Хонорик — победитель привидений - Владимир Сотников

Макар взглянул на дверной «глазок» с внешней стороны. Он… был заклеен! Таким же пятнышком, каким был прикреплен волосок на соседской двери. Макар расчистил «глазок» и убедился, что это в самом деле пластилин. Пятнышки на соседней двери и сам волосок оставались по-прежнему нетронутыми.

– Он опять приходил! – воскликнул Макар, захлопывая дверь. – Прозевали! Ты чего нас сразу не позвал?

Ладошка обиженно засопел.

– Не успел, – проворчал он. – Было видно, потом не видно… Я стал протирать и упал.

– Значит, он заметил слежку, – задумчиво пробормотал Макар. – Потому и заклеил «глазок».

– Не обязательно, – не согласилась Соня. – Все преступники так делают. Когда хотят обворовать квартиру, всегда заклеивают «глазки» соседних квартир. Я это сто раз по телевизору видела. Надо срочно звонить или родителям, или сразу в милицию!

– И что мы скажем? Что он услышал шум и убежал? – усмехнулся Макар. – Подумают, что мы прикалываемся от нечего делать. Рано еще куда бы то ни было звонить – мы его спугнули… Ладошка спугнул. Я так и знал, что ему нельзя доверять такое важное дело!

– Всегда я у вас виноват, – продолжал ворчать Ладошка. – Сами боятся за привидениями следить, а потом еще ругаются!

– Что ты заладил – привидения, привидения! – воскликнула Соня. – Сто раз тебе повторяли, что не бывает их! Особенно днем.

– Вот и проговорилась! – засмеялся Ладошка. – Особенно днем! Значит, ночью они могут быть.

– Ничего себе, – удивился Макар, – какой вывод сделал! Улавливаешь смысл сказанного и… несказанного. Тебе не в первом классе надо учиться, а по крайней мере в пятом. Чтобы мы за тобой в школу не ходили… Но все равно: никаких привидений не бывает даже ночью, понял? Иди лучше играйся с Нюком – не будем мы больше подглядывать. А ведь он прав, – сказал Макар, когда Ладошка в соседней комнате стал ползать возле дивана.

– Ты что? – удивилась Соня. – Тоже в привидения веришь?

– Нет, конечно, – усмехнулся Макар. – Я про ночь подумал. Ясно, что этот человек будет осторожничать, не зря же он наш «глазок» заклеил. Да еще шум за нашей дверью услышал… Вполне возможно, что придет он сюда только ночью.

– Ой! – невольно вырвалось у Сони. – Ты что же предлагаешь? Ночью караулить? Нет уж, давай лучше обо всем папе с мамой расскажем. Неприятно все это, особенно после того, как он наш «глазок» заклеил…

– Приятного мало, – согласился Макар. – Но родителям говорить не стоит. Представляешь, какой переполох мама устроит? К тому же меня в первую очередь даже не этот тип интересует, а тот голос… Хочется монетку до конца проверить, пусть даже и ночью. Хотя это и страшновато…

Макар не постеснялся признаться сестре в своем страхе. А что тут такого? Он только представил, как выйдет ночью на лестницу, как услышит голос… Б-р-р!

– Да ни при чем здесь твоя монетка, – заверила его Соня. – Ты что, маленький? Может, как раз этот незнакомец и пугал нас, чтобы мы не мешали ему! Вот что меня тревожит, а не твоя говорящая копейка. Ладно, я тебе помогу, – решительно сказала она. – Выйдем ночью вместе. И посмотрим: может быть, все-таки придется родителям рассказать, дело-то нешуточное… А сейчас оставь меня в покое и не мешай уроки делать.

Соня ушла к своему столу, заваленному книгами, а Макар все-таки повеселел. Хорошо, когда есть такая решительная сестра! Одному ночью выходить на лестницу страшно, что и говорить, а вот если Соня будет подстраховывать, стоя у открытой двери… Совсем другое дело.

Ладошка играл с Нюком, Соня делала уроки, а вот Макар найти себе занятие не мог. Да какое еще может быть занятие, если столько вопросов скопилось сразу? И ни одного ответа…

Все-таки он не удержался: взял монетку, вышел осторожно на лестницу – конечно, перед этим долго выглядывая через «глазок». Пусто и тихо… И в нише было тихо, только раздавались какие-то шорохи – но это, наверное, бегал по квартире Ладошка, и поэтому разносился топот его ног. Как Макар ни тер монетку, как ни рассматривал на ладони, даже гипнотизировал ее – ни одного слова не расслышал.

Ничего нового не произошло и до вечера. Вернулись с работы родители, начались обычные вечерние дела, ужин… Казалось, жизнь стала прежней, привычной – но это только казалось.

