Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина - Александр Пыльцын

Это и другие мои боевые друзья-побратимы, которым, к сожалению, не суждено уже (все-таки очень коротка жизнь человеческая!) увидеть книгу, но чьи дела боевые и бесценные воспоминания тоже легли в ее основу.

А дорогие моей памяти имена, упоминаемые в описании боевых действий и фронтового быта, – эти имена по праву могли бы быть среди моих соавторов. Мне никогда не забыть уже ушедших из жизни Филиппа Андреевича Киселева, Василия Корнеевича Цигичко, Алексея Григорьевича Филатова, Моисея Иосифовича Гольдштейна и многих других, оставивших след в истории 8-го штрафбата, фамилии которых читатель найдет в конце двенадцатой главы этой книги.

Судьбе было угодно, чтобы именно в те дни, когда я работал над первой моей книгой «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина», мне встретился живущий ныне в Харькове подполковник в отставке Семен Емельянович Басов, попавший еще в 1943 году штрафником в наш 8-й ОШБ под Курск, ныне перешагнувший 90-летний рубеж, но еще очень подвижный, хотя и страдающий многими недугами. Угодил он туда военинженером 3-го ранга, чтобы искупить свою вину после побега из немецкого плена, хотя в плен он не сдавался, а попал по не зависящим от него обстоятельствам и, рискуя жизнью, бежал из плена, чтобы сражаться против фашистов.

На войне много несправедливостей вообще, но это одна из ряда вон выходящая. И совмещение приказа № 227 «Ни шагу назад!» с ранее изданным приказом Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии № 270 от 16 августа 1941 года по отношению бежавших из плена мне кажется и сейчас несправедливым.

Говорят, английская королева награждала орденом каждого бежавшего из вражеского плена. Не знаю, соответствует ли это истине, но логика здесь неоспоримая.

В штрафбате Семен Басов был ранен, «искупил вину свою», восстановлен во всех офицерских правах, но шлейф «вины» его за плен еще долго волочился за ним. Он начал и закончил войну, не продвинувшись в воинском звании ни на одну ступень, хотя ратным трудом своим заслужил на войне не один орден. Да и после войны и увольнения в запас этот шлейф долгие годы «перекрывал ему кислород». Только к 50-летию, а затем и к 60-летию Победы, уже будучи в отставке, он получил свои последние воинские звания. В этой своей книге я часто буду ссылаться на его воспоминания.

Не представляю себе, смог ли бы я восстановить даты событий, названия многих городов, рек, рубежей обороны и полос наступления, если бы, кроме свидетельств друзей-однополчан (вернее – «одноштрафбатовцев»), не воспользовался мемуарами таких известных личностей – военачальников, вошедших в историю Второй мировой войны, как маршалы Советского Союза Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, генералы А.В. Горбатов, П.И. Батов, С.М. Штеменко и многих других, а также официальной справочной военно-исторической литературой.

Серьезную помощь в поиске данных для моей первой книги «Штрафной удар…» о событиях тех лет, о полководцах, под чьими знаменами нам довелось сражаться, об оружии и военной технике времен Великой Отечественной оказал мне Харьковский исторический музей. Я сердечно благодарю также Рогачевский краеведческий музей, Мемориальный комплекс «Брестская Крепость-Герой» и руководство Гомельской области и Рогачевского района Беларуси, оказавшие сердечность и внимание участникам освобождения земли белорусской и предоставившие материалы, которыми я воспользовался, работая над книгой уже теперь.

Всем этим людям и организациям моя искренняя и безмерная благодарность.

Особую признательность выражаю вице-президенту «Общества «Знание» Российской Федерации», председателю Правления Межрегиональной общественной организации «Общество «Знание» Санкт-Петербурга и Ленинградской области», академику Российской Академии гуманитарных наук, доктору экономических наук, профессору, ректору Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права Сергею Михайловичу Климову и заслуженному экономисту Российской Федерации Антонине Васильевне Ружа. Именно они первыми дали путевку в жизнь рукописи с моими воспоминаниями о реально существовавшем и воевавшем штрафбате, на который совершенно не похожи выдуманные Володарскими, Даниловыми, Досталями и другими сочинителями «киношно-детективные» штрафбаты.

Главное в своей работе над этой книгой я определил так: сложив свою память с памятью моих боевых друзей и доступными мне военно-историческими документами, создать более или менее цельный, зато истинно правдивый рассказ о реальном штрафбате. О том, что нам довелось увидеть, пережить и прочувствовать как в штрафбате, так и в ту, уже ушедшую, эпоху вообще.

И, конечно же, моя беспредельная благодарность нашей армейской «Звездочке», поместившей в июне 2006 года большую, основанную на строгом архивном материале и на ставшей уже известной моей первой книге «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина» статью полковника юстиции Андрея Мороза «Искупление кровью» об истории именно нашего 8-го отдельного штрафного батальона 1-го Белорусского фронта.

На первое же мое обращение к редакции газеты другой Мороз, Виталий Иванович, заместитель главного редактора «Красной звезды», незамедлительно и любезно предоставил мне все имеющиеся в их распоряжении материалы, полученные из Центрального архива Министерства обороны России. А на мой запрос руководство Центрального архива МО РФ Чувашин Владимир Иванович, его помощник по комплектованию архивных документов И. Пермяков оперативно предоставили мне дополнительно необходимые документы по истории нашего штрафбата, использование которых позволяет мне с достаточным основанием считать всю книгу по-настоящему историко-документальной. Сердечная моя благодарность всем им.

Теперь, сквозь призму лет и событий, мы иначе, чем тогда, воспринимаем и оцениваем многие явления, вырывая их из обстановки, характерной именно для того времени. Объективности ради я старался не корректировать во времени ни своих чувств, ни своих впечатлений, ни даже, по возможности, своих оценок. И если я иногда к этому прибегаю, то только со ссылками на авторитетные источники.

Конечно же, то время в штрафбате нельзя оторвать от всего, что ему предшествовало, и от того, как оно повлияло на мою последующую воинскую службу и жизнь вообще. Поэтому по ходу изложения мне пришлось совершать экскурсы и в «доштрафное» время воинской службы, и даже в детские годы, ибо все это формировало и взгляды, и сознание, и мировоззрение, которые тем или иным образом проявлялись в боевой обстановке.

Да и хотелось как-то оттенить те моменты, которые так или иначе способствовали возникновению того самого советского патриотизма (который многие современные грамотеи презрительно называют «совковым»), обеспечившего Победу нашего народа в священной войне против фашизма, ставшей уже историей прошлого века.