Коготь и цепь - Анастасия Машевская

Бану не умолкала, чем невыразимо бесила Тахивран. У последней застучало в висках от ехидного голоса, от злобной правды, которую этот голос проговаривал с таким пренебрежением.

– Вас можно понять – ведь, в отличие, например, от меня, случись что с вашим ребенком, вы уже не сможете родить другого. Раману, – брезгливо протянула Мать лагерей, – у вас нет опыта в войне, и вы просто не умеете принимать решения быстро, мгновенно взвешивая все плюсы и минусы обстоятельств, не колеблясь. Будь вы немного расторопнее, победа осталась бы за вами.

– Она и так за мной. Не думай, что можешь мне угрожать! Если со мной что-то случится, Этер незамедлительно убьет твоего отпрыска и приедет в столицу, чтобы жениться и убедить весь Яс огнем и мечом угомонить Яввузов. На это он тоже согласился, как и моя дочь.

Бансабира вразвалку приблизилась к государыне и уселась перед ней прямо на стол, закинув ногу на ногу.

– Я провела среди вояк достаточно много времени, чтобы понять, что не все можно решить убийством. Хотя, конечно, честности ради, большинство проблем можно устранить этим способом, но, – Бану развела руками, – не все. Итак, вы хотите, чтобы я отдала вам ваших племянников в обмен на жизнь моего сына. Но один к четырем – неравный обмен, вам не кажется? Двоих я оставлю у себя.

– Нет.

– Да. Мальчика и девочку.

– Я сказала – нет!

– Вы тут много чего сказали, но мало что из этого имело смысл, – деловым тоном заметила танша. – Не беспокойтесь, ваши родственники не будут ни в чем нуждаться. Кроме, быть может, материнской заботы и любви, – хихикнула Бану.

– Тебе кажется это смешным?

– Не нужно меня перебивать, раману. Выбирать, конечно, вам: или погибнут пятеро детей и вы поступитесь своей заскорузлой гордостью, простившись с дочерью, – или она останется у вас под рукой и никто не умрет. В конце концов, если Этер убьет моего сына от Нера – что помешает мне выйти за самого Этера и родить еще одного наследника? – Бансабира хмыкнула. – А вот вам такое уже не грозит.

Тахивран сидела молча, отведя глаза от Бану. Смотреть на эту бестию было невыносимо. Когда прошло уже больше минуты, Бансабира недовольно хмыкнула – раману действительно до жути медленно оценивает ситуацию. Бану начала легонько раскачиваться, придерживаясь за край столешницы руками, намеренно выдавая нетерпение.

– Я согласна, – тихо, сжав зубы, процедила Тахивран, намереваясь встать.

– Ну наконец-то. Теперь о том, как вы будете рассчитываться со мной.

– Что?! – Раману вскочила, глядя на Бану сверху вниз.

– Не кипятитесь, – посоветовала танша. – В вашем возрасте волнение не идет на пользу.

– Да как ты…

– Мое молчание имеет цену, раману Тахивран. – Бану принялась пристально изучать собственные ногти. Да, когда вернется домой, о руках придется позаботиться особенно сильно: за время похода они приобрели какой-то совсем уж жалкий вид.

– Какое еще молчание?!

– Вашу роль в Бойне Двенадцати Красок воистину нельзя переоценить. Думаю, все таны, кроме вашего отца, согласятся со мной. Интересно, как долго после этого династия вообще удержится на троне?

– Ты не сможешь их убедить, у тебя нет…

– Да в одном вашем бюро у той стены, – движением головы указала танша, – полно доказательств! И даже без оружия мне не составит труда их забрать!

– Этер Каамал…

– Ничего мне не сделает, – поднялась Бану, вынуждая Тахивран отступить на полшага, – потому что, в конечном счете, и его брат Нер пал жертвой ваших поступков! Поверьте, я позабочусь о том, чтобы новости о ваших происках дошли до моего деверя быстрее, чем известие о смерти Светлейшей Яса! В этой стране нет ни одного человека, который бы не возненавидел вас всем сердцем, стоит ему узнать правду. Каждая женщина захочет лично выцарапать вам глаза, а каждый мужчина – на этих самых глазах – растлить вашу бесценную дочь!

– Закрой рот! – закричала Тахивран: земля уходила из-под ног, когда воображение услужливо нарисовало в голове картины насилия. – Замолчи! Замолчи!!!

– Если вы хотите, чтобы я закрыла рот, вам придется заплатить за молчание золотом. Как полагается.

– Сколько ты хочешь?! – Тахивран вскинула голову, уставившись на Бану обезумевшими глазами с покрасневшими от напряжения сосудами. – СКОЛЬКО?!

Бану облизнулась, предвкушая:

– Столько, сколько нужно, чтобы вам было нечем заплатить наемникам в столице.

Глаза раману округлились до формы тех жестянок, которые сыграли ключевую роль в событиях последних десяти лет.

– Ты с ума сошла?! – в отчаянии выкрикнула женщина.

Бану с пониманием легко качнула головой: да, это колоссально страшное чувство, когда понимаешь, что все твои труды пропали даром. Ей оно знакомо с тех времен, когда пришлось бросить Астароше, и сейчас, несколько минут назад, угрозы раману вновь напомнили его.

– Мои войска и так загружены золотом. Именно поэтому отец не только выдвинулся к столице сам, но и созвал всю нашу родню: чтобы в безопасности доставить трофеи домой. Тракт-то немалый. Поэтому мы сможем вывезти не так уж и много, – утешила Бану. – Но все, что сможем, – возьмем. А что не возьмем золотом – возьмем едой и лошадьми. Не на горбу же тащить ваши сундуки! – претенциозно заявила Бансабира. Молниеносно она наклонилась, сорвав с шеи государыни цепочку с ключом, повернулась и пошла к бюро.

– Что ты делаешь? – судорожно спросила Тахивран. Бансабира обернулась, не успев дотронуться до шкафа с бумагами.

– Вы согласны с моими условиями? – Раману кивнула. – Тогда… – Мать лагерей по-свойски открыла бюро и принялась в нем копаться.

– Немедленно прекрати! – Тахивран подбежала к Бану, протянула к ней руки, пытаясь остановить, но Бансабира ловко выкрутила локти и кисти и с силой оттолкнула раману так, что та, отступив, не удержала равновесия и повалилась с ног. – Что ты творишь?! – завопила почти истошно.

– Вы что, думаете, я поверю на слово? Вам?! Мне нужны гарантии безопасности моих войск и моего сына. – С безразличным видом Бану вытащила наконец стопку каких-то бумаг и поглядела на дверь. – Сейчас у меня нет времени разбираться, что здесь что. Переберу на биваке. То, что меня не заинтересует, я пришлю вам обратно с гонцом. Лишний хлам мне даром не нужен.

Тахивран сидела на полу, растерянно глядя на северянку. Праматерь Земли и Неба, что это за напасть? Как где-то вообще могло родиться такое чудовище? Она что, не шутит, что ли, эта Бансабира Изящная? Бану уже открыла дверь, впустив «живой», «подвижный» воздух в комнату, которая, казалось, застыла от напряжения, как желе. Перешагнув порог, Бану замерла, глубоко вдохнула, смежив веки. Приятно понимать, что дела закончены. Тахивран позвала стражу, выбежав в коридор и толкнув при этом Бану из-за узости проема. Но стража лежала вдоль стен, не подавая признаков жизни. Зато охранников Бану было куда больше десяти человек. Увидев госпожу, рассевшиеся прежде на полу бойцы повскакивали с мест и, вытянувшись, ждали в готовности указаний.

– Ты… Что ты наделала?! – шипела раману, понимая, что здесь, в коридоре, нельзя выдавать себя. Во дворце полно тех, кто верен ее мужу, а не ей. Необходимость тщательно скрываться от рамана до того срослась с сущностью Тахивран, что не подводила ее даже на грани истерики.

– Да ничего страшного. Я же сказала, что, если вы примете мои условия, никто не умрет. Их просто оглушили. В ближайшее время, – Бансабира обошла Тахивран и посмотрела ей в глаза, – к вам съедутся представители всех танских семейств. Заявите о своих полномочиях и урегулируйте конфликт, который сами и начали. Используйте власть Теней, чтобы угомонить танов. Сейчас это сделать проще всего: воевать никто не хочет, да и не может уже, честно сказать. У всех закончились силы, так что в этой ситуации приказ прекратить распри со стороны будет для танов как бальзам на душу.

На лице Тахивран дрогнуло несколько мускулов. Кажется, до нее только сейчас начало доходить, почему Бансабира именно в дом Аамут проникла тайно и сделала все без лишнего шума. Она и впрямь была не заинтересована в том, чтобы всем рассказывать о причастности к Бойне Двенадцати Красок раману Тахивран, если ей хорошо заплатят.

– И еще проводите меня обратно в тронный зал: чтобы избежать атаки ваших солдат, мне пришлось оставить там шесть ножей.

– Я их уже собрал. – Опередив раману, вперед подался Серт и протянул шесть клинков, завернутых в какую-то ткань. Бану поняла, что это – не что иное, как обрывок плаща кого-то из охраны раману.

Бансабира, кивнув, приняла сверток, взглядом подозвала Ниима, вложила оружие в его руки, чтобы иметь возможность по одному проверить клинки и распределить их в привычные «тайнички». Серт тем временем приблизился к дрогнувшей Тахивран, дружественно приобнял за плечи и развернул лицом к двери.

– Вам не нужно знать, где именно тану Яввуз прячет свои ножи, – шепнул мужчина ей на ухо. – И хотя вы видели это прежде, полагаю, вы сможете сами без труда обо всем забыть, не так ли? – Тахивран, нервно косясь на воина, кивнула. – Вот и славно. Знаете, вы не очень хорошо выглядите, вам нужно отдохнуть. Боюсь, вы не сможете проводить нас до выхода, поэтому, чтобы мы больше не смели тревожить ваш покой, Светлейшая, напишите письмо со своей печатью, чтобы нас беспрепятственно выпустили из дворца и столицы. Будем очень признательны.