Выиграю твою жизнь (СИ) - Рахманина Елена

На бегу спрашиваю у официанта, как найти администратора. Парень, облапав меня глазами, показал пальцем на девушку в дорогом костюме. Русоволосая, лет двадцати пяти. Симпатичная.

Оглядываюсь на охранника, который, заметив мою цель, остановился. Сердце стучит быстро, боюсь, как бы он меня не сложил пополам и не вышвырнул через окно. Но он почему-то не торопится.

Девушка, увидев, как я к ней приближаюсь, настораживается. Глаза недовольно сужаются, когда она рассматривает мой дешёвый прикид, явно недоумевая, как меня пропустили.

— Привет. Я хочу устроиться горничной к хозяину заведения. Птичка напела, что место вакантно, — панибратски заявляю с лёту.

Девушка вновь проходится по мне взглядом. С головы до ног и обратно. Слухи расползались быстро. Через обслуживающий персонал. Должно быть, поэтому она не уточняла, откуда мне известно про увольнение горничной.

— У тебя нет шансов. Уходи, — усмехается она, отворачиваясь и утыкаясь в айпад.

Стою пару секунд, сверля взглядом её спину.

— Это ему решать. Не так ли? — засовываю руки глубоко в карманы кожаной куртки. Тут жарко, и мне хочется покинуть это пафосное место, где каждый встречный пялится на меня как на ничтожество. Краем глаза я заметила, как за нашим разговором следит охранник, едва ли не ухохатываясь.

Девушка оборачивается ко мне, складывает недовольно губы. Снова осматривает, но уже более внимательно. И, судя по всему, приходит к тому же выводу.

— Слушай, рвань, Хозяин даже разговаривать с такой, как ты, не станет. Не трать его время. Ему уже подбирают персонал, и с улицы сюда никто не попадает.

Смотрю на неё и понимаю — она такая же, как я, рвань, только в костюме. Не лучше и не хуже, поэтому так чурается себе подобной оборванки. Вылезла недавно со дна, а теперь боится вновь заразиться нищетой.

— Я вроде горничной к нему устраиваюсь, а не бизнес-коучем. В чём, блин, ваша проблема? Думаешь, я не смогу вытирать пыль?

Девушка хочет от меня избавиться. Выразительно поглядывает на охранника. Я оборачиваюсь на него, а он там стоит и уссывается. Ясно. Ему она тоже не нравится. А во мне опасности он не видит. Сжимаю в кармане нож-бабочку, холод которого дарит спокойствие.

— Я не уйду отсюда, пока мне не назначат с ним встречу.

Сужает глаза до щёлочек.

— Ладно. Приходи в одиннадцать вечера, — ухмыляется девица, уверенная, что мне ничего не светит. — И не вздумай опаздывать!

Глава 4

Я кивнула и, развернувшись, врезалась в грудь охранника. Он сверлил меня недобрым взглядом, ожидая очередной подлянки. Но вместо неё я сладко улыбнулась и провела пальчиком по его белой рубашке.

— До вечера, красавчик, не забудь меня пропустить.

Парень растерялся от такого поворота, растёкся на месте, как масло на сковороде, зарделся и даже забыл, зачем за мной шёл.

Я же спокойно прошествовала мимо него и покинула здание, удовлетворившись результатом.

Осталось найти мать. В центре города, в добротной сталинке, с вежливыми соседями, жил мамин дружок. Квартира досталась от родителей, и, кажется, он ни дня в своей жизни не проработал. Типичный паразит. Терпеть его не могла, как и всё её окружение.

Звонок рядом с дверью либо сломан, либо на него давно никто не реагировал. Я колотила в дверь в надежде, что кто-нибудь откроет. Но лишь ощущала внимательный взгляд через дверной глазок от соседа напротив.

— Открой, мать твою, Попов, или я сейчас вызову сюда госнаркоконтроль! — кричу во всю силу лёгких, пиная дверь носком ботинка.

По ту сторону раздаются шаги, щелчок замка. Меня обдаёт зловонным ароматом давно немытого тела.

Тощий мужчина направляет на меня красные белки глаз, как у лабораторной крысы. Я вздрагиваю от его пустого, лишённого всякого выражения взгляда.

— Чего тебе? — он смотрит на меня и не видит. Не узнает даже.

— Мать моя где? — цежу сквозь зубы.

Блин, на его лице ни тени осознанности.

