Человек огня - Маргарет Роум

Но она знала, что когда-нибудь враги доберутся до них, и когда однажды тетя Крис приехала к ней и рассказала, что ее родители умерли в каких-то далеких джунглях, это было неизбежным завершением. Тина словно знала заранее, что рано или поздно джунгли обрушат на них свою ярость. Точно так же как и на нее, если она будет настолько глупа, что вернется...

Тина вздрогнула, чувствуя, как кровь холодеет в жилах. Она приняла решение занять место тети в экспедиции и с тех пор постоянно испытывала нервное напряжение от дурных предчувствий, от тяжелого страха, охватившего сердце. Она хорошо скрывала свой страх, понимая, что достаточно одного неосторожного слова с ее стороны, и Крис и Алекс снова расстанутся — и, может быть, навсегда. Никто из них не догадывался, что таится под счастливой возбужденной внешностью Тины.

А теперь по мере приближения к Манаусу этот страх все усиливался. И когда она вышла из самолета в Манаусе, ей потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы выглядеть спокойной.

Тина коротким кивком ответила на радушные прощальные слова стюардессы и спустилась в удушающее облако жары, — даже для перехода по летному полю это потребовало огромных усилий. К тому времени как она получила багаж, взяла такси и зарегистрировалась в отеле, где предстояла встреча с остальными участниками экспедиции, пот выступил у нее на лбу и тонкими струйками потек по спине между лопатками. И не только из-за влажной жары. Когда самолет пошел на посадку, Тина видела вокруг Манауса джунгли, и они показались ей щупальцами, охвативших город угрожающими зелеными объятиями. Это зрелище с полной силой пробудило в ней ужас и отвращение, памятные с раннего детства.

Однако час спустя, приняв холодный душ и чуть успокоившись в современной кондиционированной роскоши своего номера, Тина надела белое хлопчатобумажное платье без рукавов и спустилась в столовую.

Она остановилась в дверях, не зная, к какому столику направиться, и тут же рядом с ней оказался услужливый официант. Тина попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Тем не менее она заставила себя говорить холодным тоном.

— Мне нужна группа сеньора Вегаса, — сказала она официанту.

В его темных глазах мелькнуло удовольствие, он низко поклонился, знаком пригласил ее следовать за собой и провел через весь зал к столу у самого широкого окна. За столом группа мужчин в явно хорошем расположении духа болтала в ожидании первого блюда. Когда Тина подошла, все замолчали, с выжидательными улыбками привстали и ждали, что она скажет.

— Я биолог Тина Доннелли, — проговорила она уверенно. — Мне предложили присоединиться к группе сеньора Вегаса.

Шесть пар рук немедленно придвинули ей стул, шесть пар глаз разглядывали ее спокойное лицо, и в ушах звучал хор приветственных возгласов. Последовали короткие мгновения общего шума, когда все пытались говорить одновременно, затем мужчина справа от нее принял на себя роль ведущего и, назвав себя, начал одного за другим представлять коллег.

Голосом с отчетливым американским акцентом он сказал, что его зовут Феликс Крилли и что он геолог. Тине понравилось его свежее, пышущее здоровьем лицо и теплый взгляд, вызвавший ее слабую ответную улыбку. Затем взмахом руки Крилли указал на двух светловолосых молодых гигантов, которые одобрительно улыбались ей через стол.

— Ларс и Андерс Бреклинги, братья, скандинавы, фотографы. К несчастью, почти не говорят по-английски.

Тина кивнула широко улыбающимся братьям.

— Джентльмен справа от них, — продолжал Феликс Крилли, — Майлс Дебретт, ваш соотечественник, географ.

Высокий, похожий на кабинетного ученого мужчина поклонился ей со старомодной вежливостью. Тина перевела взгляд на соседа англичанина, мужчину с волосами цвета песка и открытым взглядом, который поздоровался с ней с шотландским акцентом. Ей сказали, что его зовут Джок Сандерс.

Все это время Тина чувствовала на себе жесткий взгляд мужчины, представленного последним. Когда он наклонился, чтобы пожать ей руку, она заметила цепкость его пальцев и ширину плеч и невольно вздрогнула. Не менее шести футов ростом, он возвышался над ней, оценивающе глядя из-под тяжелых век. Тине пришлось напрячь всю силу воли, чтобы сдержать дрожь, когда он заключил ее миниатюрную ладонь в свою широченную лопатообразную и когда она ощутила прикосновение его жестких черных волос к своей гладкой коже.

— Думаю, я смогу сам представиться, — уверенно протянул мужчина. — Меня зовут Тео Бренстон, я американец, как вы уже догадались по моему акценту, ветеран дюжины зоологических экспедиций. Держитесь меня, мисс Доннелли, и не ошибетесь. Я знаю все, что нужно знать о джунглях, и даже больше. Будет удовольствием приглядывать за вами.

Она умудрилась высвободить пальцы из его клешней, не проявляя отвращения, и спокойно и вежливо отклонила его предложение.

— Не думаю, что мне придется воспользоваться вашим предложением, мистер Бренстон. В конце концов, я и сама не новичок в джунглях и не для того участвую в экспедиции, чтобы отыскивать себе няньку.

Слова ее были адресованы всем и достигли цели. Снисходительное добродушие, с которым ее встретили, мгновенно рассеялось. На всех лицах отразилось удивление — в разной степени. Если бы котенок неожиданно показал когти и клыки, они вряд ли удивились бы больше: голос этой девушки, такой молодой и невинно выглядящей, такой стройной и поразительно красивой, прозвучал как удар хлыста.

Столь резко отклонив попытки покровительства, Тина не испытала удовлетворения. Она с радостью доверилась бы этим людям, рассчитывая на их рыцарские чувства, но слишком важно сохранить тайну. Она не может, не имеет права дать повод подозревать, что она самозванка, поэтому ничего не остается, как воздвигнуть стену между собой и остальными. Задавать как можно меньше вопросов, а если уж делать ошибки, то в одиночестве — так они останутся необнаруженными.

Тео Бренстон пришел в себя первым. Его полные чувственные губы изогнулись в улыбке.

— Ну, ну, — протянул он, — девчонка с норовом! — Он хлопнул широкой ладонью по колену и громко добавил: — Мне нравятся девчонки с норовом, да, сэр, нравятся!

Положение спас появившийся с первым блюдом официант; его присутствие помогло рассеять неловкую тишину. Тина скрывала свое замешательство под маской равнодушия, и взгляд Тео Бренстона не нашел на ее лице никаких следов того, что его нахальная ремарка услышана. Остальные мужчины, явно голодные и довольные тем, что есть возможность чем-то заняться, торопливо расселись за столом и стали есть, возобновив прерванный разговор. Тина, сидевшая между Тео Бренстоном и его соотечественником Феликсом Крилли, не испытывала никакого желания участвовать в этом разговоре, но не могла избежать ответа на прямой вопрос, с которым к ней обратился Крилли.