Дамир. Во власти бандита - Сова Анастасия

– Ты должна понять одно, Влада, – папа, наконец, снижает градус разговора, – любого зверя можно приручить. Надо только захотеть. Проявишь женскую мудрость, и Дамир к твоим ногам весь мир положит. Он мог получить любую. Любую, Влада, но выбрал тебя. Да еще и выходку эту стерпел. Мог бы дать команду «фас», и тебя бы закрыли так далеко, что всеми деньгами мира не вытащить. Подумай об этом прежде, чем снова выкинуть какую-нибудь дикость.

Отец заводит мотор. Я падаю на диванчик. Мама целует меня в макушку, снова прижимая.

– Кстати, о машине можешь забыть. И из дома до свадьбы не выпущу.

Папины угрозы больше не звучат устрашающе. Я полностью ухожу в свои мысли, даже не вникаю в смысл сказанного. Теперь то все становится ясно, доказывать что-то родителям – бесполезная затея. И у меня остается только одно – сбежать. И я, кажется, даже знаю, как это сделать.

Глава 7

Влада

По приезду домой, сразу отправляю сообщение Тиме, парню из университета. Он весь последний семестр уговаривал меня летом полететь в Сочи, в отель его отца. Но я отказывалась. Тима симпатичный, но не в моем вкусе. Слишком кичится своими деньгами. Вот уж точно кому предки ни в чем не отказывают.

Но теперь это мой единственный шанс. Тимофей вылетает завтра, если мне не изменяет память, и он сможет организовать еще один билет. Надеюсь, не передумал.

И все – каких-то четыре часа, и я буду далеко от этого ужаса. На балансе моей карты достаточно денег, чтобы просуществовать вне дома какое-то время. А дальше что-нибудь придумаю.

Всю оставшуюся ночь я не смыкаю глаз. Жду сообщения от друга, зажав в руках мобильный. Хорошо, что его не отобрали.

Тима отвечает только утром. Говорит, что до последнего верил в то, что соглашусь.

Незаметно улизнуть из дома не составляет для меня особого труда. Еще подростком я иногда сбегала погулять с подружками. Родители до сих пор не знают. Папа прибил бы, в противном случае.

Никаких вещей с собой не беру. Только паспорт, телефон и сменное белье, что умудряюсь затолкать в небольшую дамскую сумочку.

Все остальное куплю на месте. Думаю, мне не нужно много, и папа неправ в том, что деньги решают все. Когда хочется свободы, готов пожертвовать многим. И я пожертвую.

Тимофей встречает меня у здания терминала. Мы вместе проходим внутрь.

– До сих пор не могу поверить, что ты согласилась, – радостно восклицает он. Наверное, думает, в Сочи ему чего-нибудь перепадет, но это не так.

– Сама в шоке, – отвечаю, пряча за своим ответом нервозность.

– А вещи где? – только сейчас соображает однокурсник.

– Там куплю! – отмахиваюсь, будто для меня это нормальная практика.

– А ты умеешь удивлять, Миронова! – хмыкает парень, реально не замечая ничего странного. – Обычно телки по три чемодана тащат, а ты налегке.

– Не люблю зависеть от вещей, – улыбаюсь ему, а затем оборачиваюсь.

Что-то всю дорогу не дает мне покоя. Я будто ощущаю, что кто-то ступает по пятам. И в груди скребет. Сильно царапает.

Нехорошее предчувствие душит.

Убеждаю себя, что мне просто кажется. Паранойя. И это вполне нормально в моем состоянии.

Тима что-то еще спрашивает, но я не слышу вопроса.

– Все в порядке? – теперь друг звучит взволновано.

– Да. Живот немного крутит, наверное, утром съела что-то не то.

Забирая сумочку с летны на досмотре, вновь смотрю по сторонам. Слишком силен стал страх. Как удавка.

Но не может же один человек все контролировать? Это физически невозможно! Мне нужно перебороть то, что я сейчас чувствую и просто улететь с Тимой. Это несложно. Я справлюсь.

Но тревога не покидает. Птицей бьется в груди.

Еще не поздно передумать. Вернуться домой, сделать, как говорит отец. Приручить. Прогнуться. Смириться.

Но я не хочу. Уже решила. И назад ступать не стану. Лучше абстрактная свобода, чем клетка со зверем. Я туда по собственной воле не полезу.

Мы с Тимофеем уже подходим к стойке регистрации, и я достаю паспорт. Заставляю себя больше не озираться по сторонам, как ненормальная.

– Куда собралась, принцесса? – голос позади пробирает до нутра.

А ведь почти получилось. Осталось всего ничего – зарегистрироваться на рейс.

Медленно оборачиваюсь. ОН стоит прямо передо мной, в окружении двух таких же отморозков.

У тех на мордах написано – разорвут, если хозяин команду даст. Псы цепные. Устрашающие.

Но они все равно не так страшны, как сам Дьявол. Высокий. Широкоплечий. С напряженным от злости лицом.

Вижу, как желваки играют под кожей. Теперь пощады ждать не стоит, я окончательно разозлила монстра.

– Влада, это кто? – спрашивает Тима, но я не успеваю ответить.

Кивок Айдарова, и парень складывается пополам, от мощного удара в живот. Вскрикиваю. Мне самой хочется сжаться от боли.

Тима хрипит рядом, а я ничего не могу сделать. Не могу помочь. Я бессильна перед железными тисками безысходности. И это я втянула друга в это дерьмо. Я виновата.

Сама не понимаю, как все еще удерживаюсь на ногах, когда вижу, как Тимофея оттаскивают в сторону. И никто не приходит на помощь. Люди вокруг будто исчезли. Растворились все. Никто не желает связываться с бандитами.

Осталась только я, один на один со своей смертью.

– Я ведь предупреждал, что будет, если сбежишь, – Дамир оказывается слишком близко, и я чувствую, как по коже бегут мурашки.

– Только тронь! – шиплю. Со злостью смотрю на Айдарова. – Только попробуй прикоснуться!

А в голове кричит маленькая испуганная девочка: «Нет! Нет! Не приближайся! Сдохни!». Истерика там, внутри, набирает обороты.

Но верзила не слушает. Хватает меня. Притягивает к себе. Прижимает. Как законную собственность. Провоцирует. И из легких в миг улетучивается весь воздух. Я больше не дышу.

– И что ты сделаешь? – на лице бандита появляется издевательская ухмылка. – Ногтями до смерти расцарапаешь?

Мир меркнет. Погружается во тьму рядом с ним. Огромным жестоким хищником.

Такой ломает за раз. Не станет церемониться.

Но и я не сдамся. До последнего вздоха.

С трудом нахожу силы на ответ:

– Никогда, слышишь?! Я никогда не буду твоей, – с презрением проговариваю. Пусть знает, как мне противно.

– Ты уже моя, Влада. И сегодня я покажу тебе, что обычно делаю со своими вещами.

Глава 8

Дамир

– Уберите здесь, – говорю парням, прибежавшим на звуки выстрелов.

Я не знаю пощады и, уж тем более, не разрешаю трогать то, что принадлежит мне. Никому.

Я с детства привык все решать силой. Только она дает свободу. Драка. Боль. Выбитые зубы. Когда костяшки в мясо.

На них до сих пор шрамы. Как и на всем теле. Живого места нет. Так бывает, когда выгрызаешь себе место под солнцем. Когда единственный взрослый, которому до тебя есть дело – всего лишь натаскивает на команды, раззадоривая, как бешеного пса.

Иногда старик забирал меня из детского дома, но только ради одного – бросить в какое-нибудь дерьмо. А потом смотрел, как мне удается выпутаться. Подопытная, сука, крыса.

Он втирал, что делает меня сильнее, но врал, блядь, как дышал. А ведь я верил, сука! Верил! В рот ему пялился! За каждое доброе слово готов был на что угодно.

А потом понял. Хуйня это все собачья. Есть только я. И лучше сдохнуть в зассанной подворотне, чем жрать с руки этого ублюдка.

Но действую я постепенно. Дамир Абашев был нужен мне, чтобы подняться, дать толчок. Ведь я с детства понимал, с его помощью достичь вершины будет гораздо проще.

Парни принимаются за очистку коридора. Растаскивают тела и смоют кровавые лужи.

Девчонку отпустил. Рано еще. Но после свадьбы не соскочит. Будет на члене прыгать без отдыха. Уж я то знаю, как бабу заставить попотеть. Владлена Миронова…

До сих пор ощущаю ее запах. Он застрял в ноздрях и покоя не дает. Забился, сука, глубоко. До желудка прямо. До самого края легких. И сидит там, выбивая жгучую похоть. Никого так не хотел, как эту маленькую дрянь. Такая хрупкая, что членом насмерть забить можно. Насквозь проткнуть.