Екатерина Фурцева. Главная женщина СССР - Нами Микоян

Министр Фурцева… показывает кино

Как-то я встретила Екатерину Алексеевну в доме приемов на Воробьевском шоссе, где регулярно Хрущев и члены Политбюро с семьями смотрели кинофильмы. Ее тогда только что назначили министром культуры СССР, в функции которого входила обязанность организовывать показ фильмов для кремлевских руководителей. Это, по-видимому, ее немного смущало. Она стояла в стороне, и мне показалось, чувствовала себя не в своей тарелке. Я подошла. Фурцева очень обрадовалась, стала вспоминать наш совместный отдых в Сочи. Стоявшему рядом Анастасу Ивановичу объяснила: «Мы с Нами жили в одной комнате в сочинском санатории, и с тех пор я ее искренне полюбила!» Такой смущенной я ее больше никогда не видела. На официальных встречах она была всегда уверенной в себе.

Слева направо: Джина Лоллобриджида, Екатерина Фурцева и Мариса Мерлини

Зайцев сравнил ее с Жаклин Кеннеди

– Войдя в семью крупного партийного деятеля Микояна, вы, конечно же, познакомились с бытом политической верхушки, с ее привилегиями. Наверняка бывали на светских раутах, кремлевских приемах. Как выглядел женский «бомонд» в те времена, когда западная мода с трудом продиралась сквозь железный занавес?

В 1989 году в Париже я брал интервью у русской писательницы княгини Зинаиды Шаховской. В 50-х годах она как жена французского дипломата некоторое время жила в Москве. Я спросил, приходилось ли ей общаться с нашим министром культуры и, если да, какое впечатление на нее произвела Фурцева. «Конечно, я помню Екатерину Фурцеву, статную русскую красавицу типа «есть женщины в русских селеньях», – сказала Зинаида Алексеевна. – Среди всех официальных дам ее нельзя было не заметить».

Екатерина Фурцева действительно выделялась на фоне пышнотелых жен вождей?

– Интересный штрих… Могу сказать, что перемены, произошедшие после смерти Сталина, принесли изменения в жизнь членов правительства. Хрущев, придя к власти, решил выселить из Кремля его жильцов, а потому по его указанию и, к сожалению, по его вкусу было построено двенадцать двухэтажных особнячков. Так незаметно входил новый порядок – не стесняться привилегий.

В здании ГУМа открыли так называемую двухсотую секцию. Официально для иностранных гостей, но на самом деле ею в большей степени пользовались члены семей правительства и те, кто стоял поближе к правительственным кормушкам. Моя свекровь Ашхен Лазаревна об этом не знала, и только году в 60-м кто-то из помощников Анастаса Ивановича рассказал ей об этом магазине. Она послала нас, невесток, и мы поехали в новый для нас магазин, где в небольшом зале (потом его увеличили) был самый разный выбор любых товаров.

Денег у нас особо не водилось, поэтому мы покупали только самое необходимое.

Те, кто имел коммерческую жилку и не обременял себя высокими моральными принципами, приобретали в этой секции редкие тогда дубленки, платиновые кольца, меха (стоили они в то время сравнительно недорого), обувь, непривычные для нас куртки и занимались спекуляцией, перепродавая их намного дороже. Я этого делать не могла – по совести, да и практичности не хватало, к тому же в 60-е годы, работая в журнале «Советская музыка», я получала 100 рублей.

Еще до появления двухсотой секции ГУМа был небольшой магазинчик напротив Кремля на территории «Арсенала» – это влево от Троицких ворот, в доме, опоясывающем Александровский сад. Директором и продавцом «однокомнатного» магазинчика был некто Борисов, мужчина с военной выправкой. Иногда мы тоже туда ходили, но чаще одевались в ателье. Никакими специальными торговыми складами семья Микояна не пользовалась, думаю, так жили и другие члены правительства. В упомянутом закутке Военторга продавались валенки, мыло, трикотажное белье, чулки, носки, одеколон, иногда шерстяные кофточки – большая редкость для того времени. Однажды там я купила три отреза красивой, гладкой ткани – черный, синий и коричневый – в подарок маме и родственницам. Долго они носили платья, пошитые из преподнесенной ткани.

Семья Микояна изначально жила скромно. Питание частично оплачивалось государством, остальное добавлялось из зарплаты работающих сыновей, которые жили вместе с отцом. Никакими деликатесами за столом не пахло, хотя возможности для покупки вкусной еды имелись. Существовала специальная продуктовая база, обслуживающая членов правительства, где можно было заказать любые продукты, изготовленные на территории СССР. Однако еще при Сталине, который сам отличался чрезвычайным аскетизмом в быту, было заведено правило не злоупотреблять своими привилегиями. Его соратники старались не нарушать заведенных правил. Женская половина семьи, как правило, обходилась без дорогих украшений, иных предметов роскоши.

Поскольку готовой одежды хорошего качества тогда в СССР не продавалось, шили у частных портных. Ателье мод подразделялись на обычные и ведомственные. Самое «закрытое» и самое престижное было ателье КГБ на Кутузовском проспекте, так называемое ателье Легнера. Легнер – личный портной Сталина, шил ему знаменитые военизированные френчи. В этом же ателье одевались некоторые женщины из семей членов правительства. Обшивала их одна из лучших портних Москвы Нина Матвеевна Гупало, мать журналиста Аджубея, будущего зятя Хрущева.

Моя свекровь, Ашхен Лазаревна, была очень скромна в быту. Никаких драгоценностей – колец, серег и прочего она не имела. Новые платья Ашхен Лазаревна шила редко, но вкус у нее был хороший. Когда в Москву приезжал Ричард Никсон с женой, на приеме присутствовали жены членов советского правительства, среди дам из простонародья шестидесятилетняя Ашхен Микоян в элегантном черном костюме от Нины Гупало, сшитом еще сразу после войны, и маленькой черной шляпке смотрелась очень выигрышно. Ее фотографию даже напечатал журнал «Лайф».

Для меня быть хорошо одетой значит не обязательно быть одетой дорого или нарочито роскошно, главное – элегантно, со вкусом. Еще в Армении я имела счастливую возможность доставать зарубежные журналы. Конечно, мне, молодой девушке, было любопытно все, что связано с модой, стилем, красотой. С огромным вниманием я вглядывалась в фотографии представителей английской королевской семьи. На снимках красовались безупречно одетые женщины: великолепно сшитые строгие костюмы, платья, пальто. Увы, не все из наших дам, приближенных к власти, умели выглядеть элегантно. Иногда приходилось наблюдать неуместную роскошь, порой плохо скрываемое отсутствие вкуса.

Надо сказать, что Фурцева прекрасно одевалась, предпочитая шить на заказ. Ее муж, будучи послом в Югославии, заказал специальный гипсовый манекен, полностью повторяющий фигуру жены, и заказывал для нее платья с учетом ее вкуса и излюбленной цветовой гаммы. Она следила за модой и хотела, чтобы все советские женщины красиво и модно одевались.