Ослиные уши для бывшего бойфренда (СИ) - Гале Анна

Гена молча упрятал уши под старую шляпу. "Лексус" плавно тронулся с места. На повороте взгляд Риты рассеянно скользнул в сторону клумбы. Экзотического цветка не было видно, наверно, он слился с желтоватой стеной дома.

Машина свернула за угол. Дорога просматривалась достаточно далеко вперёд, но колоритной брюнетки Рита не заметила. Жаль, Иголкиной хотелось ещё раз посмотреть, как восточная красавица умудряется сочетать в одежде разные стили и при этом великолепно выглядеть. Да и на обувь её было бы интересно взглянуть: Рита не успела рассмотреть, во что обута девушка.

Впрочем, Иголкина тут же забыла и о цветке, и о красавице-брюнетке, поглощённая гораздо более серьёзной проблемой ослиных ушей бывшего бойфренда.

Весь день она думала, чем можно помочь Гене, но никаких идей в голову не приходило. В свободные минуты медсестра приставала к врачам с наводящими вопросами о причинах возникновения и внешнем виде наростов на голове человека. Спрашивала у всех подряд – ЛОРов, хирургов, неврологов. Вывод был неутешительный, но вполне предсказуемый: у человека никаким образом не могут вырасти ослиные уши, тем более, – за одну ночь.

– Иголкина, ты что там натворила? Тебя Сам вызывает, – с ужасом в глазах прошептала старшая медсестра, когда Рита вернулась с обеда.

Главврача больницы, Виктора Сергеевича, которого все называли между собой исключительно "Сам", побаивался весь персонал: за любое нарушение следовал вызов в начальственный кабинет и обязательное наказание. Виктор Сергеевич каким-то образом моментально узнавал обо всём, что происходило в больнице, и тут же принимал меры. После того, как он в первые месяцы своего правления уволил нескольких медсестёр и даже двух врачей, дисциплина в больнице стала железной, а вызов в кабинет "Самого" заставлял большую часть персонала больницы нервно вздрогнуть.

Рита озадаченно наморщила лоб. В кабинете "Самого" ей бывать не приходилось: на Иголкину никогда не жаловались ни больные, ни персонал. Работала Рита тихо, спокойно, и была в отделении почти незаметна: пациентам не хамила, назначения не путала, старалась делать процедуры аккуратно и не больно, денег не вымогала. Ну и с чего бы грозный главврач Виктор Сергеевич вообще вспомнил о существовании одной из медсестёр отделения кардиологии Маргариты Иголкиной?

Рита спокойно отправилась узнавать об этом. И тут начались чудеса, почти не уступающие утренним событиям.

Удивительно было уже то, что важная секретарша Нинель при виде Иголкиной вскочила и бодро ринулась к двери в кабинет.

– Двадцать минут ждёт, уже несколько раз спрашивал, - тихо и быстро, заговорщицким тоном сообщила она Рите.

Виктор Сергеевич встретил медсестру широкой улыбкой. Более того, Сам даже приподнялся в знак приветствия из-за массивного стола.

– Садитесь, Иголкина, - тоном радушного хозяина заговорил он. - У меня к вам серьёзное и интересное для вас предложение. У больницы есть возможность, а у меня – желание, отправить кого–то из медсестёр на обучение в медицинский институт. Я считаю, что вы – самая подходящая кандидатура. Разумеется, учиться и работать будет несколько сложно, но все пойдут вам навстречу. Мы сделаем такой график дежурств, что бы он не совпадал с вашим расписанием занятий. Дадим вам целевое направление, обучение оплатит больница. Нам нужны хорошие знающие врачи, а вас хвалят, как человека старательного и способного. Разумеется, нужно будет подготовиться к поступлению, так что перед вступительными экзаменами можно будет отправить вас в оплачиваемый отпуск...

Рот Риты во второй раз за день приоткрылся от изумления. Казалось, сегодня мир играет с ней шутку за шуткой, создавая из событий последних суток бредовую, совершенно абсурдную сказку.

С утра во дворе на помятом "лексусе" появился Гена с ослиными ушами. Теперь грозный главврач сияет улыбкой во все зубы и предлагает устроить Рите поступление в медицинский институт почти вне сумасшедшего конкурса. Даже не просто предлагает, а почти уговаривает согласиться!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это выглядит таким же невероятным, как и изменившиеся уши бывшего бойфренда. Рита работает в больнице почти десять лет. Она ни разу даже не слышала, что бы отсюда кого-нибудь направили учиться. И почему выбрали именно Иголкину? Наверняка многие медсёстры, которые здесь работают, не отказались бы стать врачами, тем более, на таких условиях.

