Любовь Викинга (СИ) - Ривн Анна

Выстоять против такого бойца, было для меня не выполнимой задачей. И поэтому, резко подорвавшись со своего места, я бросилась бежать, что есть силы, в сторону леса. У меня был единственный шанс увести медведя отсюда подальше и спрятаться в густом лесу. Я надеялась, что дождь смоет мои следы и запах, так как, насколько я знала, у медведей был очень хороший нюх.

Я уже почти достигла леса, когда услышала позади себя детский крик ужаса. В тот момент у меня в груди все похолодело и замерло. Едва не поскользнувшись на пригорке, я обернулась назад. Огромный медведь, взмахнув своей лапой, опрокинул на спину ребенка, кажется мальчика, в грязь. Испуганный ребенок, перепачканный в черной земле, медленно отползал от свирепого хищника в сторону своего жилища.

Какого черта этот малыш вышел на улицу в такую погоду? И где его родители? Где вообще взрослые? Почему никто не вышел на мой крик, кроме этого маленького любопытного глупыша?

Что же делать? Если что-нибудь не предпринять, на моих глазах произойдет убийство, которое я себе никогда не прощу, так как не попыталась что-либо предпринять или сделать.

Осмотревшись по сторонам, я заметила откуда-то неожиданно взявшийся меч, метрах в пяти от меня по направлению к медведю. Он был странной формы и цвета. Его рукоятка была черной, а само лезвие красным, правильней будет сказать даже бордовым. Он почти по самую рукоятку был загнан в черный камень.

Что за ерунда? Я определенно раньше его здесь не видела, когда сюда бежала. Мысли метались в голове со скоростью света. Время уходило, и надо было что-то быстро предпринимать. Медвежья голова уже практически нависала над испуганным лицом ребенка.

Сделав глубокий вдох, я сорвалась с места. Подбежала к камню и правой рукой с легкостью выдернула из него длинный меч, прямо как король Артур Экскалибур. Рукоятка удобно легла в ладонь, опаляя кожу жаром, затем холодом. В самой ее верхней части была вылита фигурка ворона. Вдоль меча хорошо просматривались надписи, похожие на руны. Самым удивительным было то, что меч ничего не весил, словно я в руках держала металлический прут, а не боевое тяжелое оружие.

Взяв поудобней свой меч, я побежала к медведю, который уже раскрыл свою пасть. Подбежав к нему, я полоснула его по широкому боку. Зверь зарычал от боли и ярости, поворачиваясь в мою сторону. Взмахнув мечом, я ударила, что есть силы, по его большой голове. Лезвие вошло в твердую кость, как нож в мягкое масло. Медведь взвыл оглушительным ревом, сметая меня в сторону ударом когтистой лапы. От сильного удара у меня сперло дыхание, в глазах запестрили мушки, а в ушах шумно застучала кровь. От шока и адреналина я не сразу почувствовала в своем боку тупую боль.

Зверь метался из стороны в сторону, забрызгивая вокруг себя кровью грязные лужи. Меня стала бить крупная дрожь. В глазах защипало от слез. Мне было его ужасно жаль. Его боль была моей болью. Мне было тяжело осознавать то, что мне пришлось лишить его жизни, ведь он был ни в чем не виноват. Каждое живое существо должно питаться и он нашел свою пищу, вот только пища нашлась больно строптивой.

Кое-как встав на ноги, я, терпя боль в боку, подошла к мертвому медведю. Воткнув перед собой меч в землю, я устало упала рядом с ним на колени.

— Прости меня — тихо сказала я красивому животному — Я была вынуждена пожертвовать твоей жизнью, ради жизни маленького ребенка.

Не знаю, сколько я так просидела возле медведя, когда почувствовала, как меня бережно берут за плечи и отводят от мертвого животного. От усталости и потери крови я не могла открыть своих глаз. Я чувствовала, что нахожусь в предобморочном состоянии. Вокруг меня гудели голоса мужчин и женщин.

— Явились, когда все уже кончилось. А ведь можно было его спасти, а не убивать — с болью смотря в пасмурные небеса, сказала я, теряя сознание.

Жар распространялся по всему организму, заставляя кровь кипеть в венах. Боль в боку сопровождалась легким подергиванием мышц и поврежденной кожей. Тело ломило от высокой температуры и дикой слабости. Ужасно хотелось пить. Погасить свой внутренний пожар, который грозил сжечь все мое нутро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я погружалась в мятежный сон и просыпалась под чье-то бормотание. Прохладные шершавые руки обтирали мое лицо и тело, принося долгожданную прохладу разгоряченной коже. Сколько я так лежала, гранича между жизнью и смертью, я не знала. Но в какой-то момент поняла, что забывшись очередным тревожным сном, перестала дышать.

Черная давящая пустота окружила меня со всех сторон. В этой густой черноте я не видела собственных рук. Идти куда-то было глупо, ведь неизвестно, что было в этой пугающей пустоте впереди или сзади меня. Неожиданно чье-то горячее дыхание опалило мне щеку. Рука взметнулась вверх к лицу, прикасаясь к согретому месту. Затем на очереди стали мои волосы, руки, живот и спина.

А потом, мои губы накрыли чужие губы, холодные как лед. Поцелуй не был страстным или согревающим, а скорее даже наоборот: бесстрастным и замораживающим. От этого поцелуя мои легкие наполнились живительным кислородом. Сделав глубокий вздох, я только сейчас поняла, что до этого не дышала. Легкие с каждым новым жадным вздохом наполнялись жизнью. Сердце застучало как поршневой двигатель, с каждым ударом разгоняя по моим венам и органам застоявшуюся кровь.

Я могла с уверенностью сказать, что в тот момент я восстала из мертвых.

— Я не для того притащил тебя сюда из будущего, чтобы ты умерла здесь в первый же день — хмуро и недовольно раздалось у меня над ухом — Ты очень нравишься мне Виктория и мне хотелось, чтобы ты сохранила свою жизнь, пока не выполнишь мое поручение.

Когда с губ незнакомца сорвались последние слова, мне в мои глаза ударил яркий свет. После того как мои глаза немного привыкли, я стала осматриваться по сторонам. От увиденной картины в груди замерло сердце, глухо ударяясь о грудную клетку.

Небесно белые облака были окрашены в оранжево-красные цвета, а над ними порхали в воздухе удивительной красоты женщины с огненно-рыжими волосами, как и у меня. Глаза их полыхали языками пламени, затягивая в свои глубины, обнажая перед собой людские страхи. Девы-воительницы были в доспехах и шлемах с рогами на голове. В одной из рук у них были копья, а в другой золотой щит. От блеска их доспехов по небу возникало северное сияние. Валькирий было девять.

— Мои дочери, Валькирии — гордо представил мне своих детей высокий красивый мужчина с белыми длинными волосами и с ухоженной белой бородой.

Он был обнажен по пояс. Его тело было подтянутым, мощным и до самой талии исписанным черными рунами. Ниже талии на нем были надеты брюки темно-синего цвета. Они идеально подходили к его синему левому глазу. На второй же была наложена черная повязка. Правильные черты лица, полные губы и слегка острый нос, придавали этому мужчине воинственности, и, пожалуй, жестокости. В нем чувствовалась невидимая глазу сила и мощь. Синева глаза проникала в самую душу, обнажая ее и читая как открытую книгу.

— Один? — спросила я тихо.

— Верно — довольно хмыкнул мужчина — Я Один — Бог войны, дарующий храбрым воинам победу в битвах. Как ты уже поняла, мои дочери, привели тебя ко мне после смерти. Да, ты умерла, но только так можно было попасть сюда, в чертоги мертвых — Вальгаллу.

От услышанного, я не могла говорить. Это что получается, я опять умерла? Снова?

— В моих силах вернуть тебя обратно — заверила меня божественная сущность, будто читая мои мысли — Но позже. Я хочу показать тебе свой мир, Виктория, и рассказать, почему ради того, чтобы забрать твою душу в прошлое мне пришлось разорвать нити времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А вот это было действительно интересно. Терять мне было уже нечего и, потому, я настроилась на разговор с богом, выбрасывая из головы лишние мысли. Взявшись за предложенную мужскую руку, я пошла за ним по облакам. Шли мы довольно долго. По моим подсчетам минут тридцать, хотя кто знает, как здесь бежит время.

Один шел по правое плечо от меня, крепко, но не больно, держа мою ладонь в своей руке. Я косилась в его сторону как робкая девчонка, стараясь запомнить каждую черточку его лица. Смотря на разворот широких мускулистых плеч, на хищную походку и грацию, я наслаждалась эстетически. Не каждый день я вижу легендарного скандинавского бога викингов, да еще держась за его руку.