Двое - Тина Леонард

Зак постарался избавиться от этого наваждения. Он вовремя вспомнил о грозном отце с ружьем — что-то неохота стать мишенью для разъяренного фермера. Он заставил себя думать о том, что не раз сидел на подобных кухнях, беседуя с хозяевами, и в ходе этой беседы склонял их к нужному ему решению. Что это он так много придает значения своему пребыванию в этом доме? Он выполняет как всегда свою работу, правда очень трудную и неприятную. И сейчас никуда ему от нее не деться.

Зак посмотрел прямо в глаза Анни. После того, что он сейчас скажет, в них исчезнет минутное восхищение.

— Я понимаю ваше нежелание идти нам навстречу, — довольно сухо начал он.

— Да ну? Неужели? — сразу напряглась Анни.

Зак не очень хотел продолжать, но ему некуда уже было отступать.

— Конечно. Ваши мотивы объяснимы и любому понятны. Тем не менее я готов купить вашу землю по очень хорошей цене. Моя работа заключается не только в том, чтобы уговорить вас, но и в том, чтобы вам не пришлось сожалеть о своем положительном решении.

— Зря вы считаете, будто, продав свою землю, я не буду сожалеть об этом, что бы мне ни предложили взамен.

— Тогда придется напомнить вам, что «Риттер интернэшнл» может привлечь вас к суду за отказ содействовать осуществлению государственного проекта. Судебное разбирательство отнимет у вас много сил и времени, не говоря уже о деньгах.

Он сознательно упомянул о деньгах. Судя по обстановке в доме, Анни была небогата и, более того, видимо, жила от урожая до урожая, едва сводя концы с концами весной. Так существовали многие фермеры в Техасе. Зак знал, что до суда дело не дойдет, но он просто по обязанности напомнил ей об этом. Ведь после его ухода из «Риттер» Картер будет единственным претендентом на пост главы корпорации. Тогда он любыми путями добьется своего и не будет считаться с мелкими фермерами.

— Я сделаю все, что в моих силах, для того чтобы земля осталась принадлежать моей семье, — уверенно заявила Анни.

— Если вы продадите землю, вы будете очень хорошо материально обеспечены…

— Может, для кого-то это и имеет значение, но не для меня, — перебила его Анни. — Земля — это мое наследство. Неужели вы, лично вы, не в состоянии понять меня?

Неожиданно Зак понял, что она намекает на его латиноамериканское происхождение. Он тупо уставился на пустой стакан. Меньше всего ему хотелось обсуждать сейчас этот болезненный и очень личный вопрос. И не следует Анни затрагивать эту тему. Она его клиент, а он — просто делец, какова бы ни была его фамилия.

— А что, если вы потеряете этот кусок земли по каким-то другим причинам? — спросил Зак. — Такая угроза существует, нельзя этого не чувствовать, не предвидеть. Всякое бывает. То, что предлагаю я, позволит вам не беспокоиться о будущем вашей Мэри и спокойно спать по ночам.

Это была его козырная карта. Если Анни так печется о сохранении своего наследства, ей небезразлична судьба ребенка.

— Мистер Райес, — начала Анни.

— Пожалуйста, просто Зак, — перебил он ее.

Она запнулась, явно не решаясь произнести вслух его имя. Потом смело взглянула ему в глаза.

— Я понимаю, Зак, что вы — горожанин, родились и выросли в большом городе и вам трудно понять, что значит иметь свой собственный, как вы выразились, кусок земли. Для меня же это означает многое. Это даже вопрос исторический, если хотите. Во мне течет четверть индейской крови, поэтому владение кусочком Америки — вопрос чести. Моих предков когда-то лишили этой земли. Вот потому-то мне так важно сейчас сохранить свою.

Говоря все это, Анни гордо подняла голову и посмотрела на Зака свысока. Он наблюдал за ней затаив дыхание: так потрясающе хороша она была. Какой у нее красивый рот, полные розовые губы… Должно быть, очень приятно целовать ее, а еще лучше, чтобы она целовала… Он вспомнил поцелуи с Лу-Энн. Та, конечно, классно целуется, но у нее слишком маленький ротик, как у куклы. Ему больше нравится вот такой — чувственный, выразительный… Зак мысленно одернул себя: такая ерунда лезет в голову, в то время как Анни говорит серьезные и важные вещи.

— Кроме того, — продолжала она, — мне действительно надо думать о своей семье. Мои родители жили в этом доме, а до них — мои бабушка с дедушкой. Надел земли принадлежал бабушке, она была белой женщиной, а дедушка был родом из индейцев-команчей. Они полюбили друг друга, несмотря на противодействие бабушкиной семьи, которая владела обширными землями в этом районе. Ее родители были очень состоятельными людьми, их материальное и социальное положение не позволяло им смотреть сквозь пальцы на то, что их дочь связала свою судьбу с индейцем. Поэтому они отреклись от нее, попросту выгнали из семьи, вычеркнули из завещания, правда выделили ей кусок земли в сотню акров со словами: «Отправляйся с Богом и не появляйся у нас до тех пор, пока живешь с этим индейцем». Вот поэтому я считаю, что предам память бабушки, если соглашусь продать землю. Каково бы ей было узнать, что так бездарно пропадет все, чем она дорожила.

Зак слушал с большим интересом. Конечно, каждый стремится иметь собственность, а особенно землю, и он это прекрасно знал. Будучи наполовину мексиканцем, Зак занимался здесь чисто американским бизнесом. Ему было хорошо понятно стремление бороться за свою собственность. И цель этой борьбы понятна. И все аргументы Анни.

Единственное, чего он не мог никак понять, это причины, по которой его так неудержимо тянуло к этой красивой женщине. Чем больше он общался с ней, смотрел на нее, слушал ее голос, видел ее глаза, губы, волосы, руки, тем больше он желал ее. С ним никогда такого не было, обычно он справлялся с инстинктами и эмоциями при встрече с привлекательной женщиной. Но сейчас ничего не мог с собой поделать. Вместо уговоров по поводу этой чертовой сделки он бы с удовольствием бросился ухаживать за ней и, наверное, добился бы большего успеха в этом, чем в деле покупки ее земли.

Но он же не может изменить Лу-Энн. Зак считал ниже своего достоинства вести двойную игру с женщиной или нарушить данное ей слово. Не то чтобы он был так уж морально устойчив, но у него были свои принципы. Слишком хорошо он знал, к чему приводит обман, — печальный опыт его отца доказал это. А что касается Анни, то с ней вообще исключена любовная интрижка. Эта женщина создана для настоящей любви, ее нужно лелеять, обожать, страдать и сохнуть по ней, не смея и приблизиться, пока она сама этого не захочет…

Но подобные фантазии можно позволить себе только ночью, а сейчас, сидя напротив нее и пытаясь поддержать деловой разговор, лучше не распаляться. И вообще лучше прекратить думать об этом. Анни Аквилар никогда не будет с ним. Зак понимал это слишком хорошо.

Анни чувствовала на себе пристальный взгляд карих глаз Зака Райеса, и, что странно, он не смущал ее, а наоборот — ей было приятно сознавать себя женщиной, способной привлечь внимание такого красивого мужчины. Зак разбудил в ней такие чувства, о которых она забыла за долгое время жизни без мужа. Она пыталась убедить себя в том, что ей совершенно все равно, что он там о ней думает, понимает ли ее, когда она пытается втолковать ему свои веские аргументы. Но она почему-то очень желала встретить с его стороны понимание.

— Не хотите ли пройтись по ферме? — предложила она вдруг. — Я бы вам все могла показать.

Зак ответил не сразу, и Анни даже показалось, что он откажется. Оно и понятно — приглашение необычное в подобной ситуации. Во время переговоров по поводу земельной сделки обе стороны должны вести себя осторожно и сдержанно. Дело есть дело, никаких сантиментов, а экскурсия по ферме потребует обмена впечатлениями, заставит Зака прочувствовать ее ситуацию. Но Анни понимала также, что это единственный способ заставить его еще ненадолго задержаться здесь.

— Хорошо, — сказал Зак, не сводя с нее глаз. — У меня есть немного свободного времени.

Анни подивилась тому, какое радостное чувство охватило ее. Интуитивно она догадывалась, что Зак тоже рад поводу остаться. Чтобы не очень обольщаться, она решила, что ему, возможно, хочется осмотреть то, что он собирается купить, а она тут вовсе ни при чем.

Анни встала и направилась к двери. Она ощущала спиной его взгляд и слегка волновалась. Он все время рассматривает ее. Нравится ли она ему? Не находит ли он ее слишком высокой и худощавой? И кожа у нее смуглая, не то что у городских красоток… А может, он находит ее привлекательной? Вдруг его тянет к ней?

На крыльце Анни задержалась на секунду, пропуская Зака вперед. Проходя мимо, он слегка задел ее плечом, и от этого прикосновения дрожь побежала по ее телу. От запаха его лосьона даже закружилась голова. Она понимала, почему ее волновал Райес, — таких, как он, в Десперадо не было. Большинство здешних мужчин были для нее просто своими в доску парнями, с которыми она вместе выросла и которых знала как облупленных. В Заке она чувствовала не только физическую силу, но и силу ума и духа. В нем была изысканность, но при этом он вел себя достаточно просто — это и есть, видимо, интеллигентность. Она никогда прежде не общалась с подобными мужчинами.