Мирра. Роман - Виктор Пятницкий

– Это как?

– За определённую плату.

– У меня нет денег.

– Ничего страшного, продадите машину, квартиру, дом.

Проблему с Юрием помог решить постоянный клиент борделя, в котором трудилась Мирра полковник Лев Иванович Шмелёв. Девчонки шептались, что он имел долю в теневом бизнесе оказания интимных услуг от сети борделей, среди которых был бордель Мирры. У Льва Иваныча была любимая проститутка Вика из Харькова, к которой он заглядывал периодически на огонёк. Иногда он любил проводить время с двумя девочками и Мирре приходилось ублажать однажды похотливого полицейского в паре с другой девочкой. За то, что Лев Иваныч помог Мирре, ей и ещё двум девчонкам пришлось отработать у него на даче. Дача была огромной с сауной и небольшим бассейном. Кроме Льва Иваныча был его какой-то друг, тоже полковник, похожий на него красным алкоголичным лицом и пузом. И ещё был генерал. Они его так и называли, товарищ генерал. Это был с квадратным телом крепыш с каменным кирпичным лицом и важным видом, как будто ему должны были все вокруг. Когда он вышел из парилки, скинул полотенце в сторону и нырнул в бассейн, девчонки тихо ахнули. У генерала был огромный член сантиметров под двадцать. Мирра ещё не видела такие приборы. У них в бордели уже бывали случаи, когда клиенты с огромными елдаками травмировали девчонок, которых потом забирала скорая помощь. Им повезло в этот раз. Генерал выпил литра три коньяка и уснул, так и не прикоснувшись к девочкам. Лев Иваныч и его друг также были изрядно пьяны. Они, быстро и небрежно утолив похоть с девчонками, потеряли к ним интерес.

Всё обошлось с Юрием. Мирра спрашивала у Светланы о том, что с ним стало. Светлана не очень интересовалась этой темой, но как-то кто-то ей что-то рассказал, а она поделилась этим с Миррой. Якобы Юрий потерял работу и даже продал дом в Подмосковье, стал смирным и сильно пал духом.

Работа, как работа. Да, много мужиков и попадаются дураки и извращенцы. Привыкнуть можно даже к вонючкам. Зато столько денег не заработаешь нигде больше на якобы нормальной работе. А что? Взять тех же депутатов или министров и прочих богачей. Они, что все честные что ли? Мирра придумывала всё больше и больше причин того, что её держало в борделе. Её всё устраивало. У неё даже появился поклонник. Его звали Родион. Он приходил с цветком, спрятанным во внутреннем кармане пиджака. Родион стал её постоянным клиентом. Он старался показаться непревзойдённым любовником. В нём было много нарциссизма. Он очень любил разговаривать, делиться своими переживаниями и рассказывать о своих отношениях с девушками. Он был ещё очень молод. Симпатичный стройный блондин. Странно, что его тянуло к проститутке? Он учился на экономиста и бывал в Европе. Там у его родителей был дом, в Швейцарии. Родион часто сравнивал Европу и Россию не в пользу второй. Это был типичный избалованный мажор, но не злой и не ожесточённый.

Мирра подумала, что может накопить деньги на квартиру, на ипотеку и приступила к накоплению первоначального взноса. Она хотела взять квартиру не обязательно в Москве. Она согласна была и на ближайшее Подмосковье. Поэтому Мирра стала чаще работать, стала менее разборчивой в выборе клиентов. И тут ба-бах – звонок из Ярославля. У мамы инсульт. Всего сорок девять лет и инсульт. Как такое могло случиться? Может быть, она что-то чувствовала? Мирра рванула в Ярославль. Пришлось потратиться на лекарства. Всё обошлось, и мама сильно не пострадала. Руки и ноги двигались более-менее нормально. Всё шло к полному восстановлению или во всяком случае не предвещало каких-то тяжёлых последствий. Из Москвы пару раз звонила Светлана, интересовалась, когда Мирра собирается вернуться. Девчонки уже соскучились по ней. Мирра отвечала: «Ещё немного, пока боюсь её оставлять одну. Буду через пару недель».

