоборот, стараюсь отсечь все посторонние звуки. Они только мешают думать.

Я стараюсь взять дыхание под контроль и тем самым сконцентрироваться. Не с первого раза, но мне удаётся. Очень в этом деле стимулирует и подстёгивает дедлайн.

Нужно любой ценой придумать как свалить из тела свиньи до первой брачной ночи с кабаном. Точнее, найти подходящий способ самоубиться.

Иного выхода из ситуации я не вижу. Прецедент из сказки о царевне лягушке тут явно не прокатит. Никакая благородная дама, да и не благородная, меня в таком обличье не станет целовать.

А значит и в человека я не обращусь.

Мне нужно умереть. И успеть до того, как мою честь... какой-то деревенский кабан... нет, даже думать о таком не хочу.

Как только отойду от наркоза, сразу пойду на прорыв. В идеале пробиться в лес. Там меня вмиг зверьё растянет по норам на колбаски.

Из размышлений меня вырывает пара ощутимых пощёчин. Да таких будто мне по голове кувалдой вырезали.

— Хватит притворяться, свинья. Я же вижу, что ты уже не спишь.

Вот же скотина.

Этот тупой недочеловек, только что ударивший меня, автоматом попадает в топ моего личного списка ненависти. Бить беззащитное животное — это табу!

И в тот же момент моя грудь буквально взрывается болью. Настолько сильной, что организм задействует все скрытые резервы, подавляя всякое оставшееся воздействие снотворного на организм.

Я проснулся. Я вижу. Слышу. Чувствую! И я хочу убивать!

Стоп! Что? What?

Я смотрю на моего мучителя. Азиат в глупых круглых очках с усердием, облизывая от удовольствия губы, вдавливал в мою грудь разогретый паяльник.

Сразу же появился противный запах горелого мяса.

И в этот момент в моём мозгу происходит разрыв шаблона реальности. Я же должен быть заключён в куске бекона. Но вместо этого отчетливо чувствую себя в человеческом теле.

Не только чувствую, но и вижу, что так и есть. Это же мои руки от боли вцепились в подлокотник стула, так что тот жалобно скрипнул. Я уверен в этом, я всё это чувствую.

— Говорил же, он очнулся. Просто притворяется, — узкоглазый садист убирает паяльник, и я наконец могу сделать вдох.

Меня переполняли эмоции. Очень смешанные. С одной стороны, я каким-то образом переселился в тело человека, а не свиньи.

С другой стороны я...

Тут до меня доходит одна важная вещь. Я не только избежал участи свинки Пеппы. Но и попал в новое тело без разговора с богиней, во время которого я постоянно вешаю ей на уши лапшу.

Такого ещё ни разу не было. Она всегда допрашивала меня прежде чем отправить на очередную «терапию».

Неужели?

Во мне зажглась надежда и я принялся вертеть головой, осматриваясь.

Сейчас я сидел привязанным к стулу посреди просторной комнаты со скудным освещением. Судя по обстановке это какая-то заброшка. Хотя внутри какой никакой порядок присутствовал.

Кто-то облюбовал это местечко. И я уже догадываюсь для каких целей — ожог на груди все ещё болит.

Самое главное для меня найти возможные пути побега. Окна наглухо заколочены толстыми досками. Ещё и прикрыты импровизированными шторами из кусков плотной тёмной материи. Светомаскировка на уровне.

Слева и справа от меня располагались двери. Абсолютно одинаковые. Вопрос, за которой из них путь на свободу?

Больше особо и не на что было обращать внимание. Ничего такого, что могло бы намекнуть на то, где я очутился. Только ободранные стены и остатки кое-какой старой мебели, покрытой толстым слоем пыли.

Закончив с помещением, я перевёл взгляд на моих новых «друзей». Первым внимательно осмотрел узкоглазого хмыря с паяльником, затем настал черёд его подельника.

Тоже ничего примечательного. Одеты каждый кто во что горазд. Очкарик с паяльником выглядел лет на тридцать, с виду вообще не боец. Слишком худой, ударишь и переломится.

А второму так и вовсе лет уже столько, что впору внуков нянчить, а не людей незнамо где подвергать пыткам. Но это заключение я сделал, исходя из его голоса. Он стоял в дальнем углу комнаты, в тени, поэтому никаких деталей внешности я не видел.

Закончив осматриваться, я был абсолютно уверен, что попал сюда по чистой случайности. И богиня тут не при чём.

«Я вырвался. Я сбежал от этой чокнутой суки» — от этой мысли сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди.

— Ты чего ржёшь? — очкарик не на шутку струхнул и даже отскочил в сторону от меня, когда я внезапно зашёлся смехом.

Как же давно я так искренне не смеялся.

Мне ведь несказанно повезло вырваться из адского круговорота нескончаемых смертей.

«Наконец-то я свободен» — в блаженстве я закрыл глаза. Но похоже я забылся и произнёс это вслух.

— Ты что до сих пор не привязал его, кретин? — старик явно был недоволен очкариком. — Как ты его пытать собрался, если он будет всё время брыкаться?

— Связал, — тявкнул в ответ азиат.

— Тогда что он там лопочет про свободу? Мне что нужно всё делать самому?

— Откуда я знаю. Может...

— Господа, рад был нашему знакомству, но мне пора идти.

— Хочешь сдохнуть? — смрадное дыхание заставило меня поморщиться.

— Наоборот. Я хочу начать жить! Поэтому предлагаю разойтись миром. Развяжите меня и будем считать всё это лишь безобидным недоразумением, — мне надоело играть роль жертвы. — Ребята, давайте жить дружно.

И опять на меня смотрят, как на сумасшедшего.

Глупо с их стороны.

Хотя я и сам удивился своей последней реплике. Какое ещё жить дружно? Что за сопли? Откуда в моей голове такие выражения?

Но, во-первых, учитывая всё через что я прошёл, лучше не вставать между мной и свободой. Во-вторых, не знаю кто эта парочка, но они явно полные профаны, которых я ушатаю без проблем.

— Скажи, где бывший глава клана спрятал золото, и мы тебя сразу отпустим, — старик, как и прежде, предпочитает держаться от меня подальше, и не выходит на свет.

— Золото? — переспрашиваю, только чтобы выиграть пару лишних секунд на подумать.

— Говори! — азиат размахивает передо мной паяльником, а в его глазах пляшут огоньки безумия.

Я немного успокаиваюсь, понимая, что погорячился, предложив им разойтись миром. У них нет причин меня отпускать. Наоборот, есть весомая причина — золото,