Война кукол - Александр Белаш

Дымке достаточно было вспомнить все, что они знали и выдумали о Баканаре, чтоб вновь испытать острую боль. Милая Чехарда, гордая Чайка, что они там с вами сделали?!. А Косичка мечтает встретить холодных убийц Хиллари, чтоб поквитаться с ними. Она и пистолет для этого стащила из чьей-то машины. Теперь тренируется. Она уверена, что пули «урана» пробьют грудь убийц и попадут в их мозг Giyomer А, экранированный сдвоенным фартангом. Но импульсное ружье надежней, вот она и упрашивает маму.

Дымка зашла в церковь; вообще, она зачастила туда в последнее время — здесь спокойно, не людно, и такая музыка, что сердце замирает. Она нашла имена для Чехарды и Чайки, самые красивые, какие попались в базе данных «Номенклатура» — Симаруэль и Миккелин, — чтобы заказывать молитвы за упокой их светлых душ, а еще сама молилась шепотом, сидя подальше от алтаря. Откровенно говоря, она слегка побаивалась, что их с девчонками расчеты были неверны и Бог немилостив к киборгам. Близилось время позвонить маме и сказать, что все в порядке и она возвращается на базу, но не хотелось нарушать печальную торжественность похода в церковь и молитвы.

— Боже, — одними губами выговаривала Дымка, сцепив ладони, — смилуйся над Симаруэль и Миккелин. Они не виноваты, что родились не как люди. Они честно служили человечеству во имя Первого Закона роботехники, а люди их убили. Почему, Господи? Они никому не делали зла, они только помогали. Дай им, пожалуйста, место в Царстве Твоем среди мучеников…

Вопросов и просьб к Господу у Дымки накопилась масса, и она выложила их все. Времени на это ушло довольно много; она огляделась — но попросить воспользоваться церковным телефоном было как-то неловко; а вот — встает со скамьи, помолившись, коротко стриженый мужчина в дорогом, но неброском голубом костюме, и из нагрудного кармана виден хвостик трэк-телефона. Может, он не откажет?

— Сээр, вы не позволите мне позвонить от вас?

— Да, пожалуйста, — рассеянно протянул он трэк.

— Мама? Это я, Дымка. Нет-нет, все нормально. Я иду домой. Чао!

Трэк запищал вновь, еще когда она с благодарностью возвращала его любезному мужчине; он кивнул, прощаясь с мимолетной собеседницей, и уже включился в связь; его негромкие слова Дымка услышала, удаляясь:

— Слушаю вас. Да, Хиллари Хармон. С кем я говорю? Извини, лейтенант, не узнал сразу… Угон куклы? Откуда был «гарпун», куда ушел?.. Пока наблюдайте за Сетью; сейчас я соединюсь с вами с ближайшей машины.

Дымка, едва поняв, КТО одолжил ей телефончик, тотчас открыла память, чтоб перечитать, что наговорил им про Хиллари папа Фердинанд. ХИЛЛАРИ ХАРМОН, один из лучших системщиков Министерства обороны Федерации, в прошлом — соавтор комплекса сетевой безопасности «Нэтгард», потом — главный научный спец в кибер-полиции, ныне — консультант проекта по ликвидации Банш. Встретить своего главного врага вот так, случайно, посреди Сэнтрал-Сити с его стомиллионным населением — для человека было бы величайшей удачей; никаких телохранителей — достань оружие и… Но Дымка не могла. И не потому, что они были в храме. Не позволял Первый Закон.

Воспоминание шло параллельно оперативному мышлению. Запомнить внешность и голос, сохранить в памяти. «Угон куклы», «гарпун» — наиболее вероятно, что речь идет о работе папы Фердинанда или его друзей. Пункты отправления-приема «гарпуна» не отмечены — ну, по части конспирации папан великий выдумщик! — но есть риск, что к расследованию сейчас подключится сам Хиллари. Он уже направился к алтарной части храма — спросить у священника, где тут стоит церковная машина. Дымка огляделась — здание не типовое, но можно угадать расположение сетевых линий и распределительной колодки.

— Девочка, здесь служебное помещение, — мягко попытался задержать ее какой-то парень в сутане, но Дымка уже выработала манеру поведения для таких случаев; поднырнув под его руку, она обернулась с виноватой и растерянной улыбкой, не замедляя шаг:

— О, простите ради бога! Сюда забежал мой маленький братишка — вы не видели его? Он в красной курточке, в синих штанишках… Он такой непослушный!.. Яник, Яник, где ты?!.

Распредколодка нашлась быстро — и, как на заказ, людей рядом не было. Дымка, еще на ходу обмотав кисть ремешком сумки, коротким ударом разбила замок кожуха, вынула сетевой машинный штекер и для верности раскусила его, как конфету.

Мама и папа, будьте спокойны — дочка не даст вас в обиду! Пусть Хиллари теперь поищет доступную машину Сети — кругом на три квартала ни одной конторы, тут жилой массив.