Макар ждал ночи. Конечно, он не собирался караулить всю ночь до утра – спать же все-таки надо, – но вот выйти на лестничную площадку в самое таинственное время… Ожидание этого события волновало его особенной тревогой.

– Что это вы такие сегодня молчаливые? – несколько раз спрашивала мама.

Макар с Соней только переглядывались, пожимая плечами. Хорошо, что в это время Ладошки рядом не было: вполне мог бы проболтаться.

А вот сам Макар все же не удержался, показал папе монетку.

– Понимаешь, пап, она какая-то странная, – сказал он. – Как живая…

Папа улыбнулся, разглядывая копейку:

– Что ж, хорошо, что ты так относишься к старинным вещам. Конечно, живая. Достаточно представить, какую долгую жизнь она прожила… Вот придет как-нибудь в гости дядя Миша, покажешь ему. Он может о монетах рассказывать бесконечно.

Как у взрослых все просто! Каждый интересуется чем-то определенным, как будто самое главное в жизни – найти свое самое любимое занятие. Дядя Миша увлечен старинными монетами, а вот папа почти не заинтересовался копейкой, но после ужина, как всегда, засел в кабинете за словари и стал расшифровывать происхождение названий всяких рек, деревень и городов. Это было его любимое занятие, только считать его хобби было никак нельзя: ведь папа работал этнографом, значит, в свободное время занимался своим профессиональным делом.

А вот у Макара пока нет ни профессии, ни основного любимого занятия – точнее сказать, наоборот: его все интересует одинаково. Поэтому он и станет раскрывать все тайны подряд – и про монетку, и про таинственного незнакомца… Так даже интересней!

Сначала уснул Ладошка – вернее, Ладошка с Нюком: хонорик, оставленный в покое Ладошкой, сразу же улегся на коврик. В квартире стало тихо. Папа был в кабинете, мама на кухне, Соня читала, сидя в кресле в гостиной. А Макар даже книгу не мог взять в руки! Только ходил и ходил по комнате, будто заведенный. От волнения, конечно.

Соня несколько раз взглянула поверх книги на Макара, потом усмехнулась:

– Боишься, да? В таком случае забудь обо всем – считай, что ничего особенного не произошло.

Макар даже встрепенулся от обиды:

– Если хочешь знать, совсем ничего не боятся только люди без нервов! Вот и читай свою книгу и баиньки укладывайся. Не понадобится мне твоя помощь! Сам справлюсь!

Макар махнул рукой и ушел в свою с Ладошкой комнату. Он прекрасно знал, что в таком состоянии поссориться – пара пустяков. Когда ожидаешь, нервничаешь и пусть даже немного боишься, любые неосторожные слова могут подействовать как оскорбление. Лучше уж с Сонькой не разговаривать… Захочет – подстрахует его сегодня ночью, не захочет – и не надо. Только бы выполнила свое обещание: не спешила пока рассказывать родителям эту странную историю.

Макар лег в кровать, все-таки взял книгу и стал просматривать страницы, почти не читая. Хорошо еще, что он не в засаде какой-нибудь! Лежать в постели и просто ждать, пока дома все уснут, все-таки удобнее, чем мокнуть где-нибудь под дождем или снегом или сидеть на дереве… Макар от нечего делать стал представлять самые разнообразные способы засады и слежки – и не удержался, улыбнулся: его нынешний способ не мог себе представить, наверное, ни один сыщик в мире. Засада в чистой постельке. Главное – не уснуть!

«Проспал!» – Этот голос так громко вскрикнул внутри Макара, что он подпрыгнул на кровати.

Он был абсолютно уверен, что его кто-то разбудил. Иначе кто же это прокричал?..

Часы показывали одну минуту первого. Стрелки на светящемся циферблате заметно начали разъединяться, и от этого таинственность первой перешедшей за полночь минуты нарастала – казалось, с этой минуты начинается совсем другое, неизвестное время.

Макар осмотрелся и прислушался. Кроме сопящего Ладошки, в комнате больше никого не было. Тихо было и во всей квартире. Значит, ему показалось – это во сне он услышал вскрик: «Проспал!»

Крепко ли спят родители? И вообще, уснули ли они? Обычно в будние дни спать они ложились рано. Макар осторожно поднялся, тихо оделся. В прихожей было темно. Сейчас самое главное – неслышно отворить входную дверь. Соню он решил не будить: сказал же ей, что справится сам. Правда, от этой мысли неприятный холодок сразу же пробежал по всему телу, и Макар даже поежился.

Поначалу он долго смотрел в «глазок». На площадке за дверью было непривычно темно – еле угадывались контуры стен. Неужели перегорела лампочка на лестнице? В таком полумраке, конечно же, ничего и никого разглядеть не удастся, но ведь Макар и не собирался торчать под дверью бесконечно. Ниша – вот куда он должен пробраться. Не зря же он держит в кулаке монетку…