Неистовая Матильда: Любовница Наследника - Джин Вронская

Два часа спустя…

— Ты знаешь, который сейчас час?

— Да, конечно. Пять пополудни, Ваше Величество.

— Объясни свое поведение прошлой ночью.

— Да ничего не было. Старый дурак вмешался. Это была шутка, отец.

— Шутка?! Так вот, Ники, я вижу, что ты слишком серьезно принимаешь к сердцу эту штучку. Она ведь была вчера с тобой, не так ли? Я имел в виду легкий флирт, когда представил ее тебе, а теперь меня информируют, что ты с ней вообще неразлучен.

— Она мне нравится. Неужели она тебе не нравится? Я знаю, что это не так. Она милашка. И что ж такого в том, что она вчера была со мной? Это все я придумал, отец, правда. Прошу тебя…

— Она куртизанка. Слишком многим мужчинам она нравится, понимаешь? — Лицо Наследника потемнело. — Ты уезжаешь. Тебе уже пора понять свои обязанности.

Мати сидела за секретером в своей комнате и читала его письмо.

«Милая Мати, отец заставляет меня ехать в эту поездку. Старый дурак пожаловался по поводу прошлой ночи. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

Ники»

Каждое утро Мати теперь читала газеты и была осведомлена обо всех подробностях передвижения крейсера «Память Азова». Наследник, его младший брат Великий князь Георгий и его двоюродный брат, принц Георгий Греческий, который присоединился к ним в Афинах, путешествовали вокруг берегов Малой Азии. Судно остановилось в порту на Черном море, вошло в Средиземное, а оттуда через Суэцкий канал пошло к Индии. Путешествие должно было закончиться в Японии. Наследник посетил там великолепный православный собор, выстроенный стараниями известного епископа Николая. Богослужение совершалось на японском языке.

Смеркалось, когда Юлия ворвалась в комнату Мати. Она была бледна, как лист бумаги.

— Мати, милая Мати, посмотри на это! — Она положила на стол экземпляр «Санкт-Петербургской газеты», редактор которой — князь Эспер Эсперович Ухтомский, специалист по дальневосточным странам, сопровождал их Высочеств в поездке.

«Во время высочайшего тура по Азии в Японии к Его Императорскому Высочеству приблизился японский фанатик. Он неожиданно вытащил старинный меч самураев и ударил Наследника по голове. Он явно собирался убить Наследника и попытался нанести и второй удар, но принц Георгий Греческий тростью выбил меч из рук сумасшедшего. Наследник был весь в крови, ему была оказана первая помощь. Сцена была ужасающей. Маньяк оказался местным полицейским, его схватили сопровождавшие Наследника князья Барятинский и Оболенский. Затем он был арестован властями».

— О Юля, я надеюсь, он не слишком тяжело ранен. — Мати прижалась к сестре. — Ники так не хотелось ехать. Это была идея Его Величества наказать его за военного губернатора… Но то была только шутка, и всем понравилось. Но мне не понравилось, клянусь тебе. Я знала, что будут неприятности. Ники такой милый. Я не могу с ним спорить. Он знает, что делает. Но мы все были немного пьяны в этом «Яре»… Я не могу поверить… Где же была его охрана? Эта ужасная поездка могла стоить ему жизни!

Мати плакала всю ночь. На следующее утро новость во всех подробностях облетела все газеты. Некоторые сообщали, что испуганный Государь приказал сыну немедленно возвращаться самым кратчайшим путем.

Государь на самом деле был потрясен. Ее Величество весь день была в слезах.

Наследник вернулся с Дальнего Востока в столицу через Сибирь. В первый же вечер после возвращения адъютант Его Императорского Высочества, Евгений Волков, доставил Мати знакомый конверт.

«Я должен увидеть тебя немедленно. Ники»

— Я хотел привезти тебе тигровую шкуру из Индии, но я никакого зверя там не убил, — сообщил Ники, протягивая руки к Мати. — Нам дали в подарок молодую черную пантеру, — продолжал он, радостно сияя глазами, — она была очень милая, обожала всю команду, но оказалась очень опасной для гостей. В Бомбее нам подарили трех маленьких совершенно очаровательных слонов, два из них были совсем детеныши, мы их кормили из рук, а третий был хулиган. Нам также дали пару смешных обезьянок альбино… но я привез тебе вот это… — По его знаку два молоденьких офицера внесли корзину, в которой свернулся в углу клубочком милейший щенок. — Это шотландский колли, ему не более трех месяцев. Он тебе нравится?

— Он просто душка. — Мати вытащила щенка из корзины и прижала к груди маленькое тельце. — О, милый Ники, спасибо, спасибо… Это чудный подарок.

— Как мы его назовем?

— О… Джорджи, как твоего брата и кузена.

