Следы от старых «Жигулей» - Валерий Николаевич Копейченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очередным оказался Федор, с которым у Елены брак был даже не гражданский, а какой-то гостевой. Естественно, такой была и любовь женщины к этому человеку. Известие о смерти Федора не очень расстроило Елену. Было вначале какое-то новое чувство и состояние, но, наверное, это была реакция на неожиданную смерть любого человека. На момент убийства их уже ничего не связывало.
– Лена, вы меня извините за, может быть, неуместный вопрос. Хотел спросить о Федоре. Были ли у него враги, кто его друзья, товарищи. Что он был за человек? – задал вопрос Руденко.
И неожиданно для себя услышал от Елены целую исповедь – о Федоре, о ее жизни, об окружении, с дачей этому окружению характеристик…
Друзей настоящих, по мнению Елены, у Федора не было. Были хорошие знакомые, приятели – Вовка, Серега, были какие-то отношения с Ворвулем – раньше вместе работали, почему-то с Сергеем Ивановичем, директором местного рынка.
О врагах Елене не было известно ничего. Была неприязнь у Федора к соседу.
– Однажды он увидел, как тот заглядывал в душевую, когда я там мылась, – поведала Елена. – Чуть не дошло до драки, хоть сосед уверял, что шел по своим делам. Мой, наверное, ревновал, а может быть ревность была и у соседа. Поговаривали, что Федор посматривал на его жену. Неприязнь у них была взаимной, – закончила Елена.
Далее тема разговора поменялась. Николай Иванович, где мог, поддакивал собеседнице, поддерживал ее в справедливых выводах и, в конце концов, поблагодарив за беседу, выскользнул со двора.
На следующий день утром ему позвонил Малеев и попросил, по возможности, заехать к нему на пять минут.
– Есть информация, – лаконично произнес друг.
Накопились и другие дела в городе у Николая Игнатьевича, поэтому вскоре он уже пожимал руку Мишке и готов был того выслушать.
– Я сразу о главном и не очень приятном. Есть у нас в управлении, ты должен его знать, Семенов – заместитель начальника по надзору за соблюдением закона сыскарями. О нашей с тобой дружбе известно многим, в том числе, наверное, и ему. Вчера очень витиевато Семенов попросил меня немного тебя тормознуть. Якобы, есть жалобы от местных – мешаешь следствию. Можешь мне не рассказывать о своих пенсионных приключениях, но имей ввиду, кто такой этот Семенов. Его стараются не трогать, обходят стороной. Крысиная натура, типчик еще тот. Думаю, что когда-то он рухнет, долго с таким имиджем не удержаться. Прими к сведению мою информацию. Ну, и, сам догадываешься, если ситуация будет критическая – сразу сюда. Будь здоров, я на совещание, – закончил Малеев.
– Неужели под кем-то зашатался трон после моих попыток что-то выяснить, – размышлял Николай Игнатьевич, возвращаясь на своем авто после города в поселок, – в каком месте я потянул за правильную ниточку.
Ответ ждал сыщика-любителя по приезду в поселок. От Левченко он узнал, что результаты экспертизы следов авто предполагаемого преступника исчезли. Сумка, которую эксперт по неосторожности буквально на минуту оставил на скамейке перед райотделом, испарилась. Сначала эксперт решил, что это шутка, устроенная кем-то из сотрудников. Он уселся на скамейку и стал ожидать, сильно не расстраиваясь. Но со временем напряжение начало нарастать. Все время проходили посетители, сотрудники райотдела, стояла небольшая очередь в паспортный отдел. Сумка пропала.
Только после обеда кто-то предложил еще раз взять образцы следов заново. И вот тут эксперта снова ждала неудача. Следов не было. На всем участке, где они ранее виднелись, сейчас была гладенькая пыльная поверхность. Не хватало только на ней нарисованной рожицы с языком или кукиша – как дела, следопыты?
То, что произошло в этот день, внесло коррективы в планы Николая Игнатьевича. Хотя розыскная деятельность его шла не всегда по плану. Правильнее было бы обозначить ее словом протекала. Иногда возникала и проносилась экспромтом.
– Выводов можно сделать несколько, – думал Руденко.
Первое. Допустим, что сумку украли воришки. Следы замело какой-то проехавшей машиной.
Второе. За ним и за следствием следят. Кража умышленная, следы затерты сознательно. Да и донос Семенову…
Тогда, третье – убийца в поселке, и в таком случае, несомненно, подъехал он к месту своего преступления на автомобиле.
Четвертое. Убийца или его сообщники могут работать в райотделе, но могут быть и вне милиции, используя свои знакомства.
Наверное, такие ребусы и возможности их решать под силу только профессионалам или людям с полномочиями. Но и мне интересно этим заниматься. Может быть, ответ и разгадка в нестандартных решениях и выводах, в то время как следствие часто идет по каким-то шаблонам. Надо немного отдохнуть и взвешенно, спокойно еще раз проанализировать всю имеющуюся информацию», – решил Николай Игнатьевич.
На следующий день, выйдя из магазина, Николай Игнатьевич увидел эксперта Серегина.
– Чуть с работы не уволили, – пожаловался тот, – до сих пор не могу прийти в себя. Какой-то миг….
– Кажется мне, что в этом случае больше наглости и самоуверенности ворюги, чем ваша оплошность, Иван Семенович, – отвечал Руденко. – Понятно, что доказательства утеряны, но вы хоть помните эти следы, чьи они.
– Конечно. Но вначале о моем ощущении. Сдается мне, что в отделе поселился оборотень. Дай бог, чтобы я ошибался.
По экспертизе. Мой субъективный вывод – это следы от шин автомобиля марки «Жигули», причем протектор сильно стертый, наверное, и машина изношенная или неухоженная. Хороший хозяин на таких колесах не ездит. Хотя может быть все. Жидкость похожа на тосол, но может быть и масло. Узнать уже не сможем. Течь слабая. То, что протекает, также указывает на неновое авто, – доложил как на совещании Серегин и добавил:
– Такова моя основная версия.
– Это тоже нужный результат, – закончил беседу Николай Игнатьевич, – желаю вам, Иван Семенович, дожить спокойно с новой сумкой как минимум до пенсии.
С этого момента, передвигаясь по поселку, Николай Игнатьевич стал обращать внимание на проезжающие возле него автомобили. Его интересовали старенькие «Жигули». Еще он захотел выяснить, что связывало Федора с директором рынка Сергеем Ивановичем, пятидесятилетним жестким хозяином всей рыночной жизни поселка, которого многие побаивались. Зная все тонкости скрытой торговой деятельности, неугодных ему торговцев по разным причинам он мог припугнуть налоговой инспекцией. Что это за дружба таких разных людей. И, кажется, был на рынке источник, который мог бы кое о чем рассказать по этому поводу. Еще год назад Руденко завел здесь
