Избранное - Азиз Несин

– Здравствуй…

– Что с тобой, Хамит-ага? Ты запыхался, словно старый бык, взбирающийся в гору…

– Слава Аллаху, Али-чавуш, избавился я от этой паскуды… Слава Аллаху!.. Есть все же на свете справедливость, – запричитал Хамит-ага.

– Поздравляю, брат! Ты расплатился с банком?

– Да нет… Можно ли думать сейчас о банке? Я избавился наконец от трактора, этой вонючей падали…

Старики выпрямились, как только услышали слово «трактор». Они приподняли зады с соломенных табуреток и пододвинулись к Хамиту-аге.

– Правда?..

– Совсем от него избавился?

– Ну-ка расскажи…

– Избавился… – облегченно вздохнул Хамит-ага. – Тысячи благодарностей Аллаху. Дожил я до этого дня!

Всех охватило любопытство. Табуретки еще ближе придвинулись к Хамиту.

– Да это длинная история… Когда сын вернулся из армии, он сказал: «Отец, в армии я выучился на шофера. Теперь, говорит, давай купим трактор». В то время у меня гостила дочка с мужем. Дочь с зятем вышли учителями из института. Как получили отпуск, приехали погостить. И они говорят: «Отец, купи трактор. Зачем нам мучиться!.. Что в наше время пара волов?» У меня, по-ихнему, оказывается, отсталая голова. Дочь показала на листок настенного календаря. «Смотри, когда мы живем – двадцатый век, понимаешь?..»

Зять после каждого ужина целый час читал лекции: «Мы живем в век машин, стыдно в такое время пахать волами…»

Сын донимает меня подсчетами: сколько поденщиков ты нанимаешь на вспашку? Десять… Сколько дней они работают? Месяц… Вот видишь, а если мы купим трактор, я один за неделю все вспашу. Кроме того, мне еще будут целовать руки те, чьи поля я вспашу за деньги. За год мы оправдаем расходы.

Замолчит сын – начинает дочь; умолкнет дочь – заводится зять! Когда волы не работают, они все равно жрут, а трактор?.. Чтобы он работал, влей в него две чашки бензина и кати на здоровье… Когда он не работает, ничего ему не требуется. Вол целую зиму жрет, дрыхнет да пережевывает свою жвачку.

Я один от них отбивался, но все мои слова были впустую… Они убеждали меня, что вол может заболеть, состариться и подохнуть. А трактор – он железный! Он не состарится, не устанет, не умрет…

Я все еще не поддаюсь, но доконала меня моя старуха: «И Муса-чавуш купил, и лысый Мемет-ага тоже»[6].

Вечером трактор, утром трактор. Но больше всех задели меня слова старухи: «И староста купил трактор… А ты все ждешь… Даже Хюсейн, сын Мемиша, купил». Честное слово, мне ничего не оставалось, как…

– Ну, Хамит-ага?.. А дальше? – спрашивали любопытные.

– Видит Аллах, я все еще колебался. Но наш учитель говорит: «Хамит-ага, что ты размышляешь? Ведь у трактора восемьдесят лошадиных сил!..» Вот это меня и сразило. Восемьдесят лошадиных сил!.. Силища какая! Да он горы сравняет. Мне стало невмоготу. Купим, решил я.

После того как Хюсейн, сын Мемиша, купил, только у нас не было трактора… Купим. Сколько стоит это проклятие? Говорят, банк кредит предоставляет. Бывают машины трех типов: маленькие, средние и большие. Я хотел купить маленький, а сын сказал: «Я маленький не хочу».

Дочь: «Если уж покупать, так большой».

Зять: «Покупают один раз».

Моя старуха: «Все покупают большие, а нам что позориться».

Мы собрались и поехали в город. Там встретили хорошего парня. «Сколько у вас земли?» – спросил он. «Восемьдесят дёнюмов»[7], – ответил я. – «Купите маленький, – посоветовал он. – Им можно вспахать не восемьдесят, а восемьсот дёнюмов».

Я не мог уговорить своих. «Он обманывает тебя, – сказали они, – мы хотим большой».

«Четыре тысячи наличными – остальное в кредит», – сказал продавец. Торговаться нельзя. Не скажешь же ему, что у нас нет таких денег?.. Вернулись домой. Погнали волов на рынок. Они, эти животные, родились у меня на руках, я их вырастил. Серый вол долго смотрел мне в глаза и плакал, а рыжий все лизал мои руки. Короче говоря, продали волов, сколотили три тысячи. Остальное взяли в банке в кредит. Купили большой трактор… Стоит это чудовище как гора. Говорили, две чашечки бензина. Какой там! Влили в него бидон мазута, да масла неведомо сколько. Сын сел за руль. Мы тоже влезли на трактор… И затарахтел он по дороге. Хорошая штука, ничего не скажешь. На счастье навесили мы на него старый башмак, головку чеснока, голубые бусы. Вечером въехали в деревню, сделали четыре круга и остановились вне себя от радости у дома.