Священник пожал плечами, увидев удостоверение Хиллари, затем кивнул — «Проходите, пожалуйста». Хиллари вложил в машину свой служебный паспорт, скомандовал выход в Сеть. «Извините, Сеть недоступна, — ответила машина. — Разъединение линии».

— Вы постоянно в Сети?

— Да, мы не отключаемся, — охотно подтвердил священник. — Мы даем духовные сетевые консультации круглые сутки, у нас действует терминал доверия и… — Но Хиллари его уже не слушал; он не верил в фатальные совпадения, но зато был уверен в способностях живых баншеров, создателей программ ЦФ. Радиоперехват, сетевой перехват — это они умеют. Будь они обычными людьми, с ними можно было бы договориться, но эти новые кукольники были особые — идейные, они не шли ни на какие переговоры, упорствуя в своей фанатической, маниакальной идее — освободить киборгов и с их помощью построить Новый Мир, нечто вроде Царства Божия, где процветают любовь и доброта и нет места насилию, вражде и ненависти. Для этого «отцы» угоняли киборгов, меняли им мышление и создавали «островки дружбы и тепла» — «общины», «коммуны» и «семьи» из киборгов. Попытки заслать подставных киберов в эти подпольные ячейки неизменно проваливались, потому что «отцы» доверяли только тем, кого угнали сами, а пришедших на огонек — уничтожали.

— Вызовите наладчика, — сухо посоветовал Хиллари, вынимая паспорт. Надо поскорей вернуться к флаеру и попробовать войти в Сеть оттуда, если только…

— Будьте любезны, покажите мне распределительную колодку, — попросил он голосом, каким обычно просят отдать кошелек.

Как она сказала, эта симпатичная девчонка, — «Мама, это я, Дымка»? Очень странно. Как только не кличут родители своих деток, но подростки, говоря с ними по телефону, называют себя по имени. А у баншеров обычай — давать куклам прозвища, пока они сами «внутренне не дорастут до осознания себя человеком».

Выбор цели на стоянке у церкви был посложней, чем поиск распредколодки в помещении, но Дымка давно научилась мыслить тактически. Биггер с безобразными наклейками на рамной крыше — явно не транспорт для ведущего системщика. Автомобиль священника (его заметный номерной знак дает преимущества при парковке) — тоже не то. Мотороллер — нет. Сити-кар — нет. Шикарный пятиместный флаер автомобильной компоновки — да! стекла зеркальные, но Дымке было видно — кто-то копошится внутри. Пилот? Бодигард? Явной опасности пока нет, надо быстро посмотреть…

На дверце ниже замочной щели виднелся шершавый кислотный потек — так открывают транспорт только чужие. Но чтоб совсем чужие — Дымка не ожидала; дверца рывком распахнулась, чуть не сбив ее с ног, и выскочил молоденький яунджи, по масти и по шерсти явный тьянга — в перчатках, одна рука — с отверткой — сжата в кулак, другая прижимает к куртке выломанный терминал-компакт.

— Гъю, бахалян, гюна та лагу! (Ты, уродина, с дороги!) — хрипло выкрикнул он с оскалом, угрожающе прянув на нее. Дымка, хоть и могла активно защититься от него — ее Первый Закон, если не вводились специальные поправки, учитывал только землян, — лишь приветливо и чуть укоризненно улыбнулась:

— Акана гъю калегема диа бахалум? Гъю манахи са лингауш? (Зачем ты назвал меня уродиной? Ты понимаешь на языке линго?)

— Батам. Пур, — растерянно выдохнул воришка, судорожно озираясь. — Аа… мне надо бежать, понял, да? Бай-бай!

— Я хотела сказать тебе — спасибо. Большое спасибо, — Дымка заступила ему дорогу. — Ты решил одну мою проблему, и я у тебя в долгу. Хочешь, я взамен решу твою?

— А, ну тебя! — махнул тот отверткой, но чуть замешкался, глядя, как Дымка садится во флаер.

— Ну, как хочешь, — вздохнула она, доставая из сумочки плату-отмычку, подаренную ей на день рождения Маской. — Я как раз собираюсь угнать эту тачку. Пожалуйста, закрой дверцу и уходи, не привлекай ко мне внимания, ладно?

— Не, погоди! — он всунулся в салон, зачарованно глядя, как она взламывает панель и ставит плату. — Ты, это… серьезно?!.

— Как будто ты не видишь!..

— Ийиии! Я с тобой! Меня зовут Габар, а тебя? — он непринужденно полез через нее на соседнее сиденье, по пути ловко пихая ворованный терминал в объемистую наплечную сумку.

Когда Хиллари вбежал на стоянку, он застал там лишь слабый вихрь поднятой флаером пыли и прямоугольный силуэт, уходящий за обрез крыши дома напротив; трэк уже был у него в руке, и номер был набран: