Вирус хаоса - Мария Симонова

Она прошлась по квартире, осматриваясь уже более внимательно. В голове роились смутные предположения — все как на подбор совершенно безумные, а реального объяснения происходящему попросту не находилось. Обнаружился только новый материал к размышлению, или к сумасшествию: кроме синего медвежонка она увидела еще множество знакомых вещей. Вот же они — ее торшер с абажуром-лилией, в углу — ее старинная, оставшаяся еще от бабушки этажерка, забитая вместо милых ее сердцу безделушек корешками незнакомых книг, а в чужом стенном шкафу — ее фамильный фарфор… Чего здесь совсем не было — так это предметов, принадлежавших ее мужу — ни купленных им, ни сделанных его руками. Это было обиталище женщины, или скорее девушки, явно одинокой и не особо обременяющей себя аккуратностью. Мэри посетила мысль, что, не выйди она замуж, то жила бы сейчас примерно так же. Заглянула в спальню — узкая односпальная кровать не шла ни в какое сравнение с их сексодромом, зато занавески были совсем как родные, собственноручно ею в прошлом году купленные. «И трюмо мое, стоит только не на своем месте. И ореховый шкафчик…» Кстати, в этом шкафчике у них хранился альбом с фотографиями. Может быть, и здесь?.. Увы — на месте альбома обнаружилась лишь кипа женских носков. Но фотографии есть в любом доме! Только она собралась их поискать, как из гостиной раздался встревоженный зов:

— Мышка! Мышь, ты где?

Мэри узнала голос, хотя никак не желала признавать по отношению к себе подобного обращения из подкласса грызунов-вредителей. Если опустить гипотезу, вообще-то имеющую право на жизнь, что в этой чужой квартире содержится настоящая мышь, то тогда это звали, скорее всего, ее. Для проверки следовало хотя бы отозваться.

— Я тут, — гораздо менее уверенно, чем хотелось бы, произнесла она, выходя из спальни.

— Что тут у тебя слу… — бодро начала Светка, запнулась на полуслове, оглушительно сглотнула и закончила: — …чилось?

Мэри не менее ошарашенно разглядывала гостью: лучшая подруга, всю жизнь худющая, почти как задрапированный скелет, успела с их последней встречи не то чтобы располнеть — для такого определения ее должно было бы разнести, по меньшей мере, впятеро — но перепрыгнуть как минимум через два размера. Кажется, близился конец света: рак на горе свистнул, медведь удавился. Светка поправилась. Прибывшая, словно на сигнал SOS — поистине в рекордные сроки с другого конца Москвы, она стояла посреди комнаты, забыв по окончании фразы закрыть рот. Глаза ее хлопали, подобно махаонам: никогда Мэри не видела на ее ресницах такого количества туши.

— Ничего себе!.. — с трудом узнаваемая под округлившимися щечками и слоем косметики Светка наконец-то обрела дар речи. — Я-то мчусь как угорелая, думаю, что ты тут умираешь, а ты, оказывается… Ничего себе, отпад!..

— Да вот, стараюсь…

Никаких таких особо отпадных изменений Мэри в своей внешности не производила, мало того — была уверена, что в довершение рабочей недели, к тому же после этого потрясения (вернее — в его процессе) выглядит неважно. Но Светке — этой Светке — она ничего пока говорить не стала. Надо было сначала послушать, что скажет та, ну и… Как-то сориентироваться, что ли.

— Ну, Мышь, ты сильна!.. Не ожидала, — призналась Светка. — Значит, едем? — спросила она, кажется, еще не вполне придя в себя, но уже вроде бы привыкая. — Давай тогда не будем рассиживаться!..

— Погоди, Свет… — казалось бы, чего уж проще — назвать подругу по имени, но почему-то это далось Мэри с некоторым трудом. — Я еще не решила…

— Что-о? А ради кого тогда ты все это?.. — Светка абстрактно помахала руками, похоже, не находя слов для выражения чего-то, очевидного только ей.