— Пшла отсюда. Не знаю, где эта шалава, — буквально выплёвывает, попадая слюной на мою щеку. Я отшатываюсь, словно на меня брызнули кислотой. Но успеваю подставить ногу в дверной проём, не давая ей возможности закрыться.

— Где Виктория Вишневская? — ловлю его за ворот белой майки, с силой притягивая к себе и вынимая из куртки ножичек, ловко разворачивая его в воздухе и прикладывая острием к горлу нарика.

Несколько секунд он недоумённо смотрит на меня, хлопает глазами, будто картинка, которую он видит, не похожа на реальность. Ну да, я не золотой единорог.

— Говори, где она, или я тебе глотку перережу, — шиплю, как ядовитая змея, стараясь придать своему лицу грозное выражение. Нет, никого убивать я не собиралась. Но вряд ли он так хорошо меня знает.

— Чеканутая, — приходит он к верному умозаключению, — она трахается с Ветрянским, ты не в курсе, что ли?

Нет, блин, не в курсе, потому что спонсоры её удовольствия меняются слишком часто.

— Где его найти?

Он сообщает мне название какого-то дешёвого ночного клуба, после чего я отпускаю его и сбегаю вниз по лестнице. Кровь в жилах кипит, мне необходимо охладиться. Сделать перезагрузку своему процессору, из которого уже дымит. Но время ускользает. Нужно найти маму и вернуть её домой.

Грёбаная осень. Заходила в подъезд, было светло, вышла — на улице темень. Тени недобро расползаются по асфальту, предупреждая хороших девочек, что с заходом солнца гулять опасно. Жаль, что я к ним не отношусь.

У входа в обозначенный клуб тоже стояла охрана, но ей не было до меня никакого дела. Пропустили, даже не спросив паспорт.

Вечер только начал опускаться на город, и в заведении было пусто. Подошла к бару, постучала костяшками о деревянную стойку, дожидаясь, когда на меня обратит внимание бармен.

Парень, полирующий бокалы, окинул меня взглядом. Хмыкнул и подошёл.

— Что ты тут забыла, малышка?

Забираюсь на высокий стул, упираясь локтями в столешницу, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Рассматриваю симпатичную мордашку бармена. Светлые, почти белые волосы, брови и ресницы темнее, отчего взгляд голубых глаз кажется ярче. Вздыхаю, показывая парню, как мне нравится на него смотреть. Его сюда специально взяли, чтобы тёлочки велись на красавчика. Правда, он мог выбрать заведение и получше. Наверное, хреново смешивает напитки.

— Мне Ветрянский нужен, подскажешь, где его найти?

Улыбка на полных губах гаснет, и взгляд становится отстранённым.

— Зачем он тебе?

Изливать душу незнакомому человеку желания не возникает. Но, похоже, просто так он мне ничего не расскажет. А трюк с ножичком с ним не прокатит.

— Моя мать у него. Забрать хочу, — честно признаюсь, сжимая челюсти.

Парень немного расслабляется, словно ему не хотелось верить, что я наркоманка, пришедшая сюда за дозой. Красивый всё-таки. Но мне не до отношений. В теле льдинка, как у Кая, делающая меня холодной и расчётливой.

— Ветрянский там, — кивает в сторону второго этажа, и я сползаю со стула на пол. — Будь осторожна, малышка.

Киваю ему благодарно.

Интуиция подсказывала, что надо делать отсюда ноги. Валить, пока не поздно. Но не могла. Снова сжала в кармане нож-бабочку. Сталь холодила кожу и проясняла мысли.

Каждая ступенька давалась с трудом. Чем ближе подходила к ВИП-комнате, тем лучше слышала музыку и приглушённые голоса.

Отворила дверь и окунулась в мир разврата для бедных. Как далеко этому месту до заведения пресловутого Ямадаева. Там деньги и жизнь. Здесь нищета и смерть.

Я поискала мать, вглядываясь в пространство через туман из сигаретного дыма и травки, которую тут раскуривали. Хотелось уткнуться носом во влажную тряпку, потому что голова закружилась. В глазах защипало, скорее бы выбежать на улицу. Вдохнуть в лёгкие чистый воздух.

Даже не заметила, как ко мне подошёл мужчина. Или парень. Не могла определить его возраст. Он оглядел меня с головы до ног. Медленно прошёлся затуманенным взором по ботинкам, по длинным ногам, затянутым в тонкие чёрные колготки, с острыми коленками. Короткая юбка давала возможность изучить то, чем щедро наградила меня природа. И мать.