ЗАБОТЛИВАЯ ЖЕНСКАЯ РУКА - Надежда Первухина

Правда, Чарли скучал в ФБР. Не раз просился он в стажеры, рвался на какие-нибудь опасные операции по захвату террористов или наркокартелей, но ему очень вежливо и мягко отказывали. Поэтому Чарли довольствовался перечитыванием Диккенса и обществом Молдера. С Молдером реликтовый гоминид вообще был, что называется, на короткой ноге. Итак…

– Заходи, Чарли, - дружелюбно улыбнулся спецагент волосатому гиганту. - Присаживайся.

Гигант аккуратно вдвинул свое тело в небольшой зазор между стенкой и креслом. С сомнением посмотрел на кресло и остался стоять. Улыбнулся Молдеру в ответ, продемонстрировав великолепие своего не испорченного стоматологами оскала.

– Но не отвлекаю ли я вас, о мой дорогой друг, от важных и благородных дел? - с изысканным произношением коренного лондонца осведомился йети.

Молдер внутренне поморщился. Все-таки гоминиду над своим языком еще работать и работать.

– Ты ничуть не помешал, Чарли, - сказал он, стараясь попасть в тон разговора. - Даже наоборот. Я всегда рад тебя видеть.

– Весьма польщен. - Гоминид хотел было почесать свою роскошно обволошенную грудь, но воздержался, решив, что это крайне неприличный жест. - А где же леди Дэйна? Благополучна ли она? Как ее драгоценное здоровье?

– Здоровье? Да на ней пахать… - невежливо хохотнув, начал Молдер, но тут же осекся. - Нормально, Чарли, мм… Она, э-э, благополучна. Вполне. Да.

– Рад сие слышать. - Гоминид снова просиял улыбкой.

Молдер вспомнил, что не ответил на первый вопрос йети-джентльмена (точнее, джентльйети).

– Скалли, э-э, леди Дэйна в данный момент находится у мистера Скиннера. С официальным докладом.

– Оу, - уважительно протянул Чарли. - Надеюсь, она скоро вернется и я буду иметь честь предложить ее вниманию свой новый венок сонетов…

Молдер хотел было сказать, что Дэйна Скалли и венок сонетов - явления столь же совместимые, сколь совместимы кетчуп и крем для депиляции, но сдержался. Чарли с трудом переносил разочарования и удары судьбы. Так, например, свое последнее разочарование в справедливом мироустройстве гоминид три недели оплакивал на чердаке Штаб-квартиры, тем самым вызвав мощную панику среди служащих и прочего мирного населения.

– Сонеты - это, конечно, замечательно, - искусно поставленным жизнерадостным тоном заявил Молдер. - Но кофе с коньяком тоже не помешают. А, Чарли? Ты как насчет кофе? Или коньяка? У меня отличный коньяк здесь припрятан, настоящий армянский!

– О, - подивился Чарли. - Откуда у вас такая роскошь? Хотя я, конечно, постыдно мало разбираюсь в качестве алкогольных напитков…

– Ничего, я тебя научу. А коньяк еще с прошлого года остался, после поездки в Ереван, где мы со Скалли обезвредили банду местных инкубов. Инкубы преподнесли нам целый ящик этого божественного напитка только ради того, чтобы мы со Скалли не раскручивали их дело.

– А вы?

– Я же агент ФБР, Чарли! Разве меня можно подкупить коньяком, хотя бы и армянским? Не создали еще такого напитка, которым можно купить расположение агента Молдера! В честь чего давай выпьем по рюмочке!

И Молдер, опасливо покосившись на дверь, приподнял уголок висевшего на стене плаката. Про плакат с сомнительной фотографией летающей тарелки и надписью «Хочу поверить!» в ФБР не было известно разве что ленивому. А вот про то, что за плакатом Молдер скрывает потайной шкафчик с любимыми коньяками, знал только сам Молдер. И Чарли. Но Чарли, как истинный джентльйети, был неболтлив.

– Удобно ли это? - засмущался йети. - Алкоголь в такое время суток…

– Время самое подходящее. - Молдер уверенно разлил коньяк по бокалам. - Давай за нас, и за ВМФ, и за миротворческие подразделения славных американских парней в Ираке!

– Ваше здоровье, мистер Молдер, сэр! - Изяществу, с которым реликтовый гигант опорожнил бокал, мог бы позавидовать сам лорд Честерфилд.

– Хорошо-то как, - с чувством крякнул Молдер. - Лечит от депрессии лучше всякого психотерапевта.

– Мой бог, у вас депрессия, сэр?!

– Еще какая! - Молдер помрачнел.

– Могу ли я узнать причину? - Славный йети был сама заботливость.

– Мне скучно, дорогой друг! - ответствовал спецагент. - Моя жизнь стала слишком прозаической, из нее ушла романтика…

– О-о…

– Да. Ну что интересного, захватывающего и необычного случилось со мной за последние полгода? Пару раз меня похищали агрессивные Чужие, потом пытались инициировать бруклинские вампиры, всякие там мелкие бандиты один раз хотели изменить мой пол, трижды сбрасывали с небоскребов, раз пять взрывали в машине… Еще колдун вуду из Гарлема безуспешно пытался меня зомбировать, но я вывел его на чистую воду, и он оказался вовсе не колдуном вуду, а чукотским шаманом-коммунистом… Даже вспомнить нечего! Где интригующие тайны, необъяснимые происшествия, сверхъестественные исчезновения и леденящие кровь стычки с чудовищными порождениями Мирового Зла?! Я теряю свои гениальные способности спецагента в повседневной рутине, милый Чарли!

– Дорогой мистер Молдер, сэр! - прочувствованно воскликнул йети. - Позвольте вам сказать, что вы не правы. Ваш талант, сэр, блестяще проявился в недавнем деле о похищении мутантов-эмбрионов. А также в ужасающем эпизоде захвата исламского оборотня-смертника, три часа терроризировавшего служащих кошерного банка «Тевье и Сыновья». Вы несправедливы к себе, дорогой сэр! И ваша жизнь - не что иное, как цепочка ярчайших событий, достойных увековечения в романе! Или повести. Или на худой конец в телесериале.

– Ты точно так думаешь? - Молдер испытующе уставился на реликтового гоминида.

– Безусловно, сэр! И у меня есть предчувствие, что в ближайшем будущем вас ожидают новые удивительные приключения!

– А, ну если так… Давай еще по одной. За будущее и за приключения, которые нас в нем ожидают.

– С удовольствием, дорогой мистер Молдер, сэр!

Однако не успели спецагент и реликтовый гоминид пригубить свой коньяк, как в кабинет ворвалась клокочущая и сыплющая непристойными междометиями вулканическая лава, то бишь Дэйна Катерина Скалли.

– Пьете?! - взревела лава. - На рабочем месте? Почти в рабочее время?! Да что за бардак творится в Бюро?! Немедленно прекратить!!!

Чарли от стыда не знал куда деваться, а агент Молдер, давно привыкший к радиоактивному темпераменту своей напарницы, сказал только:

– Остынь, Дэйна.

Та издала неопределенный звук, отдаленно напоминавший рычание раненого саблезубого тигра.

– Я подам рапорт об уходе, - отрычавшись, заявила Скалли. - Лучше работать патологоанатомом в окружном морге или читать лекции сопливым курсантам в Ленгли, чем пребывать в этом бардаке!!!

– Дорогая миледи, - тон почтенного гоминида был столь кротким и нежным, что навевал возвышенные мысли о Сикстинской капелле или матери Терезе, - я прошу вас о прощении. Оставьте свой гнев. Это исключительно моя вина, мистер Молдер отнюдь…