Рози — моя родня - Джеральд Даррелл

Свен отстегнул ремешок своего аккордеона и повесил инструмент на грудь.

— Дорогая миссис Даррелл, что вы хотите, чтобы я сыграл для вас?

— О… э… мне все равно, Свен, — сказала мама. — Что-нибудь веселое.

— Как насчет «Есть в городе таверна»? — предложил Теодор.

Он мог без конца наслаждаться этой мелодией.

— Отлично, — отозвался Свен и нажал на клавиши.

Лесли и Мактэвиш стояли на носу. Время от времени Мактэвиш приседал или разводил руки в стороны. Он был большой любитель физических упражнений. Несколько незабываемых лет ему довелось служить в Королевской канадской конной полиции, и это наложило на него свою печать. Мактэвиш всегда претендовал на роль души общества и больше всего гордился своей совершенной физической формой. То и дело хлопал себя по животу и приговаривал:

— Нет, вы посмотрите! Недурно для мужчины сорока пяти лет, а?

Под звуки «Есть в городе таверна» (Теодор не жалел своих голосовых связок) наш катер скользил, пыхтя, через пролив, отделяющий Корфу от материка.

До чего же коротким показался мне этот отрезок пути. Столько всего надо было успеть посмотреть, от летучих рыбок до вилохвостых чаек, и я поминутно отрывал Теодора от взрослой компании, чтобы услышать его ученый комментарий о проплывающих мимо водорослях и прочих интереснейших вещах.

Наконец мы подошли к источенным эрозией буро-коричневым скалам, которые образуют береговую линию Албании и простираются дальше на юг в Грецию. Следуя вдоль самого берега, мы провожали взглядом длинную череду высоченных бугристых утесов, напоминающих остатки оплывших разноцветных свечей. Уже в сумерках мы обнаружили залив в форме полумесяца, словно созданный челюстями некоего огромного морского чудовища, разгрызшего твердый камень. Защищенный высокими скалами, раскинулся белый песчаный пляж, наш катер вошел в залив, загремела якорная цепь, и мы остановились.

Вот когда оправдал свое существование холодильный шкаф. Мама и Спиро извлекли из его недр невероятное количество провизии: нашпигованные чесноком бараньи ноги, омары и приготовленные мамой особые слойки с острым тушеным мясом и прочими вкусностями. Удобно расположившись на палубе, мы предались чревоугодию.

В носовом отсеке катера лежала гора зеленых в белую полоску арбузов, напоминающих надутые футбольные мячи. Один за другим они перекочевывали в холодильный шкаф, потом мы извлекали их оттуда, разрезали и наслаждались напоминающей фруктовое мороженое хрустящей розовой мякотью. Мне доставляло особое удовольствие выплевывать черные семечки через борт и смотреть, как мелкие рыбешки набрасываются на них, чтобы, попробовав на вкус, тут же забраковать. Впрочем, некоторые рыбы покрупнее, к моему удивлению, глотали семечки, явно полагая, что не следует пренебрегать и такими дарами.

Насытившись, мы решили искупаться; только мама, Теодор и Свен предпочли купанью мудреную беседу о колдовстве, привидениях и вампирах, меж тем как Спиро и Таки мыли посуду.

Прыгать с катера в темное море — фантастика. Казалось, ты погружаешься в пламя — таким фейерверком рассыпались фосфоресцирующие зеленовато-золотистые капли. Под водой пловца сопровождали миллионы крохотных звездочек, и когда Леонора последней выбралась обратно на борт катера, тело ее несколько мгновений казалось позолоченным.

— Боже мой, до чего хороша, — восхищенно произнес Ларри. — Но я уверен, что она лесбиянка. Сколько ни заигрываю с ней — никак не реагирует.

— Ларри, милый, — сказала мама, — нехорошо говорить так про людей.

— Она в самом деле очаровательна, — вступил Свен. — Настолько, что я готов пожалеть о своих гомосексуальных склонностях. Хотя у гомика есть свои преимущества.

— А мне кажется, лучше всего быть, бисексуальным, — возразил Ларри. — Можно использовать все возможности.

— Ларри, милый, — снова вмешалась мама, — возможно, тебе нравится эта тема, но я предпочла бы, чтобы ты не обсуждал ее при Джерри.

Мактэвиш снова занимался физическими упражнениями на носу катера.

— Господи, до чего этот человек раздражает меня, — пробурчал Ларри, наливая себе вина. — На кой ему нужна эта его физическая форма? Он совсем не пользуется ею.

— Право, дорогой, — сказала мама, — не лучше ли воздержаться от таких замечаний. Они совсем некстати на таком маленьком судне. Он может услышать тебя.

— Да я бы нисколько не возражал, — настаивал Ларри, — если бы он поддерживал свою форму, чтобы не давать покоя девушкам на Корфу. Но ведь он ровным счетом ничего не предпринимает.

Продолжая выполнять упражнения, Мактэвиш в восемьдесят четвертый раз рассказывал сидящему поблизости Лесли о своих подвигах в Королевской конной полиции. Все эпизоды были чрезвычайно увлекательными и неизменно заканчивались тем, что Мактэвиш ловил злодея.

— О-о-о-о! — внезапно завопила Марго так громко, что мы все подпрыгнули и Ларри пролил вино.

— Нельзя ли попросить тебя воздержаться от попыток подражать здешним чайкам, — раздраженно заметил он.

— Но я только что вспомнила, — объяснила Марго, — что завтра мамин день рождения.

— У муттер завтра день рождения? — осведомился Макс. — Почему ты не сказала нам об этом раньше?

— Так ведь мы для того и отправились сюда, — сказала Марго, — чтобы отметить мамин день рождения, устроить ей праздник.

— Но если у муттер день рождения, у нас нет для нее подарка, — заметил Макс.

— Ничего, не берите в голову, — успокоила его мама. — Какие там дни рождения в моем возрасте.

— Чертовски дурная манера приходить на день рождения без подарка, — сказал Дональд. — Чертовски дурная манера.

— Прошу вас, перестаньте, — умоляла мама. — Я чувствую себя совсем неловко.

— Я буду весь день играть для вас, дорогая миссис Даррелл, — заверил Свен. — Музыка будет моим подарком.

Хотя в репертуаре Свена были и такие вещи, как «Есть в городе таверна», больше всего он любил Баха, и от моего взгляда не ускользнуло, как мама вздрогнула, представив себе, как Свен целый день станет играть для нее Баха.

— Нет-нет, — поспешно возразила она, — не стоит так беспокоиться.

— Во всяком случае, завтра мы устроим роскошный праздник, — заверил Макс. — Найдем подходящее местечко и отметим день рождения муттер так, как это делают у нас на континенте.

Пришло время развернуть привезенные нами матрацы, и постепенно мы погрузились в сон, меж тем как из-за гор выплыла луна — сперва красная, как грудь малиновки, потом лимонно-желтая и наконец серебристая.

Рано утром нас напугал — и разозлил — Свен, который разбудил всю компанию звуками «С днем рожденья тебя». Стоя на коленях подле мамы, он жадно всматривался в ее лицо, проверяя, какой эффект произвела его импровизация. Мама не привыкла к тому, чтобы в десяти сантиметрах от ее уха наяривали на аккордеоне, и проснулась с тревожным криком.

— В чем дело? Что случилось? Мы тонем? — воскликнула она.

— Свен, Бог с тобой, — сказал Ларри, — еще только пять часов.

— О, — сонно протянул Макс, — но ведь сегодня день рождения муттер. Ну-ка, начинаем праздновать! Поем — все вместе!

Он вскочил на ноги,