Все, кто нас видел, на другой день тоже отправились покупать трактора. Даже погонщик мулов Юсуф, у которого десять дёнюмов засоленной земли, и тот влез в долги, а трактор купил.

По вечерам на улицах выстраиваются эти трактора. Наш сын хоть водит его – лучше не надо. Все сметает на своем пути.

Одни раз задел он трактор Хусейна, сына Мсмиша. Так тот, честное слово, превратился в металлолом. Громадина эта опрокинулась, как черепаха.

И хорош он для развлечений… Как только суббота, мы садимся на него и едем в город… Сын накручивает усы, ведет этот паровоз… Перед кинотеатром становимся в ряд других таких же тракторов. Когда возвращаемся в деревню, начинаются настоящие гонки. Тот, кто ловчее ведет, оказывается впереди. Вдруг какой-то подлец наскочил на наш… Трах – и мы остановились. Помилуй Аллах!.. Зажгли фары, а он ни с места. Не знаю, что там сломалось, копаемся, ничего не можем понять. Мы оставили его на дороге, а сами пошли пешком…

– Ну, Хамит-ага… А дальше?

– Наняли пару волов и притащили это чудовище в деревню. Поломку так и не обнаружили. Пошли туда, где купили трактор. Говорим – почините. Сколько будет стоить – уплатим. Нет, ответили нам, не можем починить, нет деталей. Ах, мой дорогой рыжий вол!.. Никаких-то у него частей, никаких винтов… Ни мотор его не портился, ни механизм. Сын говорит: «Я поеду в Стамбул и куплю там эту часть…» «Сынок, – тороплю я, – наступило время пахать, давай быстрее!» Сын поехал в Стамбул и не возвращается…

– Ну, а дальше что, Хамит-ага… Дальше?

– Дальше, почтенные, от сына никаких известий… Пахота проходит. Опозорились мы перед всей деревней. Денег ведь нет, чтобы купить волов… Пришлось нанять пару волов, на них и вспахали поле. Тут от сына поступает известие: «Отец, я эту часть нашел, а пока искал, кончились деньги. Срочно высылай тысячу бумажек!..» Я побежал в банк. Телеграфом послал деньги. А он вернулся с гайкой, размером с монетку. «И за это тысячу?» – спросил я. Пригласили механика, привинтили гайку… Трактор заработал… Настала зима, выпал снег. Затащили трактор в хлев, я привязал его к столбу рыжего вола… А тут и подошло время платить проценты в банк, погашать взнос по рассрочке. Денег нет… Влезли в долги и внесли, что полагалось с нас, Подошло лето. Ну, говорю я сыну, вытаскивай трактор в поле… Стал он заводить мотор. Вдруг треск раздается невозможный – и тишина. Что с этой паскудой? Никто не может разобраться. Позвали человека с той фирмы, где купили его. «Шестеренка полетела», – сказал он. Мы попросили шестеренку. Отвечают, что нет ее. Если нет шестеренок, то почему продают трактора, обманывают бедняков?.. «Если купите другой трактор, то с этого к нему будут все запасные части», – говорят они. А мне посмотреть в глаза соседям стыдно. Позор… На каждом поле стоит трактор, как мумия неподвижная. Везде то и дело натыкаешься на цепи, гусеницы, груды железа… Ах, мой рыжий вол, ах, мой серый… Пользуйся, когда хочешь… Мертвый – он деньги, живой – он деньги… Но эта паскуда – не вол, его не зарежешь, не заколешь, не съешь…

Пришло время платить второй взнос по рассрочке… «Берите назад свое изделие», – говорю я. А те отвечают: «Нам старый хлам не нужен…» С ума можно сойти! Прошел слух, что в Адане кто-то изготовляет части. «Эй ты, болван, – кричу я сыну, – заварил кашу, теперь расхлебывай…»

Сын поехал в Адану. А мастер ему говорит: «Не видя больного, лечить не могу».

«Тащи в Адану», – говорю я.

Впрягли пару волов. За две недели доплелись до Аданы… Запросил тот пятьсот бумажек за шестеренку.

Чтобы не опозориться перед всем миром, продали мы два дёнюма земли. Послали пятьсот в Адану… Приехала дочь с зятем. Подумал я: «Столько денег угробил я на этого урода, хоть развлечься немного». Сели на трактор все, кто был. А я сыну говорю: «Эта посудина – не скаковая лошадь, будь осторожен. Объезжай, что на дороге попадется». Но сын не слушает. Увидит трактор Хюсейна, сына Мемиша, так и лезет на него… И машина тарахтит, ревет, как осел, завидевший ослицу… Не успел я сыну крикнуть «Стой», как лопнул карбюратор. «Болван, ты болван, – набросился я на него. – Арабский конь и тот не выдержит… а это машина иностранного изобретения. Ты что, в своем уме?» Мы все навалились на трактор сзади, а он ни с места. Ну как тут не вспомнить своих волов распрекрасных? Отвел я зятя и дочь в сторонку… «Ответьте мне, в каком веке мы живем… в двадцатом? Так что же? В нашем-то веке был серый вол, кинул ему щепотку соломы и запрягай в телегу, поезжай в поле, на ток…»