Рождество и красный кардинал - Флэгг Фэнни

Лет пять тому назад, вскоре после Рождества, Рой услышал, как где-то позади дома хлопает духовое ружье. В том году два мальчишки из семейства, живущего за лесом, получили в полное свое распоряжение пневматическое ружье и принялись пулять по всему, что попадалось на глаза. Рой сам был охотник и рыбак, но ведь эти мерзкие маленькие голодранцы подстрелят зверюшку и бросят умирать. А такое Рой ненавидел и потому выскочил на улицу через заднюю дверь с криком: «Эй, пацанье, а ну-ка хватит!» Мальчишки мигом драпанули в лес, а на земле остался трепыхаться комочек перьев. Рой подобрал маленький комочек. Это был птенец.

– Вот ублюдки.

Серо-коричневый птенчик был такой крошечный – и не разобрать, что за птица. Может, воробей, а может, пересмешник или крапивник. Рою уже доводилось подбирать за мальчишками убитых или подраненных птиц, но эта пичуга была совсем уж крошечной – пожалуй, и летать-то еще не научилась. Он знал, что бедолагу не спасти, но все-таки отнес птичку в лавку, положил в старый носок, а носок в коробку и поставил в теплое темное место в своем кабинете, чтобы какому-нибудь ястребу, филину или иному хищнику не вздумалось вдруг полакомиться. Пусть несчастный хоть умрет спокойно. А что еще Рой мог для него сделать?

Дети в округе жили вполне милые, и Рой находился с ними в прекрасных отношениях, но эти двое новеньких оказались настоящей шпаной. Никто не знал, кто они такие и откуда. Рассказывали, что семейство поселилось за лесом в старом ветхом трейлере. Родителей Рой не встречал, но однажды увидел, как мальчишки швыряются камнями в собаку, и все про них понял. А сегодняшнее происшествие было и вовсе из ряда вон. Любой, у кого поднялась рука стрелять в птенца, заслуживал хорошей оплеухи. Если бы хулиганы попались Рою в руки, он бы им всыпал по первое число.

На следующее утро Рой и не вспомнил бы о птичке, если бы из коробки не донеслось чириканье. Он вытащил из коробки носок, и птенец буквально выпрыгнул наружу – с разинутым клювом, живехонький и явно оголодавший.

– Ах ты ж, проклятый подстреленыш, – поразился Рой.

Он понятия не имел, что делать. Подранков он подбирал и прежде, но впервые квартирант пережил ночь – и вон какой оказался бодрый и непоседливый. Рой снял телефонную трубку и позвонил приятелю-ветеринару в Лиллиан – маленький городок в десяти милях.

– Привет, Боб, у меня тут птенец, его, похоже, подстрелили.

Приятель удивления не выказал.

– Опять детки с духовым ружьем?

– Ага.

– Что за птица?

– Не знаю. – Рой оглядел пташку. – Он такой страшненький… смахивает на пастушка. Оперение серо-коричневое. Может, воробей, или пересмешник, или… Не знаю, что он за птица, но голодный. Мне его покормить?

– Покорми, если уж тебе так хочется.

– И что ему дать?

– Что мама дает – червячков, жучков. В общем, свежего мясца. – Боб засмеялся. – Ведь ты, Рой, теперь ему мама.

– Здорово, только этого мне и не хватало.

– И вот что, Рой…

– Ну?

– Если серьезно, он вряд ли выживет, но если ты хочешь выходить его, то нужно извлечь пульки. Если не вытащить, точно умрет.

Рой взял птенца в руки, растопырил ему крылья и принялся тщательно осматривать, поражаясь силе, с какой тот старался вырваться. Ранки обнаружились под правым крылом ближе к грудке. Рой отыскал пинцет, раздвинул перья и одну за другой извлек пульки из тельца отчаянно пищащей и дергающейся птахи.

– Прости, приятель. Знаю, больно, но никуда не денешься.

Рой промыл ранки спиртом, посадил малыша обратно в носок, отправился в секцию наживки, извлек из контейнера большого дождевого червя и несколько личинок, покромсал их на кусочки бритвенным лезвием и подал птичке завтрак. Птенец жадно проглотил угощение и попросил добавки.

Подранка Рой поселил у себя в кабинете – а то еще прознают, что он из рук кормит пичугу три раза в день и два раза ночью. Приятели его точно засмеют. В детине шесть футов и два дюйма, а он с птахой возится.

Дни летели, и Рой старался не слишком привязываться к питомцу. Он знал, какие птенцы нежные и как нелегко их выходить. Каждое утро он, почти ожидая, что обнаружит малыша мертвым, открывал дверь лавки, слышал бодрое чириканье и сердце его наполнялось радостью и гордостью за маленькую птичку. Он сроду не видел, чтобы так цеплялись за жизнь, но по-прежнему помалкивал. «Буду его кормить, – думал Рой, – а там видно будет. Научится летать – покажу людям».

Так прошло несколько недель. Птенчик окреп, набрался сил и очень скоро принялся скакать по всему кабинету, растопыривая крылья, только взлететь у него никак не получалось. Рой заметил, что при попытках подняться в воздух он как-то заваливался на правую сторону. Рой заволновался, посадил питомца в обувную коробку и повез к Бобу.

Ветеринар осмотрел пичугу и сказал:

– Крыло сильно повреждено, Рой. Он никогда не сможет нормально летать и на воле наверняка погибнет. Скорее всего, нам придется пойти до конца и усыпить его.

Рою словно под дых двинули.

– Ты полагаешь? – спросил он, стараясь скрыть огорчение.

– Ну разумеется. Не годится держать дикую птицу взаперти. Очень жестоко, на самом деле.

– Пожалуй, ты прав. Я думал, он выкарабкается.

– Если хочешь, могу оказать тебе услугу и усыпить его прямо сейчас.

– Нет. Это моя птица. Я сам ею займусь.

– Дело твое. Я дам тебе пузырек с хлороформом. Просто капни на ватку и подержи у клюва, он и не почувствует ничего. Уснет, и все.

Рой запихал птенца обратно в обувную коробку и покатил домой. Птаха шумно прыгала в своем узилище, стараясь вырваться, и Рой ясно сознавал, что его приятель прав: бесчеловечно лишать живое существо свободы.

В ту ночь он накормил птичку до отвала, часов около девяти опустился на стул, достал ватку и пузырек с хлороформом. Птенец прыгал по кабинету, норовя вскочить на все, что на глаза попадется, клевал бумаги на столе. Рой взял его в руки, поднес поближе к свету, присмотрелся повнимательнее – и впервые заметил, что некоторые бурые перышки покраснели, на голове наметился хохолок, а вокруг глаз – черная маска. Рой поразился. Это же кардинал! Жаль, что малышу не суждено подрасти, какая красивая птица бы получилась. Проклятье! Рою внезапно захотелось отправиться в лес, разыскать этих двух поганцев и хорошенько стукнуть друг о дружку головами, да еще раз, да еще!

Рой просидел несколько часов, глядя на пичугу, потом поднялся и выкинул пузырек в мусорное ведро.

– К чертовой матери эту дрянь, приятель. Утром увидимся.

Он выключил свет и отправился спать. Умертвить птенца было выше его сил. Все равно что улететь на Луну.

После этой ночи Рой стал брать пичугу с собой в лавку. И вскоре пошел слух, что в продуктовой лавке поселился птенец виргинского кардинала, и каждый счел своим долгом заглянуть в магазинчик и восхититься. Поначалу птаха сидела на прилавке или под надзором Роя прыгала по кассе, еще через несколько недель научилась совершать коротенькие перелеты, нередко промахиваясь мимо цели, но с каждым днем делалась все сильнее и энергичнее, так что Рой на всякий случай вывесил на входной двери объявление:

НЕ ВЫПУСТИТЕ ПТИЦУ!

По ночам, когда Рой закрывал магазин, все помещения оказывались в полном распоряжении птахи, и она всласть предавалась странствиям. Приходит раз Рой поутру – а птенец проклевал дырку в коробке с воздушной кукурузой и скачет по прилавку с клювом, застрявшим в воздушной кукурузине. Рой рассмеялся и осторожно высвободил клюв. Похоже, своевольник любит продукцию под товарным знаком «Крекер Джек»! Тогда-то он и назвал пичугу Джеком. Но вскоре оказалось, что Джек не дурак полакомиться крекерами «Риц», картофельными чипсами, арахисовым маслом, ванильными вафлями и особенно шоколадками «Бадди Бар». Как только птичке попадались конфеты, она шла на любые ухищрения. Однажды Джек проклевал дырку в коробке с мармеладом и залез внутрь, и на следующее утро Рой вытащил его всего в сахарной пудре. Вскоре даже покупатели привыкли к тому, что со всего товара уже снял пробу Джек.