– Да, конечно, я согласна! Спасибо! – выдохнула Рита, как только Сам договорил.

– Прекрасно! Значит, завтра направление будет готово.

Из кабинета Виктора Сергеевича Рита выходила ошарашенная и счастливая. Она давно мечтала стать хирургом, но это желание с самого начала казалось неосуществимым. Откуда взять время? Деньги? Да и, казалось бы, поздновато ей уже учиться.

Рита прислонилась горячим лбом к стене у окна. Надо постоять тут немного, прийти в себя, а потом уже возвращаться в отделение. Наверное, вид у нее сейчас совершенно безумный. Взгляд Риты лениво скользнул вниз и, поблуждав по двору, сфокусировался на скамейке под окном. Там, закинув ногу на ногу, сидела эффектная брюнетка. Рита сморгнула. Сомнений не было, на лавочке устроилась та самая девушка, с украшениями из крупных фальшивых "драгоценных" камней. Брюнетка пристально смотрела в сторону окна кабинета больничного начальства. При этом девушка нервно теребила и переплетала пальцы рук, иногда поднося их к губам.

Рита пригляделась. На ногах у красавицы были сандалии с такими же подделками под драгоценные камни, как и на поясе. Откуда она только достала такие вещи? Рита не видела в магазинах ничего подобного. Хотя сейчас с лёгкостью можно заказать через интернет-магазины оригинальные аксессуары и обувь из любой страны. Может, пояс и сандалии приехали откуда-то с Востока?

Незнакомка опустила руки и оставила в покое пальцы. Теперь она перевела взгляд на окна больничного корпуса. Девушка внимательно посмотрела на Риту, а затем приветливо улыбнулась медсестре, как давней приятельнице. Брюнетка помахала рукой и тут же... растаяла в воздухе. Только что на лавочке сидела яркая красавица, увешанная приметной бижутерией, – и вот скамейка пуста.

Рита сильно зажмурилась и резко открыла глаза. Девушки не было. Ни на лавочке, ни на аллеях больничного парка. Иголкина потрясла головой. Задремала она, что ли, после почти бессонной ночи? Да нет, сна не было ни в одном глазу. Да и как можно было бы дремать, услышав такое потрясающее предложение начальства?

А может, Рита от вчерашнего потрясения сходит с ума? И Гена с ослиными ушами, и исчезающая брюнетка могли существовать только в её воображении. Гена в своём обычном виде выступает на конференции, а девушки нет и никогда не было...

Словно в ответ на мысли окончательно запутавшейся и растерявшейся Иголкиной, в её кармане зазвонил телефон. На экране высветилась фотография бывшего бойфренда. Вполне привычное изображение: представительный темноволосый мужчина в чёрном пиджаке сидит за столиком в кафе. Перед ним стоят тарелки с салатом и котлетой и чашечка кофе.

Всё бы ничего, но и на экране голову Гены "украшают" ослиные уши. Одно из них загнуто, и это придаёт прилично одетому мужчине особенно нелепый и комичный вид.

– Иголкина, они появляются на фотографиях! – в голосе бывшего бойфренда прозвучал панический ужас.

– Я вижу, – в полуобморочном состоянии выдавила Рита.

– Везде. В паспорте, водительских правах, рабочем удостоверении, даже на доске почёта в НИИ! Удивительно, что никто пока ничего не заметил! Как тебе это удалось? Ты к бабке какой-нибудь ходила, что ли? А, Иголкина?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Судя по голосу, Гена был еще ближе к истерике, чем утром.

– К какой ещё бабке, Орлов? Я-то тут при чём? - не сразу отозвалась ошарашенная неожиданным и бредовым обвинением Рита.

– Вечером я сказал, что у меня есть Вероника. Я видел, что ты разозлилась, а наутро...

Рита поморщилась. Неужели бывший бойфренд так плохо о ней думает? Даже если бы могла, никаких гадостей Гене она бы делать не стала. А ослиные уши – это вообще глупость, до которой ни один мститель не додумается, если ему, конечно, больше шести лет. Однако вопрос о бабке явно был задан всерьёз.