— Ну и ради кого, по-твоему? — поинтересовалась Мэри: отвечать вопросом на вопрос — не худший способ получить информацию, а в данном случае хоть какую-то!

— Всю жизнь обманываешь сама себя, и меня пытаешься! — укоризненно проговорила Светка. — Ладно тебе, я ведь все знаю! Столько лет уже по нему сохнешь!..

Мэри озадаченно свела брови: ну вот и словила информашку. Будучи вполне себе добропорядочной женой — что не во всех обстоятельствах так уж легко дается — она еще по кому-то сохнет? И даже много лет?.. Перед мысленным взором пронеслась пестрая нарезка симпатичных ей мужчин под парящим неоновым вопросом — кому из них она настолько мило улыбалась, чтобы вызвать в окружающих серьезное подозрение, укоренившееся в «летах»?..

Похоже, что ее замешательство было принято за показное упрямство:

— Хватит кочевряжиться, поехали! Только учти — держаться с ним надо поуверенней. Гения ты одним антуражем не свалишь.

«Эй, детка, ты никак говоришь о моем муже?..»

— Евгения Смелякова? — на всякий случай уточнила Мэри. Светка с усталым вздохом закатила глаза. — А ты уверена, что он там?.. Будет?.. — Мэри растерянно огляделась: если и Светка не видит здесь Гена, что уже очевидно, и вообще не замечает в интерьере ничего необычного, стало быть, и она, то есть эта Светка тоже — галлюцинация.

— Будет, раз обещал, — заверила галлюцинация в очень реалистичной манере.

Что касается обещаний Гена — увы-увы, но о них нечасто можно было сказать с той же уверенностью. «Мы говорим об одном человеке?..» — усомнилась про себя Мэри, надрывно вздохнув.

— Ладно. Поедем. — Ей действительно не мешало отсюда выйти. Проветриться. Может быть, к ее возвращению все как-то само собой придет в норму и окажется на своих местах: своя квартира с собственным беспорядком и утерянный муж, сидевший по идее все это время дома (у них дома!) за компьютером, но обещавший, оказывается, быть сегодня где-то в другом месте. Но, кажется, тот, кто давал это обещание, не был ее мужем?..

Снова парадокс?.. Или… В жизни практически всему найдется объяснение — пусть не совсем обыденное, пускай даже из разряда тех, от которых волосы встают дыбом… Память заметалась по обрывкам научных статей, но сбилась на фабулы фантастических сериалов; мелькнули вездесущие летающие тарелки, покружились нерешительно и стыдливо юркнули на задний план, в засаду. Нет, так не обретешь истину, разве что дополнительную головную боль вследствие окончательной миграции крыши вслед за косяками НЛО.

Надо ехать.

— Только подожди минутку, — сказала Мэри.

Все-таки для выхода в свет и завоевания здешних гениев она была не совсем в форме, как бы ни таращились по ее поводу Светкины махровые глаза.

«Довольно страхов и сомнений! — сказала себе Мэри. — Раз мы не в силах понять суть происходящего, обратимся к логике простейшей: если здесь так много знакомых вещей, так, может, и из шмоток что-нибудь найдется?»

Но, как вскоре выяснилось — тут их со здешней хозяйкой вкусы разительно не совпадали. Разве что… М-да, в отношении халатиков. Напрасно Мэри надеялась обнаружить в платяном шкафу что-нибудь пригодное, по ее мнению, на выход — гардероб ее мышиного альтер эго был в этом смысле безнадежен. Пришлось остаться, как есть — узкие темные брюки с искрой, тонкий пуловер, кожаный полупиджак. Буднично, простенько, зато без риска остаться посреди улицы в одном белье, когда наваждение сгинет. Но туфли перед выходом все же пришлось надеть чужие — не такие модельные, как купленные с последней Геновой получки, зато удобные, спортивного типа и размер в размер. Захватила и сумочку — ведь в ней все принадлежало ей, кроме фотографии в паспорте — ее кошелек с деньгами, ее ключи с брелоком-сердечком… И, как ни крути, сам паспорт тоже был ее.