— Прекрасно… Джорджи, звучит хорошо. Я так рад, что снова тебя вижу.

— Тебе больно? Я имею в виду твою рану?

— Да так, слегка… Ничего серьезного. Пройдет.

Глава третья

Весной 1892 года Мати объявила отцу, что она любит Наследника и желает жить отдельно от семьи. Лицо отца сморщилось как от боли, но он постарался справиться с собой.

— Ты понимаешь, дитя, что он никогда не сможет на тебе жениться? Я уже и так слышу много сплетен о тебе.

— Я знаю, папа, но я люблю его, и он любит меня. Я готова страдать… попозже, но сейчас я так счастлива. Мне все равно, что обо мне думают другие, пусть сплетничают… Любимое занятие…

— Хорошо, детка, в конце концов, это твоя жизнь и это твое решение. Но я соглашусь при одном условии, что ты будешь жить вместе с сестрой.

— О, папа, ты такой милый. — Мати подпрыгнула, обняла отца за шею и расцеловала в обе щеки. Она, конечно, знала, что как любимица она всегда добьется своего.

В возрасте двадцати лет Наследник по закону становился финансово независимым. Но Ники сейчас нуждался в сумме гораздо большей, чем та, что была в его распоряжении. И он обратился к своему лучшему другу, матери. В розовой спальне Ее Величество готовилась отойти ко сну.

— Я понимаю, милый Ники, особенной женщине нужен особенный дом. Как она, твоя Мати?

— Она — милая, милая, мама, я обожаю ее. Я так благодарен отцу и тебе за то, что вы нас познакомили.

— Милый дружочек, только ты не принимай все слишком всерьез. Ты у меня, дорогой, однолюб, но все же не забывай и кто ты. Она ведь просто танцовщица. — Ники помрачнел. — Хорошо, хорошо. Насчет дома я посмотрю, что можно сделать, солнышко.

Экипаж остановился перед дверьми солидного дома с надписью на медной табличке: «Банкирский Дом Е.Г.Гинцбург» и по-английски “Established 1859”.

Молодой офицер спрыгнул на мостовую, подошел к двери и позвонил.

— Это срочно, — сказал он швейцару, открывшему тяжелую дверь, и протянул небольшой пакет. — От Ее Величества.

— Ваше Превосходительство, курьер из Гатчины. От Ее Величества, — заглянул секретарь в двери кабинета.

— Дай сюда.

Барон Гинцбург распечатал конверт. На специальной царской бумаге было всего две строчки, написанные от руки почерком, который был ему хорошо знаком.

«Милый Гораций Осипович, приходите завтра на чашку чая в 5. Мне нужно обсудить с Вами что-то важное. Мари.» Подпись была императрицы.

— Скажи курьеру, что, конечно, я буду очень счастлив увидеть Ее Величество.

Банкирский дом Гинцбургов располагался на Английской Набережной. Основан он был отцом Горация Осиповича, Евзелем Гавриловичем, одним из первых еврейских финансистов в России. Евзель Гинцбург оказывал большие услуги немецкому герцогству Гессен. С этого все и началось. Он встретился с Великим герцогом Александром Гессенским, братом жены убитого Императора Александра II, Марии Федоровны, ныне покойной. Александр Гессенский служил в русской Императорской армии. Он и назначил Евзеля консулом герцогства Гессен в Санкт-Петербурге. Но когда в связи с объединением Германии в 1872 году этот пост был отменен, Великий герцог Александр в знак благодарности за хорошую службу дал Гинцбургу баронский титул с правом перехода титула к его старшему сыну. Барон Евзель Гаврилович умер в 1878 году в Париже, а его империя — банковское дело, золотые и медные шахты и другие финансовые интересы перешли к Горацию Осиповичу и его двум братьям, Георгию и Самуилу. В 1892 году Банкирский дом Гинцбургов был в расцвете своей деятельности.

За несколько лет до смерти отец Горация Осиповича купил три больших золотых прииска в Сибири, дела шли там хорошо. Финансовые операции банкирского дома перебросились и в Европу, так как русское золото служило отличной гарантией. Но возникли и трудности, появились другие предприниматели, все русские с хорошими связями в самых высоких сферах. Появились конкуренты. В 59 лет Гораций Осипович считал себя очень счастливым человеком. Он женился на своей двоюродной сестре Анне Гесселевне Розенберг. Его сын Давид уже работал в банке. Банкирский дом Гинцбургов стал одним из самых преуспевающих во всем Петербурге. Гораций Осипович знал, что он смог достигнуть всего только благодаря патронату императрицы. Но он был ей тоже полезен. Записка доставила ему радость: он снова востребован. Императрице, конечно, нужны были деньги. «Что-то будет за что-то», — подумал Гораций Осипович и в уме стал составлять список просьб, которые, со своей стороны, представит Ее Величеству.