Правило отскока. Детективно-приключенческая повесть - Александр Антонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Друзья одобрительно молчали.
– А для этого необходимо чтобы у руля были те люди, которым мы доверяем, и вели они страну тем курсом, который нам выгоден!
Константин сделал паузу и оглядел сотрапезников, которые, в свою очередь, сторожко смотрели на него пытаясь сообразить, куда он клонит.
– Вы спросите, как этого добиться? – продолжил развивать мысль Константин. – Можно, конечно, пойти во власть самим. Но ведь это так утомительно: быть всё время на виду. Гораздо полезнее для здоровья контролировать власть со стороны, как паук, сидящий в центре паутины, контролирует ситуацию на всём её пространстве.
– То есть ты предлагаешь… – начал соображать Илья.
– Вот именно! Я предлагаю создать Паутину, в центре которой будем мы трое, а на концах нитей будут болтаться чиновники, политические деятели, воры в законе, военные чины и так далее и тому подобное!
Игорь шумно вздохнул и разлил коньяк по рюмкам.
– За осмысление сказанного!
Выпили молча. В разговоре возникла пауза. Константин ждал, что ответят на его предложение товарищи, а те собирались с мыслями. Молчание прервал Игорь:
– Если я правильно понял, ты предлагаешь нам объединиться в некий консорциум по сбору полезной информации и её последующему разумному использованию?
– Я бы лучше не сформулировал! – восхитился Илья.
Костя улыбнулся.
– Вы правильно поняли, ребята! В общих чертах всё выглядит именно так. Детали будем обсуждать по ходу дела. Вы согласны?
Игорь разлил по рюмкам коньяк.
– За Паутину!
– За успех нашего дела! – поднял рюмку Илья.
– За дружбу! – подытожил Константин.
Кабинет генерала Кондратьева. Август 1991 года
Игорь давно не видел тестя таким возбуждённо-приподнятым.
– Проходи, Игорёк, присаживайся!
Такое обращение тоже следовало отнести к разряду необычных. Как правило, в служебной обстановке генерал обращался к Селиванову «товарищ капитан», а с недавнего времени «товарищ майор».
– Всё, Игорёк. Конец этой демократической вакханалии! Через пару деньков мы их прихлопнем и начнём восстанавливать в Союзе настоящий советский порядок! Только помни – это пока секрет! Тебя предупреждаю как мужа моей дочери: поостерегись со своим вольнодумством! Большего тебе знать не следует. Иди и помни, что я тебе сказал!
Игорь шёл по коридору и размышлял: «Неужели он и в самом деле верит, что колесо истории ещё можно повернуть вспять? Старый наивный дурак! Однако дело, кажется, серьёзное, надо срочно переговорить с Костей и Ильёй».
Тот же ресторан и тот же стол…
– И что, по-твоему, это может означать? – спросил Константин, когда Игорь закончил пересказ своей беседы с Кондратьевым.
– Всё что угодно, вплоть до насильственного захвата власти!
– Военный переворот?
– Не исключено.
– Добро! Будем исходить из худшего. А пока давайте прикинем, что в этой ситуации делать нам?
Фетисов высказался однозначно и весьма категорично:
– Ничего у них не выйдет! Интеллигенция на девяносто процентов будет не на их стороне!
– Интеллигенция что… – задумчиво продолжил Селиванов. – На неё как следует дунуть – она утухнет. А вот то, что армия, внутренние органы и даже спецслужбы по большей части либо сохранят нейтралитет, либо перейдут на другую сторону – это уже очень серьёзно!
– Стало быть, шансов у мятежников никаких? – подытожил Агафонов.
– Никаких! – твёрдо сказал Илья.
– Никаких, – поддержал его Игорь. – Но дров наломать могут.
– Тогда в наших интересах сделать всё возможное, чтобы этих ломаных дров было как можно меньше. Но усердствовать излишне тоже не надо, чтобы кого-нибудь не задело отлетевшей щепкой, в полном соответствии с «Правилом отскока».
– «Правило отскока»? – переспросил Игорь. – Это что-то из твоего любимого бильярда?
– Я краем уха слышал, что в бильярде есть правила каких-то градусов – наморщил лоб Илья. – Это из той же оперы?
– Не совсем, – мотнул головой Костя. – «Правило отскока» я придумал чисто для себя. «При ударе всегда надо иметь в виду, что шар может не упасть в лузу, а отскочить в поле. В идеале, отскок не должен помогать сопернику».
– Мудрёно, – усмехнулся Илья. И что, это правило тебе помогает?
– В бильярде, честно говоря, нет, – рассмеялся Костя. – А вот в жизни…
– Не предпринимай действий, которые в случае неудачи обернутся против тебя. Так, что ли? – уточнил Игорь.
– Где-то так, – кивнул Костя.
Кабинет Бурлатиса. Часом позже
– Переворот, говоришь, затевают… Твой источник надёжен?
– Абсолютно!
– А что… похоже на правду. Тем более что твой сигнал не единственный… Молодец! Информацией пока ни с кем больше не делись. Я пошёл «наверх»!
Не имеет смысла пересказывать события августа 1991 года. На эту тему и так изведено достаточно бумаги. Замечу только, что среди защитников «Белого дома» отметились и Агафонов и Фетисов…
Бывший кабинет генерала Кондратьева. На второй день после «подавления путча»
– Присаживайтесь, подполковник!
Новый хозяин кабинета радушно указал Селиванову на стул.
– Честно говоря, не ожидал увидеть вас по нашу сторону баррикад. Удивили… Приятно удивили! В «Белом доме» вашу информацию оценили весьма высоко. Значит, собственного тестя не пожалели… Ладно, лирику побоку – к делу! Вот ордер на арест генерала Кондратьева. Конвой готов, ждут только вас!
А ты молодец, зятёк…
Когда автомобиль остановился у знакомого подъезда, Селиванов распорядился: – Без моей команды в квартиру не подниматься! – и вышел из машины.
Дверь открыл сам генерал Кондратьев. Он был гладко выбрит, одет в парадный мундир при всех наградах. От него пахло дорогим коньяком и не менее дорогим парфюмом. При виде Игоря в глазах генерала промелькнула искорка удивления, но тут же погасла. Кондратьев посторонился и жестом пригласил Селиванова войти.
– Честно говоря, не думал, что это будешь ты… И уже подполковник? Поздравляю… А где конвой?
– Ждёт внизу…
– Спасибо и на том. Пара минут у нас есть?
– И даже больше.
– Тогда проходи в кабинет, побеседуем напоследок…
В кабинете генерал указал Игорю на кресло, стоящее возле журнального столика, сам сел напротив.
– Выпьешь? – генерал взял со столика бутылку коньяка.
Игорь отрицательно покачал головой.
– А я выпью…
Генерал наполнил рюмку и по-армейски опрокинул в рот. Немного помолчал, потом спросил:
– Это ты меня заложил?.. Можешь не отвечать. Ты правильно поступил! Это я, старый дурак, обмишурился… Слава богу, теперь хоть за дочь и внуков буду спокоен… Если что спросить хочешь – спрашивай спокойно. В квартире жучков нет, я проверял…
– Сергей Петрович, где архив?
– Вона как! Архивом моим интересуешься… Впрочем, лучше тебе, чем им… Архив в чемодане в камере хранения Курского вокзала. Вот номерок и квитанция… Как у нас со временем?
– Вышло время, Сергей Петрович!
– Ну, вышло, так вышло… Ты, вот что, Игорь, подожди в гостиной. Я скоро… И возьми письмо для Али…
Игорь положил письмо во внутренний карман кителя и вышел за дверь. Выстрел прозвучал менее чем через минуту. Игорь заглянул в кабинет. Генерал осел в кресле. Из прострелянного виска сочилась кровь. Возле свесившейся почти до ковра руки лежал наградной пистолет.
Усаживаясь рядом с водителем, Селиванов, не оборачиваясь, отдал приказ:
– Генерал Кондратьев застрелился. Поднимайтесь в квартиру. Оформите всё как положено, и проведите обыск!
Когда заднее сидение опустело, подполковник отдал распоряжение водителю:
– В Контору!
Бывший кабинет генерала Кондратьева. Получасом позже…
– Вы не оправдали доверия, подполковник! И я…
В этот момент дверь в кабинет открылась, и вошёл генерал Ерёменко. Он взглянул на разгорячённого хозяина кабинета, на вытянувшегося в струнку Селиванова и спросил:
– Что здесь происходит?
– Товарищ генерал, по халатности или по умыслу подполковник Селиванов провалил операцию по аресту генерала Кондратьева, дав ему возможность застрелиться! – поспешил отрапортовать хозяин кабинета.
– А ты что, полковник, хотел, чтобы наш бывший товарищ предстал перед судом? Это с его-то заслугами и его знаниями о наших делах?
– Виноват, товарищ генерал, как-то не подумал…
– А подполковник подумал! Благодарю за службу, подполковник Селиванов!
– Служу России!
– Иди, служи дальше…
ЦКБ. Те же дни…
Ирина встретила Костю в вестибюле.
– Пойдём скорее, он тебя ждёт!
Возле палаты она попросила мужа подождать и исчезла за дверью. Вскоре она появилась вновь, но уже в сопровождении Валентины Марковны. Глаза тёщи были красными, но держалась она в целом молодцом.