Она была счастлива и не о чём не думала, не о плохом и не хорошем, просто шла из больницы от мамы и улыбалась. Был сентябрьский светлый жёлто-красный день. У неё была устраивающая её работа и перспектива покупки собственной квартиры. Внезапно небо заволокло грозными сизыми тучами и громыхнул гром. Грянул ливень. Мирра кинулась к ближайшему зданию, которым оказалась маленькая белая церквушка. Она прибилась к её входу, у которого не было карниза, и чтобы спастись от дождя, ей пришлось зайти в храм. В церкви было пусто. У икон горели редкие свечки. В углу у развала с книжками и свечками сидела бабушка. Мирра купила у неё пару свечек и решила поставить их спасителю и богородице. Она сделала это, помолилась про себя и перекрестилась. Было слышно, как на улице по земле и асфальту долбил дождь. Мирра присела у входа. Она подумала, что давно не ходила в церковь. Месяцев восемь, а то и больше. Её больше не терзали душевные муки из-за её ремесла. Она успокоилась и её всё устраивало. А тут такой странный поворот: гром, ливень, церковь. Какая-то случайность. Мирра пришла в квартиру и быстро уснула. Ей приснилось, как она голая убегает по пустому дому со многими коридорами и комнатами от толпы голых мужиков. Она даже закричала во сне и проснулась. Нет, не было никакой случайности. Её бог привёл к церкви. Теперь она ходила в неё каждый день. И мамина болезнь. Всё не просто так. Она молилась за здоровье матери, за своё и её спасение. Она страшная грешница и надо было кончать со всем этим злом. Когда ей позвонила Светлана, она сказала, что не вернётся в Москву. Мать выписали. Она очень обрадовалась, что дочь теперь будет жить с ней. Мирра поняла, как её мать была одинока. Они обе словно были такими одиночками по жизни. А вдвоём всё же веселей, даже, когда приходится быть вместе двум одиночкам. Родная кровь есть родная кровь. Надо было думать что-то о работе. Свои накопления двести с копейками тысяч рублей Мирра положила на счёт на сберкнижку. С такими деньжищами в Ярославле можно было легко прожить года полтора без размаха и роскоши, но не особенно ограничивая себя в самых необходимых потребностях. Мирре было жаль тратить эти деньги. Она стала искать работу и так оказалась продавщицей в элитном обувном магазине с зарплатой пятнадцать-двадцать тысяч рублей. Элитность магазина казалась смехотворной, если его можно было сравнить с элитными московскими магазинами. И всё же в Ярославле – это считалось престижным местом работы. Месяц Мирра мучилась. Ей было трудно привыкнуть к скучной малооплачиваемой работе. Она часто смотрела на часы, желая, чтобы поскорее настал вечер, и она бы отправилась домой. Потом стало привычнее. Через четыре месяца её уже всё устраивало. Она забыла про бога и церковь, куда ходила совсем уже редко. Иногда она вспоминала Москву и клиентов. Постоянные клиенты ей не могли дозвониться, так как она поменяла номер телефона. В записную книжку на всякий случай она переписала только номер Фёдора. Мирра физически чувствовала, как её тело отдохнуло от этих мерзких горилл и прочих приматов, от их касаний, лапаний и причиндал, норовящих перепахать её во всех местах. Как они были ей противны. Животные. И фиг с ними с деньгами. Здоровье дороже. Можно работать и в магазине. К тому же у проститутки низкий статус. Это всегда надо скрывать и бояться проговориться об этом или быть разоблачённой. Скорей бы всё это забыть, как ошибку молодости.

Она трудилась себе в магазине и трудилась, пока её не приметил Гриша. Откуда только берутся такие уроды и придурки? Он имел некоторый успех у женщин в Ярославле и это придавало ему уверенности в его неотразимости. Якобы неотразимости. В Москве такие ушлёпки могут рассчитывать разве что на благосклонность каких-то совсем не уважающих себя женщин. Так думала Мирра. Зачем она поддалась ему? Что делать, если он опять припрётся за ней? А ведь он может и отомстить. Кто знает, что у него на уме? Мирра решила в таком случае обратиться в полицию. Зря она уступила ему.

Пять дней Гриша не появлялся, и Мирра вздохнула с облегчением. Значит, всё-таки отступил. Она в выходной день решила прогуляться в Заволжский район. Был конец октября. Ветер качал немного липы и клёны. Мирра пришла к своей школе, в которой училась. Уже по окончании школы через какое-то время она с матерью переехала в Красноперекопский район, где они и жили в однокомнатной квартире. А раньше они жили здесь в Заволжье вместе с матерью, бабушкой и дедушкой. Потом трехкомнатную квартиру разменяли на две однушки. Дед умер, бабушка осталась жить в Заволжском районе, а Мирра с матерью уехали на другой конец города.

Школа как будто не изменилась. Во дворе было тихо. Шли уроки. Мирра вспомнила свою первую любовь или якобы любовь. Потом она поняла, что никакой любви не было, она просто нафантазировала себе какую-то чушь только и всего. Его звали Максим. Он учился на класс старше, и они никогда не были знакомы, только видели друг друга. Она узнала его имя, так как его так звали одноклассники и учителя. Максим был ослепительно красив, к нему тянулись ребята и девчонки. Мирра представляла, как она и Максим едут вместе на юг в поезде. Она тогда почему-то думала, что все влюблённые обычно ездят на юг, и не представляла ничего эротического, только взгляды, улыбки, лёгкие прикосновения. Потом она увидела Максима в компании ещё двух его друзей сверстников. Максим отобрал мелочь у младшеклассника и отвесил ему подзатыльник. Тогда нарисованный образ немного стал рушиться. Отбирать деньги у малышей нехорошо. Хотя во зле есть какая-то притягательная сила. Женщины часто любят негодяев больше, чем хороших порядочных людей. Негодяй может далеко пойти, если хватит ума и удачи. Мирра всё ещё воображала себя и Максима в невинных положениях. Второй раз его притягательный образ разрушился, когда Мирра увидела его пьяным, валяющимся под кустом сирени. Он тогда заканчивал школу. Старшеклассники иногда позволяли себе лишнее в их школе, не все, конечно, а самые отчаянные и отвязные. Вид пьяного мужчины выглядел не возбуждающее и даже не вызывал жалости. Потом одноклассница Оля пригласила Мирру посмотреть фильм для взрослых, когда её родителей не было дома. То ли порноактёры были какие-то некрасивые и неспортивные, то ли самой природе Мирры было всё это неприятно, но её совсем не возбудило увиденное. Она подумала, что это оказывается так некрасиво и мерзко. Почему тогда люди так стремятся к этому? Потом был Егор. Иногда она думала, что Егор её оставил из-за её слабого темперамента. Часто она не скрывала своего равнодушия к